Тэл сочувственно заглянул мне в глаза, нежно обнял за плечи, и я ощутила себя по-настоящему счастливой.
Я родилась и выросла в Лос-Анджелесе, но в Напу попала впервые. Переход от песка и пальм к зеленым холмам был таким неожиданным, что у меня перехватило дыхание.
– Как тут красиво! – воскликнула я. – Неужели ты правда тут вырос?
– Ну да, – рассмеялся Тэл. – Перед тем как мы разбогатели, я жил в маленьком белом домике недалеко от города Сими-Вэлли. Наша семья переехала в Напу, когда мне было восемь.
Водитель вез нас по извилистой дороге, а потом свернул на какую-то тропу.
– Да вы, ребята, смотрю, живете в самой глуши, – пошутила я.
– Нет, – сжав мое колено, возразил Тэл. – Это просто подъездной путь.
Не прошло и минуты, как мы оказались перед гигантским стеклянным кубом с металлическим каркасом. Водитель остановился перед входом, и с этого места я увидела всю утварь гостиной и кухни. Там были роскошные диваны и ковры, огромный телевизор с плоским экраном, гранитные столешницы и полы из натурального дерева. Выглядело это все как очень современный, элегантный охотничий дом. Увидев такое, я открыла рот.
– Боже, Тэл. Ты сказал, мы едем к тебе домой, а не во дворец.
Он пожал плечами, словно не понимал, что я нашла в этом удивительного.
– Для меня это просто дом.
– А где спальни? – спросила я.
– На втором этаже. У них непрозрачные окна.
Ну конечно, в доме был второй этаж, просто он сливался с темнеющими вокруг деревьями, и я не сразу его заметила.
Из двери вышла мама Тэла. На ней было простое платье и сандалии. Она протянула руки и крепко обняла сына, а потом повернулась ко мне и поцеловала в обе щеки, чего не делала в День Благодарения. Моя мама редко позволяла себе такое, потому я почувствовала себя неловко, но все равно, как смогла, поприветствовала хозяйку дома.
– Я так рада, что вы оба приехали к нам, – улыбаясь, сказала женщина, а потом обратилась к сыну: – Пожалуйста, отнеси вещи Анны в гостевой дом, а потом приходи к нам. Мне очень жаль, но, боюсь, сегодня вечером вам придется развлекаться в доме одним. Мы с папой должны встретиться в городе с друзьями. Это наша пятничная традиция, – объяснила она мне.
– О, – озадаченно протянула я, – эм… без проблем.
Значит, мы будем ночевать в гостевом доме? А ведь большинство родителей в такой ситуации поселили бы нас в разных концах – мы ведь неженаты!
Мама Тэла усадила меня перед огромной тарелкой с сыром и сандвичами и завела непринужденный разговор о бизнесе, хобби и этом доме с огромными окнами. Ее рассуждения о том, как хорошо быть на природе, но в то же время сидеть на диване, заставили меня улыбнуться.
– А чем увлекаешься ты, дорогая? Тэл говорил, что ты музыкант.
– Ну… да. – Я прокашлялась, думая о том, как бы красивее рассказать, что я играю в студенческих кафешках, и люди даже дают мне чаевые, хоть я сама не считаю себя талантливой. – Я начала играть еще в детстве. А потом решила продолжить в колледже. Наверное, чтобы почувствовать себя увереннее среди незнакомых людей.
– О, это чудесно! Жаль, что ты не привезла с собой гитару, могла бы сыграть для нас.
– Нет, это… – Я стала смущенно разглядывать руки. Мама всегда хотела, чтобы я научилась играть на каком-то классическом инструменте, вроде скрипки. С другой стороны, она всегда требовала от меня того, что я не могла выполнить. Например, похудеть. Или не сходить с ума. Или выбрать профессию, которая сделает меня богатой.
– Тэл был на твоих концертах, да? – Я кивнула, и его мама продолжила: – Он говорит, что твоя музыка… в ней вся ты. Что твое лицо сияет, когда ты играешь.
– Мама, – раздался от двери голос Тэла, – замолчи. Я еще не передал эти слова Анне. Берег их для какого-нибудь романтического момента. – Но улыбка на его лице говорила, что он шутит.
Скоро хозяйка дома оставила нас одних. Она поцеловала Тэла в щеку, похлопала меня по плечу, а потом села в свой «БМВ» и укатила в город.
– У нас будет большой ужин завтра вечером, – сказал Тэл. – А все воскресенье мы будем валять дурака вместе с моими двоюродными братьями и сестрами. Они захватят жилище завтра после обеда, потому нам и выделили гостевой дом. Хочешь его увидеть?
Он так двусмысленно приподнял брови, что я не могла не согласиться. Мы положили остатки еды в холодильник, который был размером чуть ли не с мою старую машину, и, взявшись за руки, пошли туда.
Гостевой дом выглядел более привычно – по крайней мере у него были обычные стены. Внутри высокий потолок украшали балки из светлого дерева, которые тянулись во все стороны, подчеркивая открытое пространство. Спальня переходила в гостиную с диванами, заваленными подушками, журнальным столиком из ствола дерева и очередным огромным телевизором, а гостиная – в маленькую кухню, на которой вместо стола был остров с гранитной столешницей.
Похоже, в дизайне вкус Тэла ничем не отличался от вкуса его матери. Или, может, она сама здесь все спроектировала. В любом случае, выглядело потрясающе.
– Ничего себе, – выдохнула я, – это…
– Романтично? – Тэл улыбнулся. – Давай, раздевайся.
Сердце у меня ушло в пятки. Все лампы в доме работали, и я понятия не имела, где выключатели. Впрочем, для такого открытого пространства хватило бы и одного ночника. Спрятаться от света было негде.
– Я… ммм…
– Ты не так меня поняла, – рассмеялся Тэл. – Я просто хотел, чтобы ты переоделась в купальник. Твоя сумка лежит на кровати.
– Мы будем плавать? – спросила я. – Сейчас, поздно вечером?
– Давай, – сказал он, – тебе понравится. Я подожду снаружи.
Я достала свой купальник. Это был черный танкини с лямкой вокруг шеи, который понравился мне тем, что выглядел мило и сексуально, в стиле пинап, но в то же время не слишком откровенно. Я надела его, сверху – тунику, сунула ноги в шлепанцы и вышла из дома. Поместье Кэрроллов размерами походило на территорию какого-то отеля. Мы миновали задний сад, огромную летнюю кухню с баром и гостиной и оказались с другой стороны стеклянного дома.
Там, среди деревьев, я и увидела огромный бассейн. Он выглядел фантастически. Вода плескалась у самых бортиков и переливалась через них, уходя в дренажную систему. Розовые, голубые и зеленые лампочки подсвечивали его снизу, и в темноте вечера это выглядело сказочно.
– Ничего себе, – опять вырвалось у меня. Эти слова вертелись у меня в голове с того момента, как мы приехали сюда.
– Пойдем, – сказал Тэл, взял меня за руку и повел к бассейну.
– Подожди-ка, а где твои плавки? – спросила я.
– Родители уехали на всю ночь, – ответил Тэл, и его коричневые с зеленью глаза, которые я так любила, зажглись озорством. – Видишь деревья вокруг? Папа хотел разместить бассейн так, чтобы мы могли видеть город, но город не мог видеть нас. – И действительно, когда я глянула сквозь листву, то увидела огни маленьких домов, рассыпанные в долине.
Повернувшись к Тэлу, я увидела, что он уже скинул шорты и остался только в очках. Его мужское орудие было восхитительно возбужденным, и во мне тут же вспыхнуло желание. Пять минут назад его идея искупаться в бассейне меня совсем не радовала, теперь я хотела как можно скорее прыгнуть в воду вместе с Тэлом. Он положил очки на столик и нырнул, и тогда мои руки сами скинули пляжную тунику. Я хотела скорее освободиться от всей одежды и присоединиться к Тэлу.
Но когда туника упала к моим ногам, я словно опять оказалась в студии, где снимали ту дурацкую фотосессию. Мы с другими девушками стояли перед белым экраном и неловко смеялись, прикрывая свою наготу. На нас смотрели фотографы – все они были одного пола с нами – и мы нервно шутили, что этот пункт в списке наших желаний можно вычеркивать, и что нам, по крайней мере, не надо платить за фотосъемку. Потом заработали камеры, и их вспышки вернули меня в реальность.
«Соберись, Анна. Этот парень просто хочет заняться с тобой любовью, и все». Умом я это понимала. А телом – нет. Я заставила себя скинуть сандалии и взялась за край топа от купальника, собираясь снять его через голову. Но не смогла этого сделать. Я опять перенеслась в студию, в тот момент, когда все-таки отважилась снять лифчик перед толпой других девушек. И вспомнила, как тогда от страха у меня скрутило живот. «Завидую твоему размеру», – сказала соседка слева с более скромными габаритами, и мы все рассмеялись. Эта фотосессия объединяла нас всех – девушек с далекими от идеала телами. После нее мы ушли воодушевленными. Но потом появилась та статья, написанная высокомерным качком по имени Нейт. И один из комментаторов под ней прошелся по моей груди следующим образом: «Гляньте на эту толстуху! Да, рот у нее рабочий, но складки есть даже на груди. Фу, как это вульгарно».