Габриэлла Пирс - Парк-авеню 665

Малкольм. Перед мысленным взглядом Джейн вспыхнул образ жениха, склонившегося над бездыханным телом Ба, и слезы застряли у нее в горле. «Неудивительно, что Дружок его облаял», — отстраненно подумала девушка и тут же вспомнила, что Малкольма узнал не только пес. Тот старик из цветочного магазина — что он сказал? «Обычно люди приезжают сюда один раз… Сюда не возвращаются». Теперь его гнев на похоронах казался вполне объяснимым: он знал, что Малкольм уже однажды был в Сент-Круа. Должно быть, его насторожила какая-то мелочь, а когда Селин Бойл нашли мертвой, подозрения перешли в уверенность. «Почему он ничего мне не сказал?» — с запоздалой тоской подумала Джейн. Впрочем, она не могла винить старика. Возможно, тот не захотел ввязываться в сомнительную историю — или подумал, что Джейн тоже причастна к убийству. В любом случае, это было куда меньшим грехом, чем выходить замуж за человека, который убил твою единственную родственницу.

Секунды складывались в минуты, и до девушки постепенно доходил весь ужас произошедшего. Господи, как можно быть такой идиоткой? Подсказки были рассыпаны перед ней, словно хлебные крошки, но она была настолько ослеплена любовью, так отчаянно нуждалась в Малкольме, что не сумела сложить мозаику, даже имея на руках все необходимые ключи. Конечно, ее удивило, как вовремя мужчина появился в ее жизни, но Джейн с готовностью объявила это «счастливым совпадением». Малкольм был сыном ведьмы, лелеявшей отнюдь не добрые намерения, а потому не мог подобраться к девушке, пока была жива Селин Бойл — известный на всю округу параноик и самая заботливая бабушка в мире. Разумеется, Дораны не собирались сидеть и ждать сложа руки.

Джейн почувствовала, как ей сводит зубы от злости. Малкольм был лжецом и убийцей, а она доверила ему свою жизнь. Боже мой, она вышла за него замуж.Последний свет в конце туннеля погас. Ей больше некого было любить, некому верить. Зато было кого винить.

— Линн Доран! — заорала Джейн во всю мощь голосовых связок. — Ты, сука психованная, немедленно тащи сюда свою костлявую задницу!

На несколько секунд на чердаке сгустилась особенно вязкая тишина. Затем деревянная дверь скрипнула и отворилась.

— Ну-ну, зачем столько грубости? — фыркнула свекровь, заходя в комнату. Близнецы скользнули следом, будто ее телохранители. — Надеюсь, ты не собираешься передать своей дочери эти ужасные манеры. Боюсь представить, какая хабалка вырастет у такой матери.

Джейн накрыла горячая волна ярости, и девушка почувствовала знакомое электричество в крови — однако на этот раз покалывание было таким слабым, словно ее отбросило во времени на месяц назад, к самой первой медитации с Ди.

Линн холодно рассмеялась.

— Как тебе мое маленькое заклинание? Признаться, я искренне собиралась чему-нибудь тебя научить, но теперь не уверена, что игра стоит свеч.

— Не волнуйся, чары ослабнут… Когда-нибудь, — издевательски утешила девушку Кора.

— Вам конец, — прошипела Джейн, чувствуя, как мысли начинают путаться от все возрастающей паники. Значит, кузины как-то нейтрализовали ее магию — хотя та по-прежнему оставалась при хозяйке. Нужно просто понять, как ее освободить.

Белинда усмехнулась.

— Джейн, нас трое против одного, и будем честны — ты никудышная ведьма, даже когда не привязана к кровати.

Девушка судорожно сглотнула. Если она и была никудышной ведьмой, так только потому, что кое-кто убил ее бабушку, прежде чем та успела хоть чему-нибудь ее научить.

— Вот как? — выплюнула она в сторону Линн. — А убить твоего головореза оказалось проще простого.

Глаза свекрови сузились.

— Спасибо, что напомнила, — задумчиво произнесла она. — Надо придумать тебе достойное наказание. Может быть, отобрать ребенка, а затем перерезать глотку?

Джейн закатила глаза.

— Учитывая, что твой милый мальчик так и не удосужился меня обрюхатить, можешь пропустить первую стадию и сразу переходить к части про глотку. Заодно избавишь меня от необходимости выслушивать этот бред.

Девушка чувствовала, как по телу расходятся багровые волны гнева; покалывание под кожей стало ощутимее. Возможно, если она как следует на нем сосредоточится, то сможет сдернуть со стены ту фоторамку и направить ее прямиком в висок Линн.

— Звучит соблазнительно, но, боюсь, в следующие девять месяцев твоя голова нужна мне невредимой. Я получу этого ребенка — так или иначе. К сожалению, Малкольм сейчас недоступен, — тень, скользнувшая по лицу свекрови, исчезла прежде, чем Джейн успела задуматься, что она означает. — Какая удача, что у меня двое сыновей.

Чарльз.Джейн шумно втянула воздух. Эта женщина была ненормальной.

— Насколько я знаю, слово «удача» по отношению к Чарльзу неуместно, — парировала девушка, стараясь не выдать своего ужаса. Линн вздрогнула. — Малкольм тебя продал, — тихо продолжила она, вынуждая свекровь сделать еще один шаг по направлению к кровати. Теперь ее слова звучали совсем неразборчиво — не более чем выдох. Ну же, подойди. Отвлекись на что-нибудь. Дай мне шанс. — Конечно, он нес какой-то вздор про то, что «экспериментальная медицина» — последняя надежда отчаявшейся женщины. Но мы-то с тобой знаем лучше, правда? Дело было не в отчаянии. Просто ты не собиралась сидеть и терпеливо ждать, чем закончится эта беременность. Ты взяла ее под контроль в ту самую секунду, когда о ней узнала, и принялась накачивать его маленькие хрупкие мозги магией, пока не сломала их окончательно. — Джейн горько рассмеялась. — Какая жалость, что ты не властна заменять хромосомы! Интересно, что бы ты делала с умалишенной дочерью?

Глаза Линн вспыхнули от ярости, и она сделала еще один угрожающий шаг к кровати.

— Линн, — с тревогой окликнула сестру Кора.

Спустя секунду пугающей тишины свекровь выпрямилась и разгладила подол парадной персиковой юбки, которая идеально гармонировала с ее губами.

— Ну что ж, — процедила она с невероятным спокойствием. — Думаю, скоро ты сама все узнаешь.

И она выплыла из комнаты. Кузины последовали за ней.

«Нет, — лихорадочно подумала Джейн. — Мне нужно еще немного времени». Девушка забарахталась на постели, но узлы слишком туго стягивали ее руки и лодыжки. В следующий момент дверной проем загородила тучная фигура. Чарльз.У Джейн что-то оборвалось внутри, и на мгновение ей показалось, что сейчас она снова упадет в обморок.

— Ты окончательно спятила! — завопила она в спину Линн, уже даже не пытаясь скрыть паническую ноту в голосе.

— Будь хорошим мальчиком, — свекровь чмокнула младшего сына в щеку и равнодушно улыбнулась Джейн. Затем дверь захлопнулась. Чарльз грузно зашагал к кровати, причем его глаза излучали пугающий свет. Девушка услышала, как в замке повернулся ключ, и они остались вдвоем.

«Магия притягивается к магии», — затравленно вспомнила Джейн, глядя, как мужчина подходит к кровати.

— Подожди минутку, — жалобно попросила она. — Чарльз, стой. «Чарльз», правильно? Или лучше «Чарли»?

Тот уставился на нее с выражением внезапного смущения.

Ладно, как бы там тебя ни звали…

— Просто подожди секунду, хорошо?

Чарльз покачал головой и схватил ее за запястье. Девушка снова инстинктивно сосредоточилась на фоторамке у двери; на этот раз, без гнетущего присутствия старших ведьм, картинка послушно слетела с гвоздя — но потеряла высоту, прежде чем достигла мясистого плеча Чарльза, и безвредно свалилась ему под ноги. Несмотря на свое отчаянное положение, Джейн не могла не восхититься предусмотрительностью кузин. Черт возьми, когда же выдохнется их заклинание?

Чарльз сморщил нос и, ухватив Джейн за второе запястье, одновременно их стиснул.

— Стой! — закричала она, едва не теряя сознание от прикосновения зловонных пальцев. И что теперь? Что теперь?!Девушку снова охватила паника. Как она собиралась его остановить — причем остановить так тихо, чтобы Линн с кузинами не насторожились при грохоте тела об стену? Если они вернутся на чердак, у нее не будет второго шанса на побег.

К тому же, даже если она отыщет в себе достаточно ненависти, чтобы причинить вред этому неразумному созданию, как она намерена обороняться, будучи привязанной к кровати и лишенной мало-мальской силы?

Внезапно Чарльз потерял интерес к ее рукам и, присев в изножье кровати, принялся забавляться с большим пальцем обнаженной ступни, оттягивая его и снова отпуская. Джейн инстинктивно заколотила ногами, насколько позволяли тугие веревки, и туповатая улыбка Чарльза поблекла. На этот раз мясистая ладонь сомкнулась вокруг ее горла.