аппетитно; я хочу пососать его, но эта чёртова решётчатая панель мешает. Боже, она
дразнится. Она потираетгрудь. Мы скоро достигнем эпической кульминации, и я не
думаю, что хочу останавливать это.
Она стонет, и её глаза закатываются. Моё дыхание быстрое, я смотрю, как она
кончает, её тело трясётся от сильных потрясений. И это так сексуально, что я кончил.
– Блядь, – прошипел я сквозь зубы, достигая разрядки.
Мой член стреляет по дереву, покрывая исповедальню спермой. Я неистово
ударяю по своему члену, чтобы высвободить каждую каплю, разбрызгав её повсюду. К
тому времени, когда я закончил, совершенно запыхавшись, вся исповедальня в моей
сперме, и Лаура усмехается месту преступления, которое я оставил, как долбанная
лисица.
Она уже поправила трусики и застегнула рубашку, как будто ничего не случилось. –
Впечатляет,– пробормотала она, тяжело дыша, и я задаюсь вопросом, она имеет в виду
мой размер или то, как сильно я кончил. В любом случае, я счастлив.
Она достаёт из кармана несколько салфеток. –Вот, – она протягивает их через
решётку и с измученным видом на моём лице, я принимаю их. – Думаю, тебе они могут
понадобиться.
–Ты подумала обо всём, – пробормотал я, тяжело дыша, пока вытирал сперму, а
затем попытался убраться в исповедальне. Простите за каламбур.
–Я всегда готова, – размышляет она, снова подмигивая.
– Что насчёт твоей исповеди? – спрашиваю я.
–Ты знаешь, что мы пришли сюда не для этого.
Когда она встаёт, я спрашиваю.– Почему?
Она пожимает плечами. – Потому что я видела, как ты боролся…, и я знаю, что тебе
это нужно.
– Так это всё было ложью? – нахмурился я.
– Нет… – улыбается она. – Но каждый нуждается в ком–то иногда…
– Мне не нужна жалость, – отвечаю я.
Она поднимает брови и качает головой. – Это не так, – потом она открывает
занавески.
– Так ты этого хотела? – спрашиваю я, прежде чем она уйдёт.
Она не отвечает. Всё, что она делает, это улыбается и закрывает занавески,
оставляя меня здесь с моим членом. Я полностью уничтожен одной девушкой и её
пальцами.
Из последних сил я крещусь. – Иисус Христос, я прошу твоего прощения… потому
что, Боже, эта женщина заставит меня совершить больше грехов, чем я когда–либо
совершал.
Глава 9
Я в майкеи сижу на скамейке в парке, наслаждаясь ветром. Впервые за долгое
время, я совершенно трезв, и это чертовски… странно.
Как будто я могу видеть мир другими глазами. И я ещё не уверен, нравится ли мне
это.
Тем не менее, это то, чем я могу гордиться. Я, возможно, дерьмовый проповедник,
но, по крайней мере, сейчас я не пьян.
На улице так солнечно, идеальный день для случайного посещения парка.
За исключением того факта, что этот визит не такой уж и случайный.
Видите ли, в центре парка, группа женщин проводит сеанс йоги, который включает
в себя много растяжек и поз типа «собака мордой вниз». Теперь, вы можете подумать, что
я огромный извращенец, и с этим, я должен был бы согласиться, но есть одно чёткое
отличие от моего обычного распорядка.
Да, я делал это раньше, хотя и с другой группой женщин в другом парке. Я имею в
виду, какой мужчина не любит очаровательных леди в леггинсах? Гей разве что.
Нет, мне не стыдно.
Сегодня мне плевать на каждую из этих женщин… кроме одной.
Лауры.
Я не мог выкинуть её из головы с тех пор, как мы виделись в исповедальне, и с того
момента я хочу с ней поговорить. Но нельзя же просто подойти к женщине и обсудить
грязный секс, не так ли?
Нет.
Однако, я не позволю ей ускользнуть.
Она сделала кое–что для меня и это уже нельзя исправить.
Когда Лаура зашла в исповедальню и начала прикасаться к себе прямо передо
мной, она открыла дверь, которую никто из нас не сможет закрыть.
Теперь, когда у меня был небольшой пример того, что она может, я хочу большего.
Намного большего.
Она делает меня не способным контролировать себя, и для человека с такими
потребностями, как у меня, это опасно.
Я следовал за Лаурой всю дорогу от дома до этого парка, наблюдая за ней. Не
знаю, жутко это или нет, но я хватаюсь за любую возможность увидеть её. Мне ещё нужно
найти подходящий момент, чтобы подойти к ней, но пока я буду довольствоваться её
сочной задницей в леггинсах.
Блядь; то, как они обтягивают её, когдаЛаура наклоняется, чтобы коснуться
пальцев ног, заставляет меня желать вставить свой член в её задницу.
Это неправильно?
Да, наверное.
Но да поможет мне Бог, я сделаю это. Это лишь вопрос времени, прежде чем она
снова придёт ко мне, и мы займёмся сексом, как безумные кролики. Одно могу сказать
наверняка, всё же… я не позволю ей вновь сбежать, подразнив меня.
– Привет.
Хмурясь, я поворачиваю голову, только чтобы увидеть Бруно, стоящего рядом со
скамейкой, где я сидел. – Хм,привет.
Дерьмо.
Я знал, что он здесь, но никак не ожидал, что он подойдёт ко мне.
Он играл на детской площадке, пока Лаура занималась, и я, честно говоря,
совершенно забыл о нём, даже находясь здесь.
Почему он подошёл ко мне? Мне не интересно. Даже отдалённо.
Боже, так чертовски неловко.
–Что вы делаете? – спрашивает он меня, сжимая лист в руке, который только что
сорвал с дерева.
–Э–э… просто отдыхаю в парке, – отвечаю я, пытаясь рассмеяться, как будто это
неважно.
– Вы здесь из–за моей сестры?
Мои глаза расширяются, и я снова смеюсь. – Нет, конечно, нет! Почему ты так
думаешь? –мой голос звучит так нелепо, я плохой лжец, это невероятно.
Он пожимает плечами. – Ну, я знаю, что вы шли следом за нами от нашего дома.
В ужасе я закрываю глаза и вздыхаю.
–Это нормально. Я понимаю, почему она вам нравится. Она добра к людям.
– Да, – соглашаюсь.– Очень милая.
Он улыбается мне так мило, что мне трудно поддерживать самообладание.
–Что ты делаешь? – спрашиваю его.
–Ничего, – отвечает он, выбрасывая разорванные листочки. – Я играл в песочнице,
но мне стало скучно.
– Почему? Ты можешь создать так много вещей с небольшим количеством песка.
– Я знаю, но это не весело, если у тебя нет друзей, чтобы играть.
Я киваю, мне так жаль парня. – Я вижу.
Снова неловкое молчание, и я чувствую, что это какое–то негласное приглашение
для меня, чтобы пойти поиграть с ним или что–то в этом роде. Но я не уверен, что хочу
выпустить Лауру из поля зрения. Что, если она увидит меня в песочнице с ним? Она может
подумать, что я какой–то невменяемый преследователь.
Это потому, что так и есть, но всё же.
– Отец Фрэнк, – вдруг начинает Бруно. – Почему вы не в церковной одежде?
Я пожимаю плечами. – Потому что на улице жарко, и я просто обычный человек.
–Так вы не из церкви?
Я фыркаю. – Конечно я из церкви. Но в ней мне нужно выглядеть так, как будто я
там работаю. Сейчас я не на работе, поэтому оделся так, как мне нравится.
– И что это за чёрные штуки на вашей коже?
Нахмурившись, я смотрю, куда он указывает, и понимаю, что это моя спина,
которая покрыта татуировками. – О, это татуировки, о которых я рассказывал, помнишь?
Это рисунки, но на коже.
–Круто! Можно мне тоже такие?
–Нет, – строго говорю я, но потом смягчаю голос, потому что не хочу быть мудаком.
–Татуировки предназначены только для взрослых.
–Почему? – он выглядит разочарованным.
–Ну… потому что они навсегда. Их нельзя стереть.
–Правда? –его глаза загораются. –Удивительно.
Я фыркаю и качаю головой. – Ты забавный, малыш.
–Спасибо, – говорит он. –Вы тоже.
Не уверен, что это комплимент, но приму его.
–Но… Я думал, что священникам не разрешается иметь татуировки?
–Я не священник, Бруно, – отвечаю я. – Я – проповедник. Да и кто тебе это сказал?
–Мой брат, – отвечает он, рисуя в пыли восьмёрку ботинком.
– Ну, твой брат ошибается.
–Почему? –он наклоняет голову.