– Вот видишь! Возможно, он действительно не хотел ничего плохого сделать. Ты вытащила у меня из комода деньги ради Габи, а он у тебя ее отнял, может быть, действительно ради матери. Оба вы не очень-то хорошо поступили, а потому не торопись его осуждать.
– Да, конечно… – согласилась Наташа и бросилась к ветровке, которую швырнула на диван, – в ее кармане лежал мобильник. Она вытащила телефон и сказала: – Я сейчас ему позвоню и все расскажу, ладно?
– Ну… давай… звони… – По лицу бабушки пробежала легкая дрожь, и девушка поняла, что она волнуется.
Наташа набирала номер Геращенко несколько раз, но парень так ей и не ответил.
– Это ничего… – сказала бабушка. – Может, и к лучшему, что он сейчас не отзывается. Что-то я разволновалась не в меру. Еще давление поднимется, тогда о встрече вообще можно и не мечтать. Ты ж знаешь, как меня подкашивают гипертонические штуки… Завтра позвонишь ему и все расскажешь!
– Мы с ним завтра после уроков должны встретиться у выставочного комплекса!
– Вот и подожди до своего свидания. Я утром попытаюсь выяснить, не вывезли ли мусор из подъезда твоей одноклассницы, а Яна ты можешь прямо от комплекса привести ко мне для разговора. Это тебе подходит?
– Конечно, подходит, бабуля! – согласилась девушка.
Наташа пыталась дозвониться до Яна весь вечер, но он так и не откликнулся. И на следующий день у выставочного комплекса она его не дождалась. Девушка проторчала у зеркальных дверей часа полтора, но он так и не пришел, телефон его по-прежнему молчал. Она позвонила бабушке. Та сообщила, что вчерашний мусор из дома Олеси вывезли очень рано утром, поэтому вызволить останки куклы не удалось.
– И что… ты теперь уже не хочешь встречаться с Яном? – спросила Наташа.
– Почему вдруг? – удивилась бабушка.
– Куклу-то уже не вернуть…
– Жалко, конечно, но я бы с удовольствием встретилась с его родными! Может быть, с ними живет бабушка… Я с ней поговорила бы… обо всем… Просто поговорила… О былом…
– Тогда я сбегаю к Олеське! Она знает, в какой квартире живет Ян, а может быть, знает номер их домашнего телефона.
– Зачем бежать-то! Позвони!
– Не могу я, бабушка! У меня нет ее номера, мы же никогда не дружили!
– Одноклассницам позвони! Кто-нибудь да знает!
Наташа сказала, что так и сделает, хотя именно так сделать не могла. Но не объяснять же бабушке, что она вообще ни с кем не дружила в классе, а если вдруг что-то надо было узнать, спускалась со своего этажа на площадку ниже, где жила еще одна ее одноклассница, Таня Васильева. Ей даже в голову не приходило попросить у Васильевой номер телефона. Она никогда не собиралась болтать с Таней, а спуститься вниз на один этаж, если надо, – пара пустяков.
Именно к Васильевой Наташа и отправилась. Конечно, можно было бы позвонить Калинину – они ж с Олеськой в кино ходили и все такое, но почему-то очень не хотелось.
Олеся Новицкая тоже не отвечала на звонки, и Наташе пришлось бежать к ней домой. На звонок домофона также никто не откликнулся. Девушка некрасиво чертыхнулась и, страшно огорченная, побрела домой. День складывался на редкость неудачно!
Из дверей спортивного клуба, который находился недалеко от школы, навстречу Наташе вывалился Калинин с большой сумкой на плече. Щеки его были румяны, а мокрые волосы стояли торчком. Видно было, что он от души позанимался спортом.
– Здорово, Наташка! – выкрикнул Егор, и Наташа, которая уже совсем было прошла мимо него, остановилась.
– А то мы в школе не виделись! – с усмешкой сказала она. А потом спросила: – А ты, случаем, не знаешь, где сейчас Новицкая?
– Откуда мне знать-то!
– Ну… вы ж в кино вместе ходили… и вообще… дружите, кажется…
– Я со всеми в классе дружу!
– Но с ней же особенно! – Наташа сама не могла понять, чего добивается от Калинина. Какая ей разница, с кем он дружит, с кем не дружит. Ей ведь нужна сама Олеська. И тем не менее продолжала нудить: – И ты ей нравишься!
– Да ладно! – Калинин скривился.
– Точно-точно! Она мне сама говорила! Записку показывала! Помнишь эту историю?
– Я ж тебе уже объяснял, что записка – туфта!
– Но все-таки ты ей нравишься, она с тобой в кино ходила…
– Вот заладила – кино, кино… Что-то больше твоей Олеськи рядом со мной не видно!
– А ты ей сам позвони! Пригласи еще куда-нибудь!
– Да на что мне это?!
Тут вдруг Наташе пришло в голову, что Новицкая, возможно, не хочет разговаривать только с ней, а на звонок Калинина откликнется, и попросила:
– Егор, в самом деле, не мог бы ты позвонить Олесе! Для меня!
– А сама не можешь?
– Возможно, она не хочет со мной разговаривать?
– Почему вдруг?
– Нипочему! Какое твое дело? Что, тебе трудно ей позвонить, а потом передать мне трубку?
– Вот только не надо использовать меня втемную! Объясни, в чем дело, тогда, может, и позвоню.
Наташа оглядела одноклассника с ног до головы, будто это могло помочь решить, стоит ли ему обо всем рассказывать. Раскрасневшийся, взъерошенный Егор всем своим существом выражал такую приязнь и заинтересованность ее проблемами, что девушка поняла: больше ей не с кем делиться, кроме Калинина. Они обошли спортклуб и уселись на скамейку в скверике за ним, из которого была видна и их родная школа. Наташа рассказала Егору все, что узнала от бабушки.
– Вот ведь говорил я, что мне этот крендель Геращенко не нравится! Врет он все!
– А бабушка предположила, что не врет! Возможно, он все-таки праправнук Тамары и хочет вернуть куклу в семью… для радости…
– Ага! Доставил столько неприятностей тебе, чтобы семью порадовать! Не вяжется как-то!
Наташа не стала напоминать ему свой грех: она ведь тоже доставила бабуле большое огорчение, чтобы порадовать себя. Егор и так в курсе…
– И вообще, где он, этот твой Янка? Куда делся-то? – весьма неприязненно продолжил Калинин.
Наташа пожала плечами. Она и сама хотела бы это знать.
– Похоже, придется караулить его во дворе! Где бы он сейчас ни был, домой ему все равно придется возвращаться! – подытожил Егор.
– А если, например, у него где-нибудь в другом районе живет бабушка и он у нее останется ночевать, мы только зря прождем!
– Но ведь что-то делать надо!
– Надо… – без всякого энтузиазма согласилась Наташа.
Одноклассники прождали Геращенко в его собственном дворе, в беседке на детской площадке, до восьми вечера. Когда Наташа уже хотела сказать, что ей надоело караулить и что она здорово проголодалась, из арки между домами вырулил Ян. Калинин мгновенно сгруппировался, перемахнул через перила, в два прыжка догнал Геращенко и прижал к стене дома. Наташа тут же подбежала следом.
– Опять ты?! – удивился Ян. Потом увидел Наташу и спросил, обращаясь уже к обоим: – Да что вам надо-то?
– Вот странно… – в свою очередь удивилась Наташа. – Мы с тобой сегодня договорились встретиться, ты не пришел, а теперь спрашиваешь, что нам надо!
– А для выяснения личных вопросов ты всегда таскаешь с собой этого громилу?
– А у нее не только личные вопросы! – ответил за нее Калинин.
– Какие же еще?
– Подожди, Егор… – тихо попросила Наташа. – Ты пока… на время… отойди, пожалуйста… Мне действительно надо у него кое-что выяснить… личное…
Калинин убрал руки от Яна, шмыгнул носом и прежде, чем отойти, сказал:
– Ладно… Но я… это… я рядом буду… Кричи, если что!
Когда Егор отошел на приличное расстояние, Наташа спросила:
– Скажи, почему ты сегодня не пришел?
– А что, я обо всем должен тебе докладывать? – на лице Геращенко явно читалась скука, что никак не могло порадовать девушку. И она сказала:
– Ты мог хотя бы позвонить и сказать, что не можешь прийти. Мы же договорились встретиться! Я долго ждала!
– Но не развалилась же!
– Почему ты так со мной разговариваешь?
– Что такого ужасного в моем разговоре? – Ян явно начинал раздражаться.
– Ты злишься! – с обидой в голосе отозвалась Наташа. – На меня? За что?!
– За то, что ты меня допрашиваешь! С чего вдруг решила, что имеешь на это право?
– Мне казалось… мы… друзья… Разве нет?
– Если мы пару раз встретились, то это еще ничего не значит! Неужели непонятно?! – Геращенко смотрел мимо Наташи, и она действительно никак не могла понять, в чем провинилась. Она уже забыла, что у нее на самом деле есть и другие вопросы к Яну. Сейчас ей хотелось знать только одно: почему он так к ней переменился.