-Ты того не стоишь!

-Паршивка! Но, заметь. Я все равно тобой восхищаюсь. А сейчас, думаю пока у тебя не очень получается воплотить в реальность фантазию с балкой, привяжу-ка я эти прелестные ручки к ней и помою, а то совсем стала на свинку похожа, а что хозяева делают с грязными свинками? Правильно, они их моют и стегают, чтобы неповадно было пачкаться…

Конечно, простым мытьем и парой ударов плетью это отродье не ограничилось и я не стану описывать, как героически молчала и не теряла чувства собственного достоинства. Глупости это все. Крики в такой ситуации - это единственное, что не дает окончательно сойти с ума, а мольбы о избавлении - тонкая преграда между остатками воли к жизни и желанием прекратить агонию.

Вся беда в новом теле. Именно оно ломает меня. Из-за этого тела я не могу сопротивляться, а когда пытаюсь все заканчивается болью, которая в этом куске плоте обострена и чертовки неприятна. Но, основное, что не дает мне выбраться - это Майя. Ей не нужно спасение, она вообще не считает, что в происходящем есть что-то неправильное. И если вдуматься, если на секунду отвлечься от моей ненависти, моих потерь, моей Земли - всего на мгновение забыть об этом. Майя будет права. Она стала сильной, любимой и любящей, у нее появилась семья, в которой ожидается пополнение. Больше моей сестре не приходиться заботиться о больной матери, переживать за “дохлую” сестру, думать, что завтрашний день может стать последним. У Майи появился наконец дом. Убежище. О котором я мечтала для нее.

Вот только я никогда не думала, что все столь плачевно закончится для меня. Впрочем, пару дней назад я задумалась. А что если это мое наказание? Кара Небесная? Нет, ну правда. Я конченная грешница и сейчас расплачиваюсь за свои грехи.

-Милая, ты ведь понимаешь, одно твое слово и все может быть по-другому… Ну же, я обещаю, что отпущу тебя. Мне просто надо знать, кого из глупых человечков стоит пристрелить, чтобы остальные были не в состоянии продолжать диверсии. Скажи. по кому надо бить? Не по генералу, это я итак понял и не по его помощникам. По кому? Давай, расскажи мне и…

-Пошел ты - фыркнула я, ощущая, как тонкая кожа на спине только начавшая регенерацию лопнула и поползла.

Я знала, точнее слышала от охраны. Урывками. “Рубеж” восстал. Повстанцы уже подорвали кучу складов с припасами, перебили половину ньюмэнов и периодически захватывают шаттлы. Это вопрос времени, когда они доберуться до станции.

Удар плетью я пропустила, потому вздрогнула всем телом и повалилась набок, но упасть не удалось, лишь присела, удерживаемая цепями на руках. Адонис усмехнулся.

-Ладно, дорогая. Раз так нравится мое общество, не стану тебя лишать его. что выбираешь порку розгами или же страстный утренний секс?

Сколько аз мы это проходили? Наверное, сотню. Ответ всегда один. Впрочем, мечта тоже одна… Вдруг загнусь на этот раз окончательно?

-Порку.

-Кто бы сомневался…

Думаю, я за столько времени впервые получала удовольствие от ударов. И орала с не меньшим удовольствием. Ведь именно из-за моего визга Адонис… не услышал аварийный сигнал.


Ражек Дробжеш.

Наверное, только попав на станцию я до конца осознал, что мы это сделали! Нам удалось прорваться! Бешеная, сумасшедшая эйфория! Ликование. Мы не просто убивали противников, мы наслаждались этой резней. Словно, во всех нас - людях, ньюмэнах проснулась та застарелая ненависть, что никуда не исчезала. а только копилась прибывая в неком состоянии анабиоза и ожидая своего часа. Нарыв прорвало. Мы не замечали кого рубим - мужчин? Мужчин! Женщин? Женщин! Плевать! Они все - враги.

А потом я услышал это. Крик! Непередаваемый. Страшный. Словно, человека резали на куски. И очнулся. Остановился. Определился с направлением и пошел на звук. Да и не я один. Аден следом. Мы ненавидим друг друга. Но, кое-как миримся с этим, ради победы, ради Вибек. Вот и сейчас только переглянулись и двинулись дальше.

Каково же было наше удивление, когда мы поняли, что наткнулись на главный трофей. Адонис! Та самая сволочь, из-за которой все и началось. Он стоял к нам спиной. В руках розги, у его ног женское тело, сильно избитое и исполосованное ударами. Это она кричала и благодаря ее крику Адонис не услышал нашего приближение и не учуял, в комнате слишком сильно фонило свежей кровью и мясом. Как можно так издеваться над человеческой женщиной? Хотя, такому ублюдку одной смертью больше - одной меньше…

Аден, как и я сработал на инстинктах. Я выстрелил, а он - кинулся. У Адониса не было шансов, даже при той силе, о которой мы наслушались от плененных ньюмэнов. Нет, против меня этот урод выстоял бы. Но против Адена? Сомневаюсь. Парень очень сильно изменился после смерти брата. Его сила возросла в разы, если не в десятки.

-Только не прибей его окончательно - попросил я Адена, который сидя верхом на Адонисе, увлеченно впечатывал его морду в мраморный пол. Приподнимет - ударит, опять приподнимет - ударит. Он кивнул, что принял к сведению, но увлекательное занятие не оставил.

Я решил проверить, в каком состоянии случайно спасенная. Без сознания. Наверняка, очень красива, если бы не синяки уродующие тело и лицо. Надо ее отсюда забрать. Не знаю будет ли ей безопасней с нами, но оставлять девушку тут, все равно, что убить. сначала, правда, следует избавиться от оков. Все же Адонис - ублюдок! У нее рука в два раза тоньше цепи. Не найдя ключа от замка, просто порвал звенья. Взял безвольное тело на руки и повернулся к Адену. Тот уже прекратил полировать пол мордой Адониса и ждал меня.

-Думаю, наши уже закончили “чистку”, сейчас они на мостике. Сможешь дотащить его туда и не убить? - Аден кивнул.

-А ты?..

-Я должен ее найти, понимаешь?

-А если…

-Нет! Не хочу в это верить.

Да, я не ощущал ее присутствия с самого нападения. Ее не было в доступных мне помещениях. Но это еще ничего не значило. Ведь Майя была здесь и по ее виду вряд можно было сказать, что она пленница. Девчонка стала ньюмэном и даже обзавелась любовником, который успешно оплодотворил ее. А ведь Вибек утверждала, что это невозможно. Впрочем, если верить перебежчику избранник Майи брат Адониса. К сожалению, ребенок будет рости без отца, ничто не сможет остановить народ от расправы над главными зачинщиками.

Девушка у меня в руках заворочалась, ее ресницы дрогнули и она распахнула глаза цвета спелой вишни. Легкое удивление, и странная, какая-то несмелая улыбка. Следом за которой полувздох - полустон:

-Ражек!

Я не верил. Ровно минуту. Не верил. А потом все же спросил:

-Вибек?

Кивок и робкое касание. Я же прижал ее сильнее. И уловил его. Тонкий почти незаметный аромат Вибек. Как и почему, я еще успею спросить, сейчас меня волновало только, что я нашел свою пропажу. Она провела кончиками пальцев по моему лицу и улыбка тут же пропала, словно пока она не дотронулась до меня не могла поверить в реальность. Но, вот она убедилась и мимика исчезла с белого лица, как и выразительный голос:

-Где моя сестра?

Может, тело ей и заменили, но вот сама Вибек осталась прежней. И мне, как не странно… не жаль.


Глава 24.

А напоследок я скажу:

Прощай! Любить не обязуйся.

С ума схожу. Иль восхожу

К высокой степени безумства.

Так напоследок я скажу…


Где-то вдали зазывали гудки мчащихся вперед машин. Они ищут и обязательно найдут. Кого? Или что? Не знаю. Но, люди хотят непременно найти доказательства того, что все это было не напрасно. Возможно, там, за горизонтом их ждут такие же, как они сами, а может где-то там есть лучшая доля? Кто знает…

Я слепо всматриваюсь в жаркое, выжигающее все вокруг солнце. Всматриваюсь впервые за долгие годы и мне не жаль глаз, они не пострадают, ну или не настолько пострадают, как это было раньше. А еще мне не жаль себя. Да, я что-то новое и неизведанное, но не привыкать. Так уже было. И пусть в тот раз хотя бы тело принадлежало мне, зато сейчас я относительно жива и на относительный период времени. Я знаю, что не приживусь в этом теле. Знаю и живу, пока могу. Наслаждаюсь мелочами.

К примеру, у меня есть запах, глухо стучащееся сердце в груди, гоняющее гранатовую кровь по венам. Определенно, новое состояние весьма неплохо, вот только я больше не Вибек. Не ощущаю себя Вибек. Совсем. А полученный результат не способен долго существовать.