Чармиан почти выхватила у него очки и поспешно надела их. Стараясь увести разговор от своей особы, она повернулась к морю и спросила:
— А там что за земля? — указала она на темную громаду на горизонте.
— Это Китнос, а вон там — Кея. Мы пройдем между ними. На Китносе есть небольшой порт; а в долинах там растут лимоны, маслины и виноград.
Алекс подошел к самому борту, встал рядом с ней, и Чармиан взглянула на его смуглую руку, опустившуюся на ограждение. Он стоял так близко, что почти касался ее плеча.
— А ваши гости не заскучают без вас? — спросила она, остро ощущая его близость, и почти уверенная, что Алекс знает о том, как действует на нее.
— Все они вполне счастливы, поэтому я пошел искать ту, кто, кажется, несчастлива. Что случилось, та petite? Почему вы решили искать одиночества?
Совершенно неожиданная и необычная забота. Чармиан вспомнила, как внимателен он был к ней в Шатовье, и как она обидела его. И хотя ей трудно было увязать это с его властным характером, который ярко проявился в студии Леона, ее отношение к нему немного изменилось.
— Меня беспокоит здоровье мадам Себастьен, — сказала она. — Жаль, что мсье Леон не смог поехать с нами.
— Мне тоже очень жаль, но я уверен, что мадам Себастьен скоро поправится. Но мне кажется, что вас беспокоит не только это. Эти дамы… они не слишком дружелюбны?
— Они презирают меня, ведь я иностранка и не имею достаточной подготовки, — откровенно призналась Чармиан, удивляясь, что это не ускользнуло от него.
— Не обращайте внимания. Они просто завидуют вам. Сейчас перед вами открываются большие возможности, так что воспользуйтесь ими. И успех придет.
— Я и собираюсь воспользоваться, — твердо заявила Чармиан.
— И не забывайте, кто дал вам эту возможность, — напомнил ей Алекс.
— Я всегда буду благодарна вам за все, что вы сделали для меня, — сдержанно ответила она, отодвигаясь. Если он захочет, чтобы она постоянно чувствовала себя его должницей, то ситуация может стать невыносимой.
— Я имел в виду мою сестру, — спокойно пояснил он. — Надеюсь, вы с ней подружитесь.
— У нас слишком разное положение, — напомнила она ему.
— Все преодолимо, Чармиан. Я хочу, чтобы и мы с вами тоже стали друзьями.
Чармиан насторожилась, ей показалось, что он ищет к ней подход.
— Это невозможно, — быстро сказала она.
— Невозможно? Пусть мы с вами и не всегда ладили, но я же не злодей, каким вы упорно хотите меня представить.
Девушка растерянно посмотрела на него и пробормотала:
— Я… я вовсе не это имела в виду…
— В самом деле? — насмешливо улыбнулся Алекс.
— Ну… вы такой знатный, а я всего лишь простая манекенщица, — напомнила она ему.
Алекс прислонился к ограждению палубы и задумчиво посмотрел на девушку.
— Я устал быть знатным, как вы выразились, — сказал он. — Мое положение привлекает лицемеров и корыстных женщин. Я уверен, что лицемерить вы не умеете, и корыстолюбия в вас нет.
— Надеюсь.
Бриз донес аромат цветов с острова, мимо которого проплывала яхта; вокруг было безбрежное море и небо; казалось, что кроме них на борту никого нет.
— Но вы любите, чтобы все делалось по-вашему, — напомнила ему Чармиан.
— Большинство людей это любят, если могут себе позволить, — ответил он. — Все дело в этом?
— Я ничего не имею против вас; вы… вы были добры ко мне, Но мне бы хотелось… понять вас.
Алекс рассмеялся.
— Значит, вы все-таки решили, что загадка стоит того, чтобы ее разгадывать? — спросил он. — Но это нелегко, та petite, — иногда я и сам не понимаю себя. — Сделавшись вдруг серьезным, он пристально посмотрел на девушку. — Вот сейчас, например.
Чармиан хотела спросить, почему, но удержалась; их разговор становился рискованным.
— Но вы бесхитростны — продолжал он. — Ваши мысли ясны, как чистый источник.
— О! — испуганно воскликнула Чармиан. — Как вам не стыдно читать мои тайные мысли.
Его настроение изменилось, он опять стал сдержанным.
— Я не умею читать мысли, — спокойно сказал он, — но все женщины думают одинаково.
— Конечно, вы ведь так много общаетесь с ними, — резко ответила Чармиан, рассерженная его намеком.
Алекс пожал плечами.
— Достаточно, — произнес он, и она не поняла, имел ли он в виду свой опыт, или хотел прекратить разговор.
Однако он не ушел, а продолжал молча стоять рядом, наблюдая вместе с Чармиан за меняющимися красками закатного неба. На горизонте бледным силуэтом обозначился еще один остров.
— Сирос, — назвал его Алекс. — Мы идем с хорошей скоростью и скоро будем на месте. «Ксантиппа» — самая быстроходная яхта в здешних водах, она способна покрыть любое расстояние за рекордное время.
— Почему вы так ее назвали? — спросила Чармиан. — Это имя совсем не романтическое.
Алекс искоса взглянул на нее; в его золотисто-карих глазах мелькнул озорной огонек.
— Вот именно. Если я когда-нибудь надумаю жениться, передо мной всегда будет напоминание, что даже самые очаровательные женщины могут стать сварливыми. А теперь мне надо возвращаться к моим гостям. Au ‘voir, та petite. Не задерживайтесь здесь, скоро станет прохладно.
Но Чармиан еще долго оставалась на палубе, глядя на гаснущий закат и размышляя о загадочном Александросе Димитриу.
Гераклея возникла из моря совершенно неожиданно, «Аполлон» сиял своими огнями не хуже маяка. Это огромное белое здание с балконами и террасами само напоминало корабль среди темных вод моря, которое, кстати, подступало почти к его стенам.
С одной стороны располагался небольшой городок, когда-то бывший рыбачьей деревушкой; дальше на фоне пурпурного неба, усеянного звездами, вырисовывались четкие силуэты гор. А в долине лежал старый город, который теперь превратился в деревню. В давние времена люди не решались селиться прямо на берегу, опасались пиратов. Вся территория острова составляла не более десяти квадратных миль.
Долгое путешествие и новые впечатления утомили Чармиан, ее чувства слегка притупились. Вокруг шумели пассажиры, сходящие по трапу на причал. Стройные, загорелые юноши в морской форме принимали багаж, громко переговариваясь друг с другом.
Служащий отеля в светло-голубой форме приветствовал девушек Себастьена по-английски с сильным американским акцентом и повел их в отель. Дорожка, вымощенная плитами, уходила вверх, в темноту. В небольших домиках, прилепившихся на склоне горы справа от причала, горел свет, а слева сияли окна отеля, туда вела широкая дорога, проложенная через небольшую рощу.
По пологой лестнице девушки поднялись к парадным дверям. За ними оказался просторный вестибюль, отделанный мрамором, в стенных нишах стояли копии классических статуй.
В центре, на увитом цветами постаменте возвышался Аполлон Бельведерский. Его невидящий взгляд был устремлен сквозь стеклянные двери вдаль, на горизонт. Чармиан, едва взглянув на статую, нашла в этом символе отеля сходство с его владельцем.
Мадам Дюваль подошла к стойке регистратора и поинтересовалась, прибыл ли багаж. Ее заверили, что он уже на месте.
Подозвав девушек, она повела их мимо элегантно одетых людей, заполнивших вестибюль, клифту, который быстро и бесшумно доставил группу на третий этаж к их номерам.
Апартаменты превзошли роскошью самые смелые ожидания. Девушкам предоставили два двухместных номера, а мадам директрисе — одноместный. В гостиной номера мадам Дюваль были сложены коробки с платьями; здесь же были стойки для вешалок, гладильная доска и электрический утюг. Все было подготовлено для успешной работы.
Ужин подали в номера. Его принес молодой худенький официант, на вид почти мальчик, который вполне прилично говорил и по-французски, и по-английски. Сразу после ужина мадам усадила девушек за работу, заставив их распаковывать коробки, гладить платья и развешивать их на вешалки.
Потом она отправилась выяснять программу на завтра. Как только она удалилась, Ивонн и Дезире исчезли в своей комнате, оставив работу Чармиан и Гортензии. Несмотря на усталость, девушки работали упорно и к возвращению мадам почти все закончили.
Мадам Дюваль сообщила им, что коллекция будет демонстрироваться дважды в день: около трех и после ужина. Хозяин отеля возвел пунктуальность в культ, поэтому в «Аполлоне» все мероприятия проводятся точно по часам. Гости все прибывают, а в четверг ждут туристов с круизного лайнера.