— Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, уже лучше. Алекс, это ты?..

— Что я?

Она молча потеребила свитер, а Алекс весело рассмеялся.

— Конечно. Ты бы схватила воспаление легких, если бы я оставил тебя в мокрой одежде. Честно сказать, твое состояние очень меня беспокоило. Я боялся, что у тебя сотрясение мозга, но кажется, Бог миловал.

— Да, я в полном порядке, — поспешила заверить его Чармиан, стараясь переменить тему. — Что случилось? Где мы?

— В небольшой бухте по другую сторону мыса; нос лодки крепко застрял между камнями. Прожектор скис — я велел этому идиоту Милосу все проверить, но он так и не починил его — и в темноте мы налетели на скалы. Но не беспокойся — мы всего в нескольких метрах от берега. Если обшивка вдруг треснет, я перенесу тебя на сушу. Впрочем, я не думаю, что сейчас может случиться такое. Шторм кончился, а большого прилива здесь не бывает; к тому же мы находимся в естественном укрытии. Пока лодка на плаву и не течет, нам лучше оставаться в ней. Утром мы дойдем до отеля пешком, а сейчас идти в темноте по горам было бы рискованно.

— А это зачем? — спросила Чармиан, имея в виду спасательный жилет.

— На всякий случай. Я надел его на тебя еще до того, как разведал обстановку. Можешь его снять.

Девушка начала расстегивать пряжки, и Алекс наклонился к ней, чтобы помочь.

— Тебе не страшно? — спросил он.

— Нет. — Чармиан полностью доверяла Алексу. — А что с Алтеей? — тихо спросила она.

Он пожал плечами и молча бросил спасательный жилет на пол. Когда глаза девушки привыкли к слабому освещению, она увидела, как осунулось лицо Алекса, под глазами появились темные круги.

— Конечно, она могла выбраться на берег, — сказал он наконец. — Она хорошо плавает. — Но в голосе его не было уверенности.

— Ты думаешь, ее лодка утонула?

— Она не приспособлена для такой погоды, — сдержанно заметил он. — Но меня поражает, как Алтея, хорошо знакомая с морем, решилась выйти на лодке в такой шторм. Она должна была понимать, что у нее мало шансов пережить его.

Чармиан вздрогнула — Алекс говорил о сестре в прошедшем времени.

— Но он налетел так внезапно, — сказала она. — Сначала море было совершенно спокойным, а буквально через минуту поднялись волны. Может, она рассчитывала добраться сюда до начала шторма.

— А ты уверена, что она направлялась именно сюда?

— Не уверена, но это кажется мне наиболее вероятным. Она говорила, что здесь у нее убежище. — Чармиан рассказала Алексу о пещере и о прежних поездках Алтеи на этот мыс.

— Ты думаешь, она повезла этого парня в пещеру? — спросил Алекс.

— А что тут невозможного?

— Да, она могла выкинуть такой фокус, забыв о приличиях и просто о здравом смысле.

Алекс поднялся, чтобы выглянуть в иллюминатор.

— Я знаю эту пещеру. Дождь еще идет, но я смогу добраться туда и посмотреть, нет ли там Алтеи.

Он вышел за дождевиком, а Чармиан приникла к иллюминатору. Она не смогла ничего разглядеть, кроме высоких скал, едва различимых на фоне неба. Потом дождь пошел сильнее, и все исчезло в темноте. Вскоре Алекс вернулся.

— Ты… ты уходишь? — с трудом вымолвила она.

— Да. К пещере ведет тропинка. Она крутая, но я как-нибудь вскарабкаюсь.

— Не уходи… не оставляй меня. Это опасно. А вдруг ты упадешь и разобьешься.

— Не упаду.

— А вдруг? — Чармиан представила себе бездыханное тело Алекса, лежащее под скалой, и ей стало по-настоящему страшно.

— Пожалуйста, Алекс, не уходи, — попросила она. — Я боюсь оставаться одна. Если Алтея успела добраться до пещеры, то с ней все в порядке и она в безопасности, а если нет, значит, ты напрасно будешь взбираться на скалу.

Измученная волнениями дня, она тихо заплакала. Алекс сбросил дождевик, сел на койку и привлек ее к себе.

— Не надо, дорогая, не плачь. Я никуда не уйду, — пообещал он. — Тебе здорово досталось. — Он осторожно погладил ее по голове. — Не плачь, со мной ты в безопасности.

Но Чармиан не удалось сразу унять слезы. Алекс достал из кармана платок и сам вытер ее глаза. Он прижал девушку к своей груди, но в этом не было и намека на страсть, только нежность и забота. Он отвел с ее лица волосы.

— Наконец-то, я вижу их распущенными, — улыбнулся он, — но не могу как следует рассмотреть при таком слабом свете. Я помню, какими они были в Шатовье… как золотой водопад. Тогда ты думала, что я — страшный злой волк, не так ли, радость моя? Мне кажется, ты и сейчас так думаешь.

— Сейчас ты совсем не похож на волка.

Вдруг она отстранилась; в ее глазах мелькнул испуг.

— Мое выступление! Я же его пропустила!

— Не думаю, что сейчас это имеет какое-нибудь значение, — спокойно возразил он.

— Но… но там же собрались люди… а никто, кроме меня, не сможет показать свадебное платье.

Алекс рассмеялся.

— Это символично. Ты божественно выглядела в нем и окончательно меня покорила.

Чармиан посмотрела на него с недоверием.

— Алекс, скажи мне правду. Ты когда-нибудь любил по-настоящему? Я имею в виду, в юности, до того…

— До того, как я сделался разочарованным циником? — закончил он. — У меня были, конечно, юношеские увлечения, но длились они недолго. — Он взял лицо Чармиан в свои ладони и заглянул ей в глаза. — А вот сейчас я люблю по-настоящему.

— Ну почему ты не сказала об этом раньше! — воскликнула Чармиан. — Зачем ты начал перечислять то, что ты можешь мне дать? Разве ты не знаешь, что мне от тебя нужно только одно… а ты ни разу даже не упомянул об этом.

— Что же это такое, Чармиан?

— Твоя любовь.

Как легко было говорить с ним в полумраке каюты, когда он сидел рядом и был так нежен. Гораздо легче, чем в его офисе, когда он метался, как зверь по клетке.

— Наверное, я робел, — смущенно признался Алекс.

— Ты робел! — усмехнулась Чармиан.

— Конечно. Мне не приходилось еще любить по-настоящему, и любовь казалась мне такой малостью, что я не решался предложить ее тебе.

— Это величайший дар, — возразила Чармиан. — У тебя странные представления о ценностях, Алекс. Меня никогда не привлекали ни твой отель, ни твоя яхта, ни прочая мишура.

— А что же тогда тебя привлекало? — с легкой улыбкой спросил он. — Ведь что-то да привлекало, правда?

— Ты сам. Даже когда ты бывал гордым и надменным, я не переставала любить тебя. А теперь ты такой близкий. — Девушка спрятала лицо у него на груди.

Алекс взял ее за подбородок и нежно поцеловал в губы.

— Я постараюсь быть тебе хорошим мужем, — пообещал он. — Я буду держать в узде гадкий характер Димитриу, но если он случайно сорвется… — Алекс прижался щекой к ее щеке. — Будь со мной терпелива, — добавил он шепотом.

— У меня тоже не идеальный характер, Алекс. Ты еще узнаешь, что у меня тьма недостатков. Но ведь что главное в любви? Терпение и прощение.


Наконец наступил рассвет, тихий, безветренный. Тучи рассеялись, небо посветлело.

Проснувшись в объятиях Алекса, сидевшего в кресле, Чармиан увидела, что в каюту сочится тусклый утренний свет. Осторожно высвободившись, она села на койку.

— У тебя, должно быть, затекли руки, — с легкой укоризной сказала она Алексу. — Почему ты не положил меня на койку?

Алекс встал и потянулся.

— А зачем? Мне было приятно держать тебя на руках, — просто ответил он. — А пока ты спала, я перебирал твои волосы.

Теперь они рассыпались у нее по плечам, как золотая паутина.

— Я, должно быть, выгляжу ужасно, — сказала Чармиан, взглянув на свои голые ноги и длинный свитер.

Алекс окинул ее взглядом и улыбнулся.

— Мадемуазель Пятница, в этом наряде ты выглядишь очень соблазнительно.

«Нет сомнения, он влюблен!» Сам Алекс, видимо, не спал совсем и выглядел утомленным.

— Ты тоже выглядишь не лучшим образом, — заметила Чармиан.

— Вряд ли можно ждать чего-то другого от потерпевших кораблекрушение, — сказал Алекс. — Мне кажется, уже достаточно светло, чтобы выйти на разведку.

Чармиан почувствовала угрызения совести. Пока она спала, Алекс переживал за свою сестру. Она могла бы, по крайней мере, разделить с ним его переживания.

— Прости… — сказала она. — Ты не должен был позволять мне спать.