Луи Бриньон - Павловский вальс

– Да! Я был секундантом Астольца!

– Назовите причину дуэли!

Мезенцев слегка качнул головой.

– Не могу. Я связан словом графу Азанчееву!

– Сейчас речь идёт о жизни графа Азанчеева!

– Я связан словом графу Азанчееву! – твёрдо повторил свидетель.

Клавдия Касаткина некоторое время молчала, а потом негромко спросила:

– Речь идёт о жизни человека, которому вы дали слово. Его обвиняют в ужасном преступление – хладнокровном убийстве женщины…

– Невозможно! Только не Азанчеев! – воскликнул свидетель. – Такого быть не может.

– У вас есть основания для такого вывода?

– Господи, это же Азанчеев. Он же не этот негодяй Астольц!

Зал начал волноваться. Судья снова и снова стучал молотком.

– Почему вы назвали Астольца негодяем?

– Сколько можно? И какое имеет значение кем является Астольц? – подал голос обвинитель.

– У вас будет возможность допросить свидетеля, – ответил судья, давая знак Клавдии Касаткиной продолжить допрос.

– Так почему вы назвали Астольца негодяем? – в упор у свидетеля спросила Клавдия Касаткина.

– Да потому что он негодяй и есть, – гневно ответил свидетель. – Мы их развели на двадцать шагов. Они должны были стрелять на счёт «три». Но Астольц не стал дожидаться счёта и сразу выстрелил в графа Азанчеева.

– Подлец! Негодяй! – раздались из зала возмущённые крики.

– Прошу тишины. Прошу тишины! Дайте нам спокойно выслушать свидетеля!

Последние слова судьи сразу возымели действие. Зал затих.

– Нам очень важно узнать причину, – настойчиво продолжала просить Клавдия Касаткина, – и я объясню почему. Графа Азанчеева обвиняют в том, что он пытался убить Анну Анчукову и Артура Астольца из-за их любовной связи.

– Граф Азанчеев действительно жаждал убить Астольца. Он не желал слушать оправданий и даже сказал, что убьёт его с лёгким сердцем, после того как выслушал объяснения Астольца.

– Каково рода были эти объяснения?

– Они касались причины дуэли!

– Вы всё ещё не готовы назвать нам причину?

В ответ последовало молчание.

– Причиной была…Анна Анчукова?

– Нет!

Клавдия Касаткина облегчённо выдохнула, а вместе с ней облегчённо вздохнул едва ли не весь зал.

– Так и быть, – свидетель посмотрел на Клавдию Касаткину, а потом посмотрел в зал. Он видел, что все ждут от него узнать причину. – Я нарушу слово ради самого графа Азанчеева.

– Вы готовы назвать причину? – Клавдия Касаткина не могла поверить своей удаче.

– Графиня Азанчеева. Она причина дуэли. Астольц сделал непристойное предложение графине. За это его и хотел убить граф Азанчеев!

– Думаю надо сделать перерыв на неделю. Продолжим заседание в следующий четверг! – судья ударил молотком по столу.

Превечагин с откровенным удивлением смотрел на…Сергея Касаткина.

– Вы мне понадобитесь, голубчик! – только и сказал он.

Спустя четверть часа они уже тряслись в карете по дороге в Павловск. Превечагин недоумённо посматривал в сторону Касаткина, прикидывая в уме возможные причины этой. Но лицо Касаткина оставалось непроницаемым. Он был сосредоточен и о чём-то напряжённо размышлял. Это было заметно по трости. Касаткин, то вжимал её двумя руками в пол кареты, то приподнимал и вертел пальцами.

Касаткин заговорил, когда Превечагин уже и не ждал.

– Не волнуйтесь, голубчик! Вы всё узнаете. Но для начала, я хотел побеседовать с вами. Мне не хотелось вызывать вас в суд и тому имеются серьёзные основания. А поговорить я желал по делу касаемо убийства Анны Анчуковой.

– Всё что в моих силах, ваше превосходительство, – ответил Превечагин.

– Прекрасно. Я и не ожидал услышать иного ответа. И вот что меня тревожит. У меня возникли серьёзные сомнения относительно виновности графа Азанчеева. Настолько серьёзные, что я решил лично заняться этим делом. Вы же его допрашивали после задержания. Каковы ваши впечатления?

– И по сей день сомневаюсь, – признался Превечагин.

– И почему же?

– Во время допроса создавалось ощущение, что он ничего не понимает. Он был пьян во время убийства. Только этим я объяснял его забывчивость.

– Интересно. Очень интересно. Предположим, что он оговаривает себя. Как бы вы объяснили найденный возле тела пистолет графа Азанчеева и свидетельские показания этого швейцара или кто он там?

– Если исходить из невиновности графа Азанчеева, то объяснение может быть одно…пистолет украли, а свидетеля подкупили.

– А вы знаете, мы думаем с вами одинаково, – довольным голосом констатировал Касаткин. – Очень похоже на чей-то дьявольский план, созданный единственно, чтобы уничтожить графа Азанчеева.

– Но он ведь признался. Граф Азанчеев человек чести. Он не стал бы оговаривать себя по такому ужасному обвинению.

– Оставим в стороне признание графа Азанчеева. Меня в данном вопросе, больше интересует господин Астольц!

– Кто? Астольц? А он какое имеет отношение к делу?

– Пока не знаю. Но у меня есть подозрения на сей счёт. И эти подозрения возникли после последнего заседания, когда мы с супругой отправились к одной её знакомой. Разговор снова зашёл о графе Азанчееве. И вот она рассказала очень интересную историю. Граф Азанчеев на свадьбе обвинил Анчукову в связи с убийцей её брата. Граф Азанчеев утверждал, что именно Астольц убил Никиту Анчукова, который, как известно храбро защищал Севастополь. Если это правда, так наверняка граф Азанчеев представлял угрозу для Астольца. Я уж не говорю о том, что мы просто обязаны проверить, насколько эти утверждения соответствуют действительности. Добавим сюда историю с дуэлью, где этот самый Астольц повёл себя не лучшим образом, и получим те самые сомнения, которые меня одолевают. Да и само дело рушится на глазах. И не любовники они вовсе. И дрался он не из-за Анчуковой. Меня лишь признание графа Азанчеева останавливает и пистолет со свидетелем, иначе уже сегодня бы его освободил. Графа поневоле придётся оставить напоследок. А вот со свидетелем и пистолетом придётся разбираться сейчас.

– Вы желаете допросить свидетеля? – догадался Превечагин.

– Мне показалось странным, что обвинение не вызвало его на опрос. Судейские правила предусматривает первоочередным допрос основного свидетеля. А как же иначе? Конечно, обвинитель может и не вызвать его в суд. Но это ему не поможет. Моя дражайшая половина полна решимости допросить этого свидетеля со всем пристрастием. Но сначала я с ним поговорю. Возможно, дело сразу развалится. А если нет, тогда пусть и вызывает в суд. Видите, я вполне откровенен с вами.

– А ваша супруга не рассердится?

– Конечно, рассердится. Но тут скорее вопрос субординации. У меня есть право вести судебное расследование по своему усмотрению. И я намерен сполна воспользоваться своим правом.

На том разговор и завершился. Они молчали вплоть до того времени, пока не приехали в Павловск.

– Микин! Ваше превосходительство желало его видеть!

Управляющий привокзальной гостиницей, завёл мужичка в ливрее в свой личный кабинет, где расположились Касаткин и Превечагин.

– Можете идти! – излишне жёстко бросил Касаткин управляющему гостиницы. Тот, кланяясь, попятился к двери и сразу исчез.

Касаткин нарочно придал жёсткости своему голосу. Он видел, что Микин напуган и желал усилить это действие.

– Ты знаешь, что бывает за клевету на такого человека, как граф Азанчеев? – Касаткин следил за Микиным, как коршун следит за добычей. Он увидел, что тот стал едва ли не зелёного цвета и понял, что Микин лгал, указывая на графа Азанчеева. Ещё немного и он рассыпается, – подумал Касаткин. – А ты назвал его убийцей. Ты назвал графа Азанчеева убийцей. Сколько тебе дал денег Астольц? – заорал Касаткин.

– Триста рублей. Ей-Богу. Триста рублей, – пролепетал помертвевший от страха Микин.

– Триста рублей? Так много? – приятно удивился Касаткин. – До приезда сюда, я подумывал в какое место тебя отправить…в Сибири, – уточнил Касаткин, чем едва не отправил в обморок Микина. – Но потом я решил сначала выслушать тебя. Я ещё подумал, может и правда человек запутался…

– Запутался, запутался, – поспешно подтвердил Микин.

– Вот если он мне правду расскажет про убийство, я пожалуй ещё подумаю над этой мыслью, – продолжал Касаткин, – а если нет…

– Запутался!

– Ну если запутался, тогда рассказывай как всё было.