она смотрит на меня очень странно и дерьмово.
– Но… зачем тогда пить? – спросила она, подняв руку. – Подождите, не отвечайте.
Мне жаль. Было довольно грубо спрашивать об этом.
– Нет, всё в порядке. Я знаю, что пью слишком много. Это привычка.
– Это из–за…? Прости… эм…
– Что? Из–за тебя… Оу… – я отвёл взгляд, сжимая губы, когда подумал о том, как
точно сказать это, чтобы не звучало так грязно. – Об этом… у меня просто был выходной.
Мне жаль, что ты это видела.
– Выходной? – она переспрашивает, как будто не верит мне.
Конечно, она не верит, ведь я вру. Почему она видит меня насквозь? Чёрт. – Я
имею в виду, я был пьян, и я был глуп, – я снова ударяю себя по лбу, просто подумав, что
она видела меня голым и дрочащим.
– Всё нормально. Я убежала, потому что запаниковала, и не знала, что ещё делать,
но теперь, когда я обдумала всё, то это действительно не имеет значения, – она
сглатывает, хватая меня за руку. – Я поняла. У всех есть потребности.
– Да, но большинство из нас не раскрывают себя перед другими людьми, – говорю
я. – Не говоря уже о проповедниках.
Она изо всех сил пытается скрыть смех. – Ну, да, ты – последний человек, от
которого я ожидала этого.
– Я не обычный проповедник.
– Я могу сказать… – она изо всех сил пытается скрыть улыбку.
Это была шутка о членах или заднице?
Или я выдумываю сейчас?
Чтобы это ни было, теперь она нравится мне ещё больше. Девушки, которые не
боятся наслаждаться хорошей стороной жизни. И судя по её признанию на днях, она,
кажется, время от времени наслаждалась собой.
– Хм… может, я не должна была говорить об этом… на исповеди, – она отводит
взгляд, но я ясно вижу румянец на её щеках.
Я кладу свою руку на её. – Как ты сказала, у всех нас есть потребности.
Она кивает, а языком быстро облизывает верхнюю губу. Боже, я бы всё отдал,
чтобы тоже её облизать.
Держи себя в руках, Фрэнк!
Я прочищаю горло. – Я хотел бы извиниться перед тобой за это. Я должен был
запереть дверь, – я смотрю ей в глаза, когда говорю, чтобы это не выглядело наигранным, хотя я собираюсь спросить её о чём–то очень личном. – Можем ли мы… сохранить это в
секрете?
– В секрете?
– Я бы предпочёл, чтобы Маргарет не узнала.
– Маргарет?
– Да, пожилая дама из церкви. Ты видела её, да? В основном, это она всё там
организует.
– О, – она нахмурилась. – Да, конечно. Но… только, если ты тоже сохранишь в тайне
моё признание.
– Согласен! – я протягиваю руку, и она пожимает её. – Это легко, потому что
исповеди строго между исповедником, проповедником и Богом.
– Что?
Я рассмеялся. – Расслабься, я не собираюсь никому рассказывать о твоём
маленьком развлечении в ванной.
Её лицо снова краснеет. – Тише… не так громко. Мы не одни, – она смотрит на
дверь, которая приоткрылась.
– О, прости, – я улыбаюсь, и каким–то образом всё возвращается на круги своя.
Она берёт влажную тряпку и держит её у меня на лбу. Почему–то этот момент
кажется очень интимным. Прошло много времени с тех пор, как кто–то заботился обо
мне. С тех пор, как я последний раз чувствовал, что женские руки трогают меня так нежно.
– Спасибо, – говорю я, пока она медленно протирает тканью мой лоб и щеки.
– Пожалуйста, – она улыбается. – Ты сильно потел прошлой ночью. Но теперь
выглядишь немного лучше.
– Ты была со мной всю ночь? – спрашиваю я.
Она кивает и жестами указывает на импровизированную кровать на полу, которая
состоит из подушки и одеяла. – Спала там.
– О, нет… ты не должна… я спал на твой кровати? – от чувства вины мой живот
сжался.
– Всё нормально. Это не в первый раз. Бруно часто бывает здесь, когда болен. Ему
не нравится оставаться в одиночестве.
– Бруно… это твой младший брат, верно?
Она открывает свой рот, а затем снова закрывает его, не произнеся ничего.
– У нас не так много комнат, но уютно. Нам это нравится. И мы счастливы, –
размышляет она, заставляя меня улыбаться, потому что она довольна, даже малому.
Хотел бы я сказать то же самое.
Она продолжает поглаживать меня, холодная вода немного остужает моё
перегретое тело. Боже, я бы всё отдал за протирание всего моего тела прямо сейчас. Всё.
Но я просто приму холодный душ.
Когда она собирается уйти, я хватаю её запястье и говорю. – Спасибо.
– Не надо благодарить. Это меньшее, что я могла сделать.
– Так… ты не злишься на меня? – спрашиваю я.
Её брови сдвинулись, и это самое прекрасное сердитое лицо, которое я когда–либо
видел. Я мог бы смотреть на это весь день и чувствовать себя совершенно спокойно.
– Нет, конечно, нет, – её улыбка такая яркая… она заставляет меня забыть всё, о
чём я думал. И почему–то моя рука автоматически тянется к её лицу, желая приблизиться, чтобы ощущать её ещё ближе. Указательным пальцем я поглаживаю её щёку, а её волосы
плавно скользят сквозь мои пальцы. Мои глаза сосредоточились исключительно на ней. Я
не могу оторвать взгляд.
А потом понимаю, что это ужасно неловкая ситуация, я откашливаюсь и убираю
руку от её лица, прежде чем всё станет ещё более неловким.
Тишина повисла в воздухе, и я знаю, что она тоже может чувствовать неловкость.
К счастью, она прерывает это смущение, прежде чем ляпнуть что–то глупое. – Вы…
хотите остаться на завтрак?
Эм… – я задумался на мгновение, но не смог найти никаких оправданий, чтобы не
согласиться. Особенно учитывая то, как она смотрит на меня сейчас. – Конечно, почему бы
и нет.
– Круто, – она встаёт и берёт что–то из шкафа в дальнем углу. – Я постирала и
высушила их. У меня не получилось выстирать это пятно, но всё равно теперь оно
выглядит немного лучше, – она протягивает мне мою одежду.
– Вау… огромное спасибо. Но ты не должна была это делать.
– Ага, но я сделала, – говорит она. – Ты был в хлам.
– Спасибо, наверное, – нахмурился я.
– Пожалуйста, – она подмигивает, и это заставляет моё сердце биться быстрее.
Чёрт, мне нравится девушка, которая знает, как дразнить меня.
Но ей лучше быть осторожней с этим.
– Увидимся через минуту?
– Конечно, – я киваю и сбрасываю с себя одеяло.
Только тогда я понял, что она сняла мою одежду… и я сижу здесь в постели только
в нижнем белье. Прекрасно.
Она фыркает и прикрывает рот рукой, на что я сразу отвечаю. – Как будто ты этого
раньше не видела.
– Я просто пойду, – она ушла раньше, чем я мог опозориться ещё раз.
Я быстро надел свои вещи, которые пахли так чертовски свежо, как лилии… или
любой другой цветок. Как бы, блядь, сказать. Дело в том, что вещи хорошо пахли, и мне
понравилось это. Однозначно понравилось. Возможно, я должен попросить её чаще
стирать мою одежду и платить за это. Будет ли это выглядеть странно? Вероятно, очень
странно.
Когда мой монолог в голове затихает, я расчёсываю свои грязные волосы и смотрю
в поцарапанное зеркало, висящее на стене, и поправляю свой воротник, убедившись, что
выгляжу нормально, прежде чем выйти из комнаты. Не могу допустить, чтобы кто–нибудь
ещё узнал, что я алкоголик… Я имею в виду, у неё есть братья и прочее дерьмо. Я же
должен выглядеть прилично ради неё. Я не хочу поставить её в неловкую ситуацию.
Когда я был готов, я вышел из комнаты.
Меня сразу встречает Бруно и сердитый брат Лауры, Диего, который ставит кофе на
стол. – Что он здесь делает?
– Диего! – шипит Лаура с кухни, бросая злобный взгляд.
– Что?
– Он наш гость, – объясняет она, прекращая готовить яйца, поворачиваясь к нему
лицом.
– Я никогда не приглашал его.
– Ну, а я пригласила, – она постукивает ногой и кладёт руку на бок. – Хватит быть
таким мудаком.
– Скажи это ему, – Диего смотрит на меня сейчас, и чувствую, что я в чём–то
виноват и готов извиниться.
– Всё в порядке, Лаура, – говорю я. – Я всё равно не голоден.
Она быстро подходит к столу, хватает стул и указывает на него. – Садись.