– Отвали, – заявила она. – Я вызвалась первой.
– Неправда, – возразил Кэм.
– Да, вызвалась, просто ты меня не услышал со своего дурацкого насеста, – затараторила она. – Я ее хочу.
– Я… – начал было Кэм.
Арриана выжидающе склонила голову. Люс сглотнула. Он что, тоже собирается заявить свои права на нее? Неужели нельзя оставить все так, как есть? Скажем, отработать наказание втроем?
Кэм потрепал Люс по руке.
– Я нагоню тебя попозже, ладно? – бросил он, словно это было обещание.
Остальные ребята спрыгнули с могил, на которых сидели, и направились к сараю. Люс последовала за ними, держась ближе к Арриане, протянувшей ей грабли.
– Итак, предпочитаешь ангела мщения или мясистых обнимающихся любовников?
Она и словом не обмолвилась о вчерашних событиях или собственной записке. Люс решила не поднимать никаких вопросов, подняла взгляд, обнаружив с двух сторон от себя пару огромных статуй. Ближайшая напоминала работы Родена. Обнаженные мужчина и женщина стояли, прижавшись друг к другу, в объятиях. В Довере она изучала французскую скульптуру и всегда находила работы Родена одними из самых романтичных. Но теперь ей было трудно смотреть на обнимающихся влюбленных, не думая о Дэниеле.
Дэниел. Ненавидящий ее. Если это и нуждалось в каких-то доказательствах после того, как он буквально вылетел из библиотеки прошлой ночью, достаточно вспомнить сердитый взгляд, которым он одарил ее сегодняшним утром.
– А где ангел мщения? – со вздохом спросила она Арриану.
– Отличный выбор. Вон там.
Арриана подвела ее к массивной мраморной скульптуре, изображающей ангела, который спасает землю от удара молнии. Скульптура эта вполне могла бы претендовать на достойное внимания произведение искусства в те времена, когда ее изваяли, однако теперь выглядела старой, к тому же запачканной и замшелой.
– Я не уловила, что мы должны делать?
– Скрести и мыть, – едва ли не пропела Арриана. – Мне нравится делать вид, будто я купаю их в ванне.
С этими словами она вскарабкалась на огромного ангела, забросив ноги на его отвращающую молнию руку, как если бы вся скульптура была могучим древним дубом, пригодным для лазания.
Опасаясь, как бы мисс Тросс не подумала, что она ищет на свою голову новых неприятностей, Люс принялась орудовать граблями у подножия статуи, пытаясь расчистить бесконечную груду листьев.
Три минуты спустя руки уже изнывали от усталости. Она определенно оделась не самым подходящим образом для столь грязного физического труда. Люс никогда не получала взысканий в Довере, но, судя по тому, что слышала, они состояли из заполнения листка бумаги несколькими сотнями строк вроде «Я не буду списывать работы из Интернета».
Жестокое наказание. Особенно если учесть, что столкновение с Молли в кафетерии было случайным. Она пыталась воздерживаться от поспешных суждений, но счищать грязь с могил людей, которые вот уже более века как мертвы? Сейчас Люс искренне ненавидела собственную жизнь.
Затем поддразнивающий солнечный луч наконец-то просочился сквозь кроны деревьев, и кладбище внезапно обрело цвет. Люс мгновенно сделалось легче. Теперь она видела дальше, чем на десять футов вокруг себя. В частности видела Дэниела, работающего плечом к плечу с Молли.
Сердце Люс упало. Ощущение легкости растаяло. Она посмотрела на Арриану, которая, продолжая трудиться, ответила ей сочувственным взглядом.
Что-то вроде «и это пройдет».
– Эй, – громко прошептала Люс.
Арриана прижала палец к губам, а жестом предложила девушке забраться ближе к ней.
С куда меньшей ловкостью и изяществом Люс ухватилась за руку статуи и вскарабкалась на постамент.
– А что, Дэниел дружит с Молли? – шепотом поинтересовалась она, окончательно убедившись, что не навернется вниз.
Арриана фыркнула.
– Да ни в жизнь, они терпеть друг друга не могут. А почему ты спросила?
Люс указала на тех двоих, отлынивающих от очистки могилы от грязи. Они стояли рядышком, опираясь на грабли, и вели беседу, которую ей отчаянно хотелось бы подслушать.
– По мне, так они похожи на друзей.
– Это же взыскание, – решительно отрезала Арриана. – Приходится разбиваться на пары. Думаешь, Роланд дружит с этим приставалой?
Она указала на Роланда и Кэма. Те, судя по всему, спорили, как лучше поделить работу над статуей влюбленных.
– Товарищи по взысканию не равняются товарищам по жизни.
Арриана оглянулась на Люс, заметно поникшую, несмотря на все ухищрения сохранять невозмутимость.
– Послушай, Люс, я не имела в виду… Ладно, если не брать в расчет тот факт, что ты вынудила меня потратить впустую двадцать минут с утра, ничего против тебя не имею. На самом деле я считаю тебя посвоему занятной. Вроде как новое лицо. То есть я не знаю, чего ты ожидаешь от «Меча и Креста» в плане сопливо-слезливой дружбы. Но, позволь, я скажу тебе это первой: все не настолько просто. Люди, попадающие сюда, имеют свой багаж. Я говорю не о багаже из разряда «зарегистрируйтесь у стойки» и «заплатите штраф, поскольку это весит больше пятидесяти фунтов». Улавливаешь?
Люс смущенно пожала плечами.
– Я всего лишь спросила. Арриана фыркнула.
– Ты что, все и всегда принимаешь в упрек? Интересно, что ты такого натворила, чтобы загреметь сюда?
Люс совершенно не хотелось об этом говорить. Возможно, Арриана права, и ей лучше не пытаться ни с кем подружиться. Она слезла на землю и вернулась к сражению со мхом у подножия статуи.
К несчастью, Арриана была заинтригована. Она тоже спрыгнула вниз и накрыла грабли Люс собственными, пригвоздив их к месту.
– О, ну скажи-скажи-скажи, – поддразнила она. Их лица оказались совсем близко друг к другу. Это напомнило Люс о вчерашнем дне, когда она склонялась над корчащейся в судорогах Аррианой. Это же кое-что значило для них обеих, разве нет? И еще она отчаянно хотела с кем-то поговорить. Лето в доме родителей было таким долгим и напряженным. Девушка вздохнула, уткнувшись лбом в рукоятку граблей.
Солоноватый тревожный привкус заполнил рот, однако сглотнуть его не удавалось. Последний раз она углублялась в подробности по решению суда и предпочла бы сразу все забыть, но чем дольше Арриана сверлила ее взглядом, тем четче складывались и легче срывались с языка слова.
И, набрав в грудь больше воздуха, Люс пустилась в объяснения.
– Однажды вечером я была с другом. И произошло что-то ужасное. В общем, случился пожар. Я выбралась, а он нет.
Арриана зевнула. Похоже, ее эта история напугала куда меньше, чем Люс.
– В любом случае потом я не могла вспомнить подробностей того, как это произошло. Что мне удалось… По крайней мере, так я сказала судье… Думаю, они сочли меня сумасшедшей.
Люс попыталась улыбнуться, но улыбка вышла вымученной.
К ее удивлению, Арриана положила руку ей на плечо и сжала. И на миг выражение ее лица стало по-настоящему искренним. Но вскоре вернулось к прежней усмешке.
– Всех нас порой недооценивают, – Арриана ткнула Люс пальцем в живот. – Знаешь, мы с Роландом как раз недавно говорили о том, что у нас нет ни одного приятеля-пироманьяка. А всем известно, что без хорошего пироманьяка в исправительной школе не устроить ни одной проказы, стоящей усилий.
Она явно уже что-то задумала.
– Роланд думал, может, тот другой новичок, Тодд, но я предпочитаю поставить на тебя. Всем нам порой приходится сотрудничать.
Люс сглотнула. Она не была пироманьяком. И ее уже вымотал рассказ о прошлом, ей совершенно расхотелось защищаться.
– О-о-о, только погоди, пока об этом не услышит Роланд, – воскликнула Арриана, отшвырнув грабли. – Будто исполнилась наша мечта.
Люс открыла было рот, чтобы возразить, но подруга уже исчезла.
«Превосходно», – подумала девушка, прислушиваясь к хлюпанью грязи под ботинками.
Оставались считаные минуты до того, как слух разнесется по всему кладбищу и достигнет ушей Дэниела.
Оставшись в одиночестве, Люс посмотрела на статую. Хотя она уже собрала огромную кучу мха и перегноя, ангел выглядел еще грязнее, чем прежде. Это занятие казалось таким бессмысленным. Сомнительно, чтобы кто-нибудь вообще собрался бы навестить это место. А еще она сомневалась, что кто-то из наказанных до сих пор трудится.
По чистой случайности ее взгляд упал на Дэниела, который действительно трудился. Весьма прилежно орудовал проволочной щеткой, счищая плесень с бронзовой надписи на могиле. Он даже закатал рукава свитера. Люс наблюдала, как напрягаются за работой его мышцы. Она вздохнула и, не в силах удержаться, облокотилась на каменного ангела, чтобы еще понаблюдать за ним.