Анна Шульгина - Пересекающиеся параллели

- Я не думаю…

- Тихо. Я не собираюсь сейчас заниматься с тобой сексом, - угу, наверное, в подтверждение благих намерений, его ладонь легла на её грудь. Правда, через одеяло, что немного примиряло с ситуацией. Хотя, почему-то в этой фразе ключевым словом Уле показалось «сейчас»… - Просто хочу, чтобы ты расслабилась.

Вот это как раз абсолютно не получилось. Уля не только не испытывала никакого умиротворения, но и, наоборот, проснулась и взбодрилась.

- Зачем? – но голову все-таки отвела, когда его губы двинулись в обратный путь, прокладывая себе путь по тонкоё шее к плечу.

- Болеть нужно с удовольствием.

- Я так не умею и учиться не хочу. Зачем тебе все это? Никто ведь не заставляет ухаживать за мной, - тут же появилась мысль, что это он так заглаживает собственную вину за обидные слова, но нежное движение кажущегося прохладным языка по линии её подбородка оттеснило нехорошие подозрения.

Несмотря на плохое самочувствие, внизу живота концентрировалось мягкое тепло, отзывающееся на каждое его движение. Вроде, просто погладил по голой руке кончиками пальцев, а внутри все как-то мелко дрогнуло и накалилось ещё чуть-чуть.

- Заболела ты все равно по моей вине, - целовать он её перестал и, развернув девушку, укутанную в одеяло, прижал спиной к своей груди. От его шепота по влажной шее пролетал легкий ветерок, заставляющий Улю немного ежиться. И совсем не потому, что не нравилось, просто очень уж чувствительно… - Хочешь сделать вид, что в машине ничего не было?

Очень. Исключительно из-за неуверенности в своих действиях. И ещё потому, что ни один из знакомых мужчин не вызывал даже бледное подобие того, что чувствовала сейчас.

- А получится? – даже теперь, когда он только разговаривал, почти касаясь губами её затылка, Уле было удобно. Вот ведь! Значит, не нужно было соглашаться, чтобы он остался рядом на ночь, теперь она невольно воспринимает его, как защитника. Даже горло не так сильно болело…

- Не-а, - прижавшись напоследок поцелуем к её шее в том месте, где на светлой коже темнело пятнышко родинки, Андрей отодвинулся. – Когда ты последний раз спала с моим братом?

Да уж, умеет человек задать неожиданный вопрос…

Уля про себя хмыкнула, хотя цель его интереса как раз ясна. Пусть они и знакомы совсем недавно, но своеобразные понятия о чести у Лебедева есть. И если ответить, что она любит Игоря, он не станет лезть. Наверное… И это было искушением. Хотя бы потому, что Ульяна не совсем представляла, что будет дальше. Понятно, что для него она просто диковинка, объект сексуального интереса, а потом? И стоит ли вообще загадывать или просто расслабиться и будь, что будет?

Немного помолчав, Уля тихо выдохнула:

- Давно…

И ничуть не соврала – прошлой весной их всей группой вывозили в соседний областной центр на одно из новейших предприятий машиностроения. На обратном пути они с Игорем, оккупировав заднее сиденье автобуса, спали, как два сурка, навалившись друг на друга.

- Давно – это сколько? Неделя, месяц, полгода? – видимо, ему этот вопрос не давал покоя, раз так пристал.

- Больше года.

И ведь прекрасно понимает, что ответом дала «зеленый свет», но сожалений не испытывала. Может, только пока, но… Несмотря на то, что иногда Андрей злил до белого каления и вызывал желание медленно и с наслаждением удавить, Уле было с ним удивительно комфортно. И обиды быстро проходили, тем более, что зачастую он был прав, разве что можно бы смягчить формулировки.

- Умничка, - ещё раз легонько поцеловав, только теперь в висок, Андрей встал с кровати. – Я сейчас уеду в аптеку и по делам, меня не будет часа два, может три, не боишься оставаться одна?

- Нет.

Теперь стало неудобно за ночной срыв. Выставила себя полной истеричкой, не удивительно, что он спрашивает.

- Вот и хорошо. Вернусь, кое-что обсудим, ну, и будет самое интересное – мне тебе ещё укол делать.

Вот от этого Уля не только встрепенулась, но и испугалась.

- А ты умеешь?

- Вот на практике и узнаем.

«Я человек занятой, мне ухаживать некогда!»

к/ф «Обыкновенное чудо», 1978 г.

Уже в машине, подъезжая к аптеке, Андрей нет-нет и улыбался. Потому что такого комического выражения ужаса, смешанного с легкой обреченностью, давно не видел. Уля теперь будет думать, сможет ли он окончательно не испортить ей шкурку, или придется пострадать во славу его освоения на практике умения делать уколы.

Говорить про то, что, когда отец попал в больницу в первый раз, и сам Андрей, и мама, и Игорь на всякий случай изучили эти нехитрые манипуляции, он не стал. Мало ли что в жизни случится, а такое умение лишним точно не будет.

Прихватив, помимо того, что Марк Семенович перечислил в списке, ещё и леденцы с шалфеем, Лебедев направился к больнице. Потому что оттягивать разговор с братом не стоит. Если он тут замешан… Нет, вот об этом думать очень не хотелось. Но все-таки, если это его затея, придется потом раскошелиться на вставную челюсть для Игоря, потому что зубы он ему точно выбьет.

Часы посещения уже закончились, но Андрея без вопросов пропустили к брату. Из палаты интенсивной терапии его уже перевели, хотя зачем изначально засунули именно туда, он так и не понял. Наверное, мамина блажь.

Безликий коридор, облицованный светлыми панелями, неудобные даже с виду стулья, сваренные в блоки по три штуки… Почему именно по три, Андрей понять не мог никогда, но обычно посещение больницы и не располагает к подобным философским мыслям.

Возле двери одноместной палаты сидел какой-то парень, с бейждем на груди. Наверное, та самая охрана, которую пообещал главврач. Хотя зачем она теперь, не совсем понятно, но если кому-то так спокойнее, тогда ладно.

- Привет.

Игорь лежал на узкой кровати, прикрыв глаза, наверное, чтобы не видеть стойку капельницы и тонкую прозрачную трубочку, тянущуюся к его руке.

- Привет, дорогой, - мама сразу поднялась, чтобы поцеловать старшего сына, но глаза невольно косили на койку. Все никак не могла поверить, что этот кошмар закончился. Зато теперь будет возможность вовсю трястись над младшим ребенком. Иногда Андрей пытался донести до мамы, что ни к чему хорошему такое не приведет, но… Все это продолжалось уже больше двух десятков лет, так что он тут бессилен.

- Добрый вечер, - вернув поцелуй в щеку, Андрей обнял Ольгу Николаевну и ненавязчиво направил к двери. – Мамуль, не сходишь мне за кофе?

Женщина сразу поняла, что её так пытаются куда-то спровадить и попыталась возразить, но потом все-таки осеклась.

- Какой тебе?

- Любой.

Поймав взгляд, в котором были тревога и ненавязчивая просьба не третировать ребенка по пустякам, Ольга Николаевна все-таки вышла, хотя и недовольно хмурилась.

- Привет, Андрюх, - молчавший до этого момента Игорь открыл глаза. – Какие дела?

- Лучше всех, - пристроив куртку на вешалку, мужчина сел на ещё теплый стул. – Сам-то как?

- Да нормально, только голова трещит, - парень чуть скривился и облизнул пересыхающие губы. Судя по не совсем здоровому цвету лица, его ещё и мутило, но про это он промолчал. – Как Ульяна?

- Слегла с ангиной.

- Вот блин, - заметив, каким виноватым стал его взгляд, Андрей насторожился. – Она же попала туда, потому что меня искала…

- Только поэтому?

- Ну, да… А что такое?

Мельком посмотрев на заканчивающийся флакон капельницы, старший вышел в коридор и попросил охранника прислать медсестру, и только после этого продолжил:

- Ей Мартынов кое-что рассказал… Если есть, в чем каяться, говори сразу, пока я не спросил.

- Андрюх, я, наверное, туплю, только не пойму, о чем ты говоришь, - Игорь приподнялся на кровати, опершись спиной на подушки. – В смысле – каяться?

- По его словам, это все было твоей затеей. И похищение, и выкуп.

Глаза Игоря становились все шире, это даже выглядело смешно, но в палате царила напряженная тишина.

- О***ть, - в конце концов, выдал младший.

В принципе, Андрей тоже готов был охарактеризовать ситуацию именно этим словом, тут они солидарны.