Она тепло улыбнулась.
— Не будьте на улице слишком долго сегодня. Грядет ураган, как говорят по ВВС. Хорошая погода прошла.
Это что какая-то метафора? Что мое лето прошло, и сейчас мне придется пережить зимние холода?
Теряясь в своих размышлениях, я поднялась по ступенькам, которые вели к главной части дома, и покинула Хоуксбридж через парадный вход.
Горничная была абсолютно права. Горизонт застилали тяжелые тучи, темные и зловещие. Но, несмотря на эти погодные недоразумения, я очень хотела размять ноги; свежий воздух принес бы ясность в мой мир.
И плюс ко всему мне необходимо было развеяться после сообщений Кайта. Каждый раз, когда я задумывалась насчет всего, что произошло, мое сердце сжималось от печали.
Шлепки, украшенные стразами, коротенькие шорты и бирюзовая футболка были весьма неподходящей одеждой, особенно когда начал моросить мелкий дождик, но я не хотела идти в дом.
— Нила! — Кес появился из-за угла, огибая дом, когда он направлялся ко мне успешным, шагом его ботинки хрустели по гравию.
Черт.
Несмотря на огромное желание поговорить с ним, я совершенно не представляла, что сказать. Делая краткие вдохи, я надеялась, что он не заметить мелкие синяки, что оставил Джетро на моих предплечьях.
Кес подошел ко мне, останавливаясь и оглядывая меня, он приговорил:
— Куда собираешься?
Я нахмурилась, жадно рассматривая выражение его лица в поисках боли, которой были пропитаны сообщения от него. Его взгляд был пустым, в нем нельзя было прочесть никаких подсказок или скрытых рассуждений
Как ему удавалось так хорошо скрывать то, что происходило между нами.
Не понимая ничего в точности, я просто пожала плечами.
— Собственно никуда. Просто душу свежим воздухом
— Не возражаешь, если я присоединюсь?
Я пожала плечами опять. Лучше было бы сменить обстановку.
— Конечно.
Кес встал рядом со мной, его глаза поднялись вверх, осматривая темные облака на горизонте. Его молчание было тяжелым, осуждающим.
— Куда ты направлялся? — поинтересовалась я. Мысленно задаваясь вопросом «Куда ты убегаешь от меня?».
Его золотистые глаза посмотрели в мои. Мой живот сжался от воспоминания, как яростно Джетро вколачивался в меня вчера.
— Я просто собирался в конюшню. На следующей неделе игра в поло, хотел убедиться, что моя лошадь в отличной форме. — Пиная гравий, он добавил: — Гребаный Джет всегда выигрывает в поло. Но в этот раз я хочу надрать ему задницу. — Его голос был резким, полностью отличался от его обычной легкой и непринужденной манеры разговора.
Я безумно хотела поднять тему сообщений, но не знала, как это сделать.
Вместо этого, я просто откусила кусок французского батона. После того, как проглотила, я пробормотала:
— Я никогда не видела игру в поло. Как думаешь, мне позволят посетить ее?
«Пожалуйста, скажи мне, что я не разрушила нашу дружбу. Что ты все так же позволишь мне общаться с тобой».
Если у меня не будет компании Кестрела, когда исчезнет Джетро, да у меня просто крыша поедет.
Боже, я была ужасно эгоистичной.
Эгоистичной и жадной в попытках удержать и сохранить отношения с этими мужчинами, используя их в своих целях.
Кес рассмеялся, но улыбка не коснулась его золотистых глаз.
— Конечно. Даже всему персоналу дадут отгул после обеда, чтобы они могли пойти и посмотреть. — Кес пошутил: — Даже заключенным можно прийти.
До того, как Джетро проявил какую-либо заботу обо мне, это ранило бы мое сердце и подкрепило мое желание сбежать.
Теперь... это придавало мне смелости, чтобы продолжать действовать согласно плану. И дало силу, чтобы я могла игнорировать боль оттого, что я оттолкнула Кеса.
Да, мне доставляло удовольствие спать с Джетро. Да, я даже могу признать, что испытываю к нему непонятные чувства. Но конечная цель моей игры не изменилась
Я отчаянно желала, чтобы он влюбился в меня.
Только в этом случае он восстанет против своей семьи. Только когда он будет ослеплен страстью ко мне, он не заметит, как я всажу ему нож в сердце.
Чувство признательности заполнило мое тело. Кес не только напомнил о моих сокровенных целях. У меня совершенно не было времени на оскорбленные чувства и непонимание. Мне необходимо было быть такой же манипулирующей интриганткой, как и они, и не колебаться ни на секунду в своих решениях
«Ты такая же испорченная, как и они».
Хорошо.
Я никогда не признаю свой приговор, что мне необходимо умереть во славу их. Я буду есть их еду, пользоваться их игрушками, я буду трахать их старшего сына, но не погибну. Если воротник Страдалицы Уивер не снимут до моей смерти, то я планирую носить его до момента, пока не умру во сне от старости.
Мы с Кесом продолжали идти в неловкой тишине, никто из нас не желал в разговорах пересекать невидимую грань и заходить слишком далеко. Холл позади нас стал меньше, когда мы пересекли газон и направились в лес.
Молча я предложила ему чипсы. Посмотрев на меня искоса, он взял их.
Хищная птица с дерева устремилась вниз, широко размахивая крыльями, когда мы прошли дальше в лес
Кес замер.
— Видишь это? — медленно, чтобы не спугнуть хищную птицу, он указал на его обнаженное предплечье и татуировку птицы, которая была выбита на коже. — Посмотри, похожи ли они?
Мое сердце забилось быстрее. Я смотрелась в листву. Оперение птицы блестело золотисто-каштановым отливом.
— Это коршун, видишь его?
Что-то внутри меня сжалось, когда он упомянул Кайта.( прим. пер. тут игра слов kite-коршун)
Я сузила глаза. Хищная птица расправила крылья, улетая прочь. Рассматривая татуировку Кеса, я напряженно проговорила:
— Эта птица не похожа на ту, что на твоей руке.
Он кивнул.
— Это потому что моя сокол (от англ. kestrel — Кестрел). Хотя они из одного рода.
Все вокруг буквально замерло.
Что это было? Подачка.
Мурашки прошли по моей спине, пока Кес напряженно смотрел на меня, а его челюсть подергивалась.
— Тот же род, те же гены, только разные имена.
Я перестала дышать.
Он сделал шаг назад и запихнул чипсу в рот.
Проклятье.
Почему он просто не возьмет и не признает это? Я не хотела давить на него, но я уже устала ожидать правду.
Вытерев пальцы в крошках о шорты, я спросила:
— Один род, но разные имена. Скажи-ка мне, Кес, есть ли у тебя иное имя или это загадка, которую мне не дано разгадать?
Он замер, резко вдохнув.
— Если тебя интересует, есть ли у меня дроге имя — то да, есть.
Мои колени подогнулись в ожидании.
Продолжай же.
Я ждала. И ждала. Напряжение увеличилось. «Давай же. Сознайся. Сознайся, что ты Кайт».
Сознайся, что до недавнего времени ты был человеком, с которым я болтала по ночам. Мужчиной, на которого я полагалась, чтобы остаться в здравом уме, даже когда ты был жесток и непредсказуем.
Мое сердце екнуло от горя.
Я обманывала сама себя. Я буду скучать по Кесу. Буду скучать по нашей близости и грязным разговорчикам. Буду скучать по силе, которую он давал мне и сексуальной власти, которая приходила от моего разговора, мастурбирующей распутницы.
Внезапно я передумала отказываться от него.
Он был недостающим звеном — брат, который так отличался от Джетро. Возможно, они оба будут у меня — поддерживая баланс между противным и милым.
Мое рвение узнать правду поутихло.
Сделав шаг назад, я прошептала нерешительно:
— И какое оно? Твое другое имя?
Кес покачал головой.
— Я не хочу говорить. Оно стремное.
Кайт не стремное.
Оно было даже... сексуальным. Не то что Фалькон или Игл, или Валтюр (прим. Falcon — Мелкий сокол, Eagle — Орел, Vulture — Стервятник)
Кайт.
Резкое имя. Неистовое и опасное, но также причудливое, с собратом бумажным, летающим двойником.
Я подвинулась ближе и положила свою руку на его.
— Скажи.
Он застыл, его глаза заполнились нерешительностью.
— Ты можешь мне рассказать, — прошептала я. — Я знаю, что разрушила все, но лучше, если я узнаю.
Он нахмурился.
— Разрушила... что?
Прежде чем я смогла ответить, он облизнул губы и спросил:
— Обещаешь, что я буду также нравиться тебе, после того, как скажу?
Мое сердце пропустило удар, а затем затрепетало от мысли, что скоро я, наконец, узнаю. Я больше не могла прятать ужасную правду. Ложь, в которой я вращалась. Было неважно, что я была игрушкой Джетро, я была не готова отказаться от Кеса. Не тогда, когда мне приходилось сталкиваться с таким будущим.