Анна Шульгина - Пересекающиеся параллели

Вот в губы он её и поцеловал. А что, надо же как-то вызволять деву из депрессии?

Они были теплыми и солоноватыми от слёз. А ещё очень нежными. Поэтому и касался осторожно, чуть прихватывая своими губами её.

Влага на щеках исчезла, стертая его пальцами, разве что только ресницы ещё были мокрыми. Они забавно щекотнули, когда Уля распахнула глаза. Хотя отдергиваться не стала, наоборот, даже разомкнула губы, отвечая на поцелуй.

Кто-то из скейтеров громко рассмеялся, и вот теперь она отпрянула. Наверное, только сейчас дошло, что целоваться с Андреем вообще не есть хорошо. То есть, хорошо, но не на улице и не с моральной точки зрения. Вот с этих сторон так очень даже плохо, если не сказать больше. А если эту самую мораль засунуть, куда подальше, то…

Девушка тряхнула головой, сбрасывая оцепенение.

- Андрей, не надо было…

Краска разлилась по скулам, заставив загореться щеки так, как будто её по ним отхлестали. И за уши тоже потаскали, те сразу запылали, выдавая смущение и замешательство. Тут никакой загар не спасет…

- Не надо, но мне понравилось. Успокоилась? - Уля кивнула, потому что голос был все ещё чуть хрипловат, так что разговаривать она пока точно не рискнет. – Вот и хорошо. Значит, будем думать, как все провернуть с наименьшими потерями.

Девушка глубоко вздохнула, но мысленно согласилась, что впасть в уныние не выход. В конце концов, у неё столько всего в жизни неиспробованного, что дать себя убить какому-то уроду просто преступно. Во всех смыслах.

«Если звезды зажигают –

Значит – это кому-нибудь нужно?»

В. В. Маяковский, «Послушайте»

Картинка, складывающаяся в голове, была похожа на крайне ненадежный карточный домик, готовый рассыпаться от любого даже не дуновения ветра, а просто движения рядом. Или на паззл, который, вроде, и собрался, но изображение на нём могло поспорить с работами признанных импрессионистов.

Повинуясь движению руки Ульяны, карандаши раскатились по столу, выделяясь яркими желтыми пятнышками на белоснежном ватмане.

Лиза и Светка уже давно спали, каждая в своем углу, комкая подушки, и тихо вздыхая, а вот Ефремовой сон совсем не шел.

Та дневная паника уже улеглась, и теперь все происходящее было уже не таким пугающим, хотя и очень тревожным.

Почему именно она?

Ведь у Игоря не так мало девиц. О каких-то она знала – сам рассказывал – другие же оставались тайной. Да и не стремилась Уля в это все лезть, на кой черт ей чужая личная жизнь, если на свою времени не хватает?

Света повертелась и сбросила одеяло на пол. Пришлось подниматься и укрывать, не хватает только, чтобы завтра она проснулась с соплями.

Да и хватит уже сидеть над чертежом, все равно, кроме основной надписи, сделать что-то она оказалась неспособна. Такие ловкие пальцы сегодня были странно неуклюжими, как будто не хотели сгибаться. И она разминала их, стискивала в кулаки, пыталась растереть… Но вместо тонких линий на бумаге оставались только кривые загогулины, выглядящие так, словно вышли из-под руки пятилетнего ребенка.

Свет лампы ложился так, что не мешал соседкам, поэтому Уля могла сидеть хоть всю ночь, но какой в этом смысл? Думать всякие глупости, типа того, что если она не успеет выполнить этот чертеж сегодня, то в воскресенье, вполне возможно, доделывать его будет некому? Очень позитивно и жизнеутверждающе…

Щелкнув выключателем светильника, девушка на ощупь добралась до кровати. Хотя за четыре года она успела настолько изучить всё, что темнота ничуть не пугала.

Стенка лакированного шкафа, прохладная и гладкая. Кстати, нужно не забыть подкрутить крепление на верхней петле, а то дверь начала немного болтаться… Угол стола, подаривший её бедрам больше синяков, чем все остальные предметы, вместе взятые. Кровать, низ которой немного провисал под весом ложащегося на неё человека. Она видела несколько поколений студентов, и, если учесть объемы финансирования, выделяемые университетом на общежитие, останется здесь до скончания веков.

Прикосновение прохладной хлопковой наволочки к щеке сразу напомнила сцену у фонтана. А ведь ей понравилось. Настолько, что, не засмейся тот парень, обняла бы Андрея за шею обеими руками. Но больше всего пугал тот факт, что он начал ей нравиться. В смысле – как мужчина. Как такое возможно, если характер у него отвратительный, а ведет он себя иногда так, что руки просто чешутся дать в лоб, девушка и сама не понимала, но признаки налицо. Наверное, это все от нервного перенапряжения…

Настоятельно посоветовав себе больше не вспоминать о Лебедеве – ни о каком! – Ульяна попыталась уснуть.

На второй отаре овец девушка все-таки сдалась.

Итак, у кого есть реальный мотив для всего этого…

Первый в её списке шел Андрей. Если отбросить сантименты, именно он выиграет больше всех, если Игорь не вернется. Становится единственным наследником, убирает «неправильного» братца, позорящего породу… Да мало ли у него выгоды! Но тут примешивался здравый смысл – во-первых, он слишком дорожит семьей, это заметно не по словам, а по действиям. Во-вторых, брат и так не рвется перетягивать одеяло на себя, так что семейный бизнес достанется ему целиком.

Сразу же очень захотелось узнать, у кого какие доли в предприятии, кто наследует и при каких обстоятельствах, но покопаться в этих бумажках ей никто не даст, и это даже не обговаривается.

Родители… Нет, конечно, бывает те, которые следуют знаменитому завету Тараса Бульбы в деле воспитания и становления отпрысков, но это не тот случай.

Александр. Для неё он пока темная лошадка, но какой ему прок в пропаже Игоря? Тогда уж всех вместе бы воровал, но это уже какой-то геноцид.

Вот брат Ивана Петровича заинтересовал, да. Насколько Уля знала, они вдвоем начали работать, открыли сначала небольшой антикварный магазин, потом начали расширяться… На все ушло почти двадцать лет, но оно того стоило – если учесть, что запрошенная похитителями сумма не показалась им запредельной, значит, дело приносит доход. И оооочень солидный. Уля столько не заработает за всю жизнь, даже если, в конце концов, распродастся на органы.

Друзья… Вот о них думать тяжелее всего. Ну, кто мог предать и почему?! Светка? Милая, немного бестолковая и шебутная, но, несмотря на видимую высокомерность, добрая и отзывчивая? Лиза – более спокойная и даже немного заторможенная, но тоже хорошая? Она ведь знает их несколько лет, через многое вместе прошли…

Мишка и Лешка? Тоже мимо. С Лешкой она знакома не так тесно, но он очень хорошо помог, когда у Светки были неприятности – не могла сдать экзамен, потому что препод даже сумму огласил. Леха же какими-то своими путями разрешил конфликт, экзамен «сдали», и все обошлось. А вот Мишку она знала уже несколько лет и даже на первом курсе как-то ходила с ним в кино и даже поцеловалась, сидя на заднем ряду. К слову сказать, фильм был скучным, попкорн отсыревшим, а поцелуй… Наверное, если во время него думаешь, как будешь потом в темноте кинозала поправлять размазавшуюся помаду, что-то тут не так. И Мишка это тоже понял, видимо, его тоже не торкнуло. Они позже договорились никогда об этом не вспоминать и остались хорошими приятелями. А может, Света узнала об этом и теперь мстит?

Тьфу, глупость какая…

И тут же некстати вспомнилось, что с Андреем она не то, что про помаду не думала, а сидящей рядом старушки не постеснялась. Потому что напрочь забыла и о ней, и том, что они почти посреди улицы…

Но главного вопроса – что теперь делать? – это все не сняло.

Ломая голову над ним, Ульяна уснула уже, когда небо начало понемногу сереть, расплываясь оттенками фиолета и лаванды на востоке.

Поэтому неудивительно, что встала она в состоянии свеженького зомби. То есть – выглядит, как человек, но ни мыслей, ни желаний, кроме упасть и ещё поспать, нет. Да и мозги бы тоже не помешали…

Девочки ещё дрыхли – у Лизки занятий сегодня не было вообще, а Светка, как и все нормальные члены их группы, пойдет на лабу к одиннадцати. Это только всяким ненормальным, прогуливающим лекции, нужно тащиться к половине девятого. И ладно бы, действительно, что-то отрабатывали по предмету…