Жанна Ласко - Первое свидание

– Летисия, я думаю переехать к Альберу.

Летисия: А-а, предательница!

– Ты думаешь или ты уверена?

– Почти уверена, дорогая, хотя это трудное решение. Из-за тебя.

Летисия: Подлые родители! Оба одинаковые!

– Прошу тебя, за меня не беспокойся. Теперь у меня уже есть опыт.

Брижитт: Она блефует или правда соглашается? Впрочем, она должна была это предчувствовать.

– Ты права. Но я не хочу поступать так, как твой отец. Я так не могу. В моей памяти еще живо воспоминание о вашем горе, твоем и Нану.

– Так как ты думаешь, я тоже потащусь к твоему дружку?

Летисия: Надо ж было ей выбрать день, чтобы выложить мне это, когда у меня свидание с Максимом! Я чувствую, это надолго.

– А ты не хочешь?

– Конечно, нет, это уж точно!

Брижитт: Я была уверена в этом, но не осмеливалась спросить ее.

– Летисия, помоги мне, прошу тебя. Я не могу оставаться здесь из-за твоего отца. И не могу бросить тебя.

– Да нет, не расстраивайся из-за меня. Я выкручусь сама.

Летисия: И все же никогда не подумала бы, что она способна на такое. Она была такая наседка!

– Глупышка! Сядь со мной рядышком. Нам надо поговорить.

– У меня нет времени.

– Да нет, у тебя есть время. Летисия, прошу тебя.

Летисия: О, вот как, меня уважают! Но я же хотела вымыть голову перед свиданием.

– Мне неприятны твои истории. И потом, прежде всего это меня не касается.

– Нет, это касается тебя. Я не могу решить одна. Как я должна поступить?

Летисия: Началось! Слезы в глазах, это она любит, «ты моя маленькая девочка, какая ты была миленькая малышка». Теперь это еще на часы.

– Почему взрослые всегда спрашивают совета у детей? Лично я не знаю, что ты должна делать. Если хочешь уйти, уходи. Если ты думаешь, что я в восторге!..

Летисия: Ну, высказала! Тем не менее я сижу здесь, рядом с плачущей матерью, вместо того чтобы наводить красоту для своего парня.

– Да, но обычно дети оставляют своих родителей, а не наоборот.

– Многих это не колышет. Только посмотри вокруг. Почти нет матерей, которые носят ту же фамилию, что их ребенок. Только в моем классе одиннадцать ребят разведенные.

Летисия: Максим тоже, и ему досталось. А если надеть джинсовую юбку? Хотя нет, юбка – это ужасно!

– Не разведенные дети, а дети разведенных родителей. Ваши родители остаются вашими родителями на всю жизнь. Твой отец никогда тебя не бросал. Он бросил меня.

Летисия: Что же она со мной делает? Вот, начинается покаяние!

– Да ему до смерти надоели дети, вот! И он не сотворил себе там, с той, ребеночка! Он уже получил свою долю деток!

– Летисия! Ты думаешь, что говоришь? Вы все трое очень дороги ему. Жену можно поменять, детей – нет.

– Стоп, мама. Мне уже не пять лет. Когда видишь кучу отцов, которые бросают своих детей… Извини меня, но твои прекрасные рассуждения… Папа, согласна, не бросил нас окончательно. Но есть и другие… Это подло. Я никогда не заведу детей. Как Кароль. Даже матери сейчас в первую очередь занимаются собой. Пожалуйста: Анн и ты, разве вы ведете себя иначе?

– Ты не должна так говорить, Летисия! Прошу тебя! Ты не должна так говорить! Если бы тебе было пять лет, я бы взяла тебя за руку и увела с собой, не спрашивая твоего мнения. Но тебе четырнадцать, и я ничего не могу навязывать тебе.

Брижитт: Тем более что не знаю, что для нее лучше.

– Ты правда разлюбила папу?

Брижитт: Она еще совсем ребенок, еще в этом кругу: «папа, мама, я». Бедные дети, что мы заставляем их переживать!

– Сейчас ты уже достаточно большая, чтобы понять это. Я сохранила глубокую привязанность к твоему отцу, как и к тетушке Натали, которая тем не менее очень досаждает мне всю жизнь, но я его не люблю. Я не могу определить, какое чувство испытываю к нему. Это нечто застывшее. А с Альбером все живо, ново, неожиданно. Слов нет, я хотела бы, чтобы твой отец был счастлив, но я не хочу обременять себя этой заботой. И что бы он ни думал, я уже не могу иначе. Сейчас он цепляется за меня, как говорится, из азарта, потому что я ускользаю от него. Но если бы я отказалась от Альбера, держу пари, он тотчас же потерял бы ко мне интерес.

Летисия: Возможно! Но мерзко!

– Так ею не очень дорожат, любовью!

– Очень редко, дорогая.

– А крепкой?

– Думаю, да.

– Ты любила папу?

– Мы поженились, по-настоящему не зная друг друга. Трудно сказать, любила ли я его, но что я сходила по нему с ума, это точно. А от безумия излечиваются через два-три года.

– И когда излечиваются, расстаются.

Брижитт: Я не заметила, когда она повзрослела, моя Летисия. Я слишком много работала. С ее сестрами было иначе. Впрочем, от этого лучше не получилось. Никому не пожелаю того, что нас заставила пережить Король. А вот с Летисией, пожалуй, у нас впервые женский разговор. Интересно, у нее есть дружок? Расскажет она мне о нем? Нану рассказывала все.

– Это не неизбежность, дорогая. Потом, нужны удача и желание. Когда открываешь глаза, если тот, кого ты видишь, не слишком отличается от того, кого ты обожала, любовь укрепляется, настоящая любовь, и она живет долго. Если же нет…

– А папа оказался другим?

– Или я. Он более легкомыслен, я более сурова. И мы с ним отдалялись друг от друга, с каждым годом все больше.

– Тогда зачем вы меня родили? Через двенадцать лет после Анн у вас вряд ли многое осталось от любви.

Брижитт: Возможно, не будь той истории с Сабиной, я бы не родила Летисию. Эта беременность помогла мне вернуть Пьера.

– Оставалась надежда возродить ее. Мы нуждались в чем-то общем, значительном.

– И вы срочно зачали меня?

– Да, дорогая. Как можно скорее.

Брижитт: Главным образом, постаралась я.

– А вы хотели меня? Вы, наверное, предпочли бы мальчишку!

– Вовсе нет. У меня были только сестры. Маленький мальчик – это меня пугало немного. Что касается твоего отца, то ему была по душе мысль увеличить свой гарем. Ты представь его сейчас в ссоре с юношей и возможным соперником в его гареме.

– Но совсем не обязательно было бы так.

– Я думаю, что с Пьером было бы именно так. Нет, нет, ты была желанна и принесла нам огромное счастье.

Брижитт: Вечно надо их убеждать!

– И вот чем это кончилось! Стоило труда!

– Что – это? То, что произошло между твоим отцом и мною, никак не умаляет нашу любовь к тебе!

– А тот – другой, – иной, неожиданный?

– Очень.

– И верный?

– О, понятно, Летисия – дочь Пьера. И не делай печальные глаза. Ты прекрасно знаешь, как я тебя люблю!

– Мама, останься со мной!

– Глупышка моя! Видишь, какая ты переменчивая! Вдруг такая ласковая! Но ведь, котенок мой, ты просишь не о вечеринке или о каникулах у какой-нибудь подружки. Это вопрос моей жизни. И мы не разрешим его по волшебству. Я люблю тебя, люблю тебя, люблю! Но я люблю и Альбера. Значит, нам надо найти выход, вместе найти выход.

– Ладно, к черту! Нет выхода! Хорошего! Или он, или я. И я вижу, ты уже выбрала. В таком случае уходи! Хватит! Пошла ты со своей вечной любовью!

Брижитт: Летисия, дитя мое! О, прости, прости, но я должна уехать. Ты успокоишься. Я тебя так же люблю, но, если я останусь здесь, я уже не приду в себя. О, Альбер, помоги мне! Я не знала, что это будет так тяжело.

Летисия: Потаскуха! Это тяжело! Нет, я не заплачу! Уже нет! Я не зареву! Все к черту! Пристала! Я туда не поеду! Изо дня в день жить рядом с этим дураком? Не старайся! Лучше я пойду к Жюли. С ней я хотя бы смогу спокойно поплакать. Потаскуха! И это мать! Не жизнь, а каторга!

– Алло! Пожалуйста, я хотел бы поговорить с мадам Депре.

Альбер: Который час? Меня пугают телефонные звонки среди ночи. Куда я положил свои очки?

– По какому поводу?

– По личному делу.

– По личному делу среди ночи? Не кладите трубку. Сейчас я ее позову. Брижитт, это тебя.