Алла Кроун - Перелетные птицы

Служба закончилась. Надя взяла Марину за руку и подошла к Алексею.

Видя, как родители уходят с кладбища, держась за руки, Марина подумала о Мише. Почему он не пришел на похороны? Почему не отозвался на ее записку? На него это было непохоже. Несмотря на августовскую жару, Марина передернула плечами, чтобы прогнать неожиданный озноб. Михаил всегда откликался на зов, когда случалось что-то важное. Почему она раньше об этом не подумала?

Домой шли невыносимо долго. Приготовив родителям чай, Марина бросилась на улицу и окликнула рикшу. Пока кули бежал рысью по знакомым улочкам, ею овладел страх. Что могло случиться с Михаилом? Почему он так и не пришел? В голове роились десятки объяснений, но ни одно из них не казалось удовлетворительным. В его пансионе она взлетела на второй этаж, переступая через две ступеньки, и заколотила в дверь. Ответа не последовало. Не зная, что и думать, Марина вдруг заметила два листка бумаги, торчащие из-под коврика. В них, написанные незнакомым почерком, содержались два ее телефонных послания. Значит, Михаила не было дома уже два дня. Быстро спустившись вниз, она постучала в дверь домовладелицы. Когда полная седовласая женщина открыла, Марина протянула ей записки.

— Вашего жильца, Михаила Никитина, уже два дня нет дома. Вы не знаете, где он?

Женщина посмотрела на записки.

— Это не я разговаривала с вами по телефону. Иначе я рассказала бы вам, что случилось. — Глаза женщины подозрительно сузились, она осмотрела девушку, как будто решая, продолжать ли.

— Что случилось? — выпалила Марина. Волнение ее, наверное, было очевидным, потому что домовладелица, выглянув в коридор, поманила ее за собой в комнату и закрыла за ней дверь.

— Михаил ваш друг? — произнесла она, нервно покручивая седую прядь волос.

Марина кивнула.

— Друг детства. Он… Он мне ближе, чем брат, — с запинкой произнесла она.

— Ну, я не знаю, что он натворил, — вам, наверное, об этом больше известно, — но три дня назад поздно вечером сюда явились двое японцев из полиции и увели его.

— Боже мой! За что? Он что-нибудь успел сказать?

Женщина сжала губы и посмотрела в сторону.

— Я ничего не слышала. Я знаю только, что они прошли в его комнату, пробыли там несколько минут, а потом ушли вместе с ним.

Позже Марина не могла вспомнить, поблагодарила ли она домовладелицу и попрощалась ли с ней. Михаила увели люди из Кемпей-Тай! Добродушный, искренний Миша, наверное, допустил какую-то неосторожность, спровоцировав японцев. Этим полицейским было достаточно любой мелочи, чтобы с цепи сорваться. Где он сейчас? Где же?

Она выбежала на улицу. Нет, сидеть неподвижно в велорикше она не сможет. Нужно было двигаться, бежать… Но куда?

На углу Авеню Жоффр Марина посмотрела на часы. Четыре. Рабочее время. Был лишь один человек, к которому она могла обратиться за помощью. Один, и Марина знала, что другого пути нет и что она без колебаний сделает это.

Рольф — единственный ее знакомый, имеющий связи с Кемпей-Тай. Судьба играет с ней какую-то дурную шутку, но тайная работа Ваймера стала теперь ее единственной надеждой на вызволение Миши из лап японцев.

В кабинет Рольфа Марину провел неприветливый немец-секретарь. Она смущенно остановилась посреди небольшой комнаты, не зная, с чего начать.

— Марина! Что случилось? — В голосе Рольфа, обычно таком сдержанном, послышались тревожные нотки. Он встал и пошел к ней, обходя картонные коробки с бумагами и стопки папок на полу.

— Случилось! — выпалила она и вдруг почувствовала, что у нее подгибаются колени.

Она опустилась в кожаное кресло и рассказала Рольфу о смерти Сергея. Губы его сжались в тонкую линию.

— Жаль, что так вышло. Сочувствую, — произнес он, но интонация его голоса как будто не соответствовала словам.

Марина попыталась унять чехарду мыслей. «Он не особо изменился… Стал сдержаннее, быть может… Круги под глазами… Руки дрожат… Это наша первая встреча после развода…»

Она рассказала о Михаиле. Он выслушал, задавая короткие, четкие вопросы, а потом надолго замолчал. Спустя пару минут, показавшихся Марине вечностью, Ваймер прочистил горло и посмотрел на нее. Неожиданно его лицо смягчилось.

— Есть только одна возможность. Не знаю, помнишь ли ты капитана Ямаду, который помог нам выехать из Харбина, но его недавно перевели в Шанхай. Я поговорю с ним. — Он печально улыбнулся. — Поскольку Германия выбыла из игры, мое влияние в Кемпей-Тай значительно уменьшилось.

— Пожалуйста, Рольф, ты не представляешь, как я волнуюсь. Я не могу понять, за что его арестовали. Он ведь никогда не занимался политикой.

Она осеклась.

— А ты его любишь, — медленно произнес Рольф, внимательно глядя на нее.

— Я знаю его с одиннадцати лет, — начала сбивчиво объяснять Марина. — Мы выросли вместе. Я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось, Рольф! Ты можешь это понять?

Он пожал плечами.

— Я через несколько дней уезжаю в Аргентину, но сделаю все, что смогу. Когда что-то прояснится, я позвоню, так что побудь несколько часов у телефона. Вызвать тебе рикшу?

Марина поблагодарила его, и они вместе вышли на улицу. По дороге домой у нее было время подумать. Рольф уезжает в Аргентину, а она даже не пожелала ему счастливой дороги. Тревога о судьбе Миши заслонила все остальные мысли. Рольф решил, что она любит Михаила, но Марина не подтвердила и не опровергла его замечания. Почему? Михаил так давно был частью ее жизни, что разобраться в своих чувствах к нему Марине было не под силу. Ей представилась та ночь, проведенная в его квартире. И в тот же миг у нее защемило сердце. Что с ним делают сейчас, в эту самую минуту, когда она вспоминает их ночь любви?

Домой она добралась, когда уже начало темнеть. Алексей и Надя выслушали ее рассказ, а потом втроем сели за стол и принялись ждать. Марина была благодарна родителям за то, что они не стали ее успокаивать и не пытались как-то отвлечь. Все равно она не смогла бы думать ни о чем другом. Не находя себе места от волнения, Марина то и дело смотрела на часы, на маятник, раскачивающийся туда-сюда, туда-сюда… Так медленно, что можно было сойти с ума! Тихое тиканье зазвучало вдруг громкими выстрелами, мелодичный звон, отмеривающий каждую четверть часа, превратился в удары молота по наковальне.

Трое суток в застенках Кемпей-Тай. Наверное, он в Бридж-хаусе. Страшные вещи происходили в этом здании. Никто не выходил оттуда таким, как прежде. Где американцы? Как далеко они от города? Заламывая руки, она стала ходить по комнате. Трое суток по двадцать четыре часа. Вечность!

В какой-то момент Марина начала молиться про себя: «Пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы с Мишей ничего не случилось».

Надя ушла на кухню и занялась посудой. Алексей взял газету и попытался читать. Часы продолжали тикать. Семь часов. Восемь. Потом и девять.

Телефон зазвонил без четверти десять. Марина бросилась к нему так, что даже выронила трубку, и та повисла на проводе. Она подняла ее дрожащими руками и прижала к уху.

— Алло! Алло!

Голос Рольфа звучал глухо и смазанно, как будто он закрывал трубку ладонью.

— Сейчас я привезу вам пакет, — сказал он.

— Пакет! Пакет?.. — повторила Марина непонимающе.

— Да, пакет. — Рольф подчеркнуто отчетливо произнес два слова. — Я спешу и не смогу к вам зайти. Пожалуйста, ждите меня внизу. Я буду через двадцать минут.

— А Михаил? Что с Мишей?! — крикнула Марина, но Рольф уже повесил трубку. Когда она передала разговор отцу, тот обнял ее за дрожащие плечи.

— Это хорошо, что он повесил трубку прежде, чем ты успела спросить. Разве ты не поняла? Это было зашифрованное послание. Наверняка рядом с ним кто-то был, или он боялся, что телефон прослушивают. Пакет — это Михаил. Идем вниз, будем ждать.

Отец и дочь прятались в темноте за дверью, чувствуя, что им лучше не попадаться на глаза японским патрульным, которые высматривали каждый лучик света, подозревая всех и вся. С улицы до них доносились звуки — медленные глухие шаги патрульных, торопливый цокот чьих-то каблуков, оглушающий рев проезжающего грузовика.

Где-то вдалеке яростно залаяла собачонка, и все стало тихо.

А затем Марина услышала шуршание шин по асфальту. Звук был такой слабый, что она сперва подумала, будто его породило разыгравшееся воображение. Но шуршание приближалось и становилось громче, потом к самой двери подкатил черный автомобиль и остановился. Раздался чей-то шепот, и она услышала медленные, шаркающие шаги. Марина бросилась было вперед, но Алексей удержал ее, до боли сжав руку. Она замерла, но не оттого, что он схватил ее, а потому что не узнала походки. Кто-то шел, приволакивая ногу, а у Миши походка всегда была пружинистой. Нет, это не Миша, это кто-то другой. Она затаила дыхание.