Кэрри Вулф - Первый раз — 2

Тренер что-то сказал ему, и он рассеянно кивнул, продолжая искать Саммер в толпе зрителей, хоть и понимал разумом, что ее там быть не могло – она ведь ненавидит футбол. Блейк уже смирился, что и на этот раз Саммер не придет, как вдруг поймал взглядом в седьмом ряду яркий красный пуловер. Он прищурился, слыша краем уха, как тренер уже перешел на мат, требуя от него внимания. Да, девушка была очень похожа на Саммер, но он мог и ошибаться. В эту минуту на ее лице появилась улыбка. Она подняла руку над головой и помахала ему.

Блейк улыбнулся в ответ, сияя от радости. А потом повернулся к тренеру и сказал:

– Мы будем играть.

Коллинз замолчал и глянул на него.

– Ты уверен?

Блейк перевел взгляд на Саммер, потом опять на тренера и ответил:

– Я в жизни не был так уверен, как сейчас.

Время перерыва как раз закончилось. Блейк вышел на поле вместе с командой, чувствуя необыкновенный заряд энергии во всем теле. Он знал, что сможет забить мяч. Знал, что сейчас сделает это.

Игроки побежали вперед. Блейк сбавил ход и оглянулся, ища, кому передать мяч. Его ресивер был в зоне досягаемости, но защитники Луизианы висели на хвосте. И тогда Блейк решился. Он запустил мяч как можно дальше, молясь – надеясь, – что он упадет в очковую зону противника.

Секунды тянулись бесконечно, невыносимо долго, и наконец толпа вокруг него взорвалась криками:

– Тачдаун! Джорджия выиграла!

Блейк отыскал среди ликующих зрителей Саммер. Она стояла и тоже кричала и хлопала в ладоши. Блейк улыбнулся. Его любимая все-таки стала талисманом удачи. И ему очень хотелось надеяться, что Саммер тоже позволит ему сделать ее жизнь счастливее.

Не могу поверить, что я выиграл. И выиграл тут, в Таосе. В городе, из которого три года назад сбежал в таком ужасе, что не стал дожидаться рассвета. Я сел за руль в полночь, окровавленный, в ушибах и ссадинах, приказав себе не думать ни о чем, кроме того, что другого выхода у меня нет. Не думать даже о Дайан. Особенно о Дайан.

Я боялся, что если позволю себе хоть одну мысль о ней, то останусь в городе. Но мне надо было уехать. Иначе отец просто покалечил бы меня. Или вообще убил.

Теперь я опять тут, и все кажется… нереальным. Эта поездка. Соревнования. Медаль, которая оттягивает мне карман.

Все нереально, потому что я здесь. А ее нет рядом. Я не представляю Таос без нее, и желание позвонить ей, увидеть ее, ужасно мучило меня. Я достаю телефон и нахожу ее имя и контакты, которые за эти три года огромное количество раз копировал из одного аппарата в другой. Мне так отчаянно хочется услышать ее голос, что я нажимаю на вызов, не думая о том, какой сумбур это внесет в ее жизнь – и мою тоже.

Но в итоге я жму отбой. У меня не хватает духа. Слишком много времени и слишком много событий разделяют нас. Я блокирую экран, засовываю телефон в карман и пытаюсь заняться чем-то другим. Все равно чем, лишь бы отвлечься.

Я беру пригоршню снега, леплю комок и бросаю его вниз с утеса. Вижу, как он прыгает по камням вниз, в пропасть передо мной. Я жду момента, когда снежок исчезнет. Того короткого момента, когда я буду знать, что он еще есть, хоть мне и не виден. Все эти годы Таос был для меня таким снежком. Я не видел его, но знал, что он есть. Это чувство помогло мне вернуться, несмотря на клятву, что ноги моей тут больше не будет.

Я держал слово долгих три года. Когда спонсоры начали требовать, чтобы я выступил на этом соревновании, у меня, конечно, была возможность им отказать. Но тогда бы и они от меня отказались. И мне пришлось бы уйти из профессионального спорта. В следующем месяце начинается отбор в олимпийскую сборную, и я должен показать все, на что способен.

И вот я здесь. С золотой медалью по суперпайпу[35], завоеванной в одном из самых престижных соревнований сноубордистов в мире. Прошло уже два часа с тех пор, как ее повесили мне на шею, а я никак не могу к этому привыкнуть.

Медаль кажется тяжелой, но мне понятно, что дело не в ее реальном весе, а в том, что она много значит для меня. Мне хочется вынуть ее, рассмотреть в свете луны. Просто порадоваться тому, что я сделал это. Что после пяти лет профессионального катания на сноуборде впервые выиграл золотую медаль на серьезном соревновании.

Я надеюсь, что она не станет последней.

Мои спонсоры ликуют. Они уже подумывают задействовать меня в своих рекламных кампаниях, хорошенько засветить мое лицо перед следующим большим соревнованием. Если это случится, то мое имя узнают много людей еще до «Дью Тур», которое начнется через месяц. А после этого – ежегодные «Икс Геймс»[36].

Я выступаю в суперпайпе уже два сезона подряд, но этот год – первый, когда спонсоры уверены в моем успехе. В любое другое время я бы сейчас на ушах стоял от радости. Ведь я так долго вкалывал ради этого момента, и теперь он настал.

Но сейчас победа меня не радует. И ничего не радует. Единственное, что я ощущаю – это пустоту.

Такое положение дел меня ужасно раздражает. Я слишком тяжело работал, чтобы теперь не радоваться законному вознаграждению. Но…

– Так и знала, что найду тебя здесь.

От звука голоса я замираю, уверенный в том, что это галлюцинация, вызванная моим желанием услышать его. Но когда я оборачиваюсь назад, то вижу ее. На ней куртка и спортивная шапочка ярко-красного цвета, который невероятно идет ее черным волосам и смуглому индейскому лицу.

Она такая красивая, что какое-то время я могу только смотреть на нее.

– Дайан.

– Гейдж. – Она улыбается мне, но я вижу беспокойный блеск в ее взгляде. И так происходит всегда. Не важно, какую маску надевает Дайан, мне нужно лишь заглянуть в ее невозможно черные глаза, чтобы понять, что она чувствует на самом деле.

– Что ты тут делаешь? – Я встаю с камня, на котором сидел.

– Мне кажется, это я должна спросить об этом тебя. – Она подходит ближе, ее толстые поношенные ботинки скрипят на снегу. – Я думала, ты сейчас в городе, празднуешь свою первую большую победу.

– Откуда ты знаешь, что я выиграл?

Она смотрит на меня так, словно я сошел с ума. Может, так оно и есть. Сейчас я ни в чем не был уверен. Кроме того, что у меня все переворачивается внутри при одном взгляде на нее.

– Я там была.

– Да?

– Ты думал, что будешь выступать в Таосе и я не приду на тебя посмотреть? – Она качает головой, словно мое поведение ее разочаровало. Или, что еще хуже, словно она меня не узнает. И это понятно. В последнее время я тоже часто себя не узнаю. – Где же еще мне быть?

– Я не думал, что…

– Вот в этом-то вся проблема. Ты никогда не думаешь! – Она стоит прямо передо мной, напускное спокойствие исчезает с ее лица. Глаза Дайан пылают, щеки порозовели, а дыхание – да, его слышно даже на расстоянии. И я буду гореть в аду, потому что, хоть с нашей последней встречи прошло три года, мне сейчас хочется одного – обнять Дайан и почувствовать, как бурно вздымается и опадает ее грудь. А потом целовать и ласкать до тех пор, пока три года разлуки не исчезнут. Пока все не исчезнет и не останемся только мы и наша близость.

– Прости меня. Мне так стыдно.

– Этого следовало ожидать.

– Мне чертовски стыдно. Прости, я не хотел оставлять тебя…

– Не надо. – Она кладет палец в перчатке мне на губы, заставляя меня замолчать. Даже после трех лет разлуки от ее прикосновения меня словно пронзает электрический заряд.

– Но…

– Ты поэтому мне не звонил? И не зашел, когда два дня назад приехал в Таос? Потому что думал, что я злюсь на тебя за твое бегство?

Я отвожу ее руку от губ, а потом крепко сжимаю в своей ладони.

– Так ты не злишься?

– С чего мне злиться? Если бы остался, то он бы убил тебя. Ты думал, я не знаю этого? Думал, не радуюсь каждый день, что тебе удалось сбежать? Что ты жив и в безопасности? Что твой отец больше ничего с тобой не сделает?

Я больше не могу терпеть. Разлука с Дайан мучила меня, и теперь, когда стоит передо мной, мне безумно хочется опять почувствовать ее рядом.

Я протягиваю к ней руки и привлекаю к себе. Прекрасное гибкое тело Дайан уютно устраивается в объятиях, словно с момента нашей последней встречи прошло не три года, а три минуты. Она обнимает меня почти так же крепко, как я – ее.

– Я скучал по тебе, – говорю я, пряча лицо в ее длинных шелковистых волосах. Она по-прежнему пахнет снегом, и имбирем, и свежесрезанными сосновыми ветками. От этого запаха, от сладкого чувства облегчения, что Дайан опять в моих объятиях, я чуть не падаю на колени. – Я так сильно по тебе скучал.