Татьяна Тронина - Песчаный рай

У Лили в голове, точно заезженная пластинка, крутилась одна фраза. Та самая, которую Руслан сказал своей жене: «Я люблю тебя. Мне нужна только ты».

– Он ее любит. Ему одна она нужна… – бормотала женщина себе под нос. – Сволочь, скотина, негодяй. Сволочь, как он мог!

А потом Руслан (он, ее обожаемый Тигр!) заявил прямо в глаза Лиле, что ни в грош ее не ставит. Ни ее, ни Аришку. Аришку, родную дочь…

От подобной несправедливости, от невероятности произошедшего Лилю буквально мороз по коже пробирал. Хотя было градусов тридцать пять – сорок, не меньше…

Но самую страшную правду Лиля боялась впустить в свою душу – боялась поверить в нее, гнала прочь. Но разве уже забудешь? Вот они, слова Руслана, опять же обращенные не к Лиле, а к Дине: «Мне плевать на Аришку. У меня была только одна дочь – Марьяша. Только ее люблю и помню. Я… позволил родиться Аришке – но от безнадежности. Из серии – чтобы было. А на самом деле я только Марьяшу любил. Ты даже не представляешь, как мне было больно, когда все это случилось с нашей доченькой, Дина…»

Дина, Дина, Дина. Это же надо, как он о ней, о своей женушке, оказывается, беспокоится. Как он о ней сходит с ума… И кто бы мог подумать, что Руслан любит не Лилю – молодую рыжекудрую красавицу, родившую ему ребенка, а эту унылую, словно присыпанную песком Дину…

«Выходит, не зря раньше люди говорили: бьет – значит, любит? На меня-то Руслан руку ни разу не поднял!» – с ожесточением, озлоблением думала Лиля. Нет, битой она не хотела быть, но тот факт, что Руслан ни разу ее не ударил, получается, тоже шел в минус. Тоже был подтверждением его нелюбви.

– «Мне плевать на Аришку». Он сказал: «Мне плевать на Аришку». На родную дочь! – задыхаясь, прошептала Лиля. Она схватилась за волосы, потянула их – и только тогда, почувствовав боль, немного пришла в себя.

Огляделась. Оказывается, она забрела в старую часть города. Впереди маячили покосившиеся железные ворота, они уныло скрипели на ветру… За воротами на темном фоне выделялись разноцветные, яркие пятна. То были искусственные цветы, привязанные к оградам.

Городское кладбище…

У Лили здесь никого из родных не лежало, но однажды она была уже там вместе с Русланом. Давно. Руслан навещал могилу дочери, а Лиля тогда увязалась за ним.

Но почему – могилу? Дочь Руслана и Дины положили не в землю. Прах Марьяши находился в стене колумбария.

«Мне плевать на Аришку, – в голове у Лили опять прозвучал голос любовника. – У меня была только одна дочь – Марьяша».

Лиля провела по лицу, точно убирая от него невидимую паутину…

Женщина шагнула за ворота, огляделась. В углу, у входа, был свален нехитрый дворницкий инструмент – метла, грабли, еще что-то. И лом. Железный лом – он валялся тут же.

Решение, как всегда, пришло неожиданно.

– Сюда смотрите. Теперь сюда. Язык. Теперь встаньте и прикоснитесь пальцем к носу… Садитесь.

Никита послушно выполнил все команды Курбатова.

– Ну как? – буркнул Раевский. Он старался глядеть в сторону, на пол. – Опять черепушку придется вскрывать?

– Обычная ссадина, – Фидель Рауфович налепил на голову Никите пластырь. – Хотя, конечно, вам надо было еще вчера ко мне зайти. Чего сутки ждали? Ладно. Но нет сотрясения, ничего… Где это вы так, Никита?

– Споткнулся, упал.

– Гм… Удивительная ловкость. Так, минутку. А это что? – Курбатов оттянул майку на груди у Никиты вниз.

– Да ну.

– Здесь не больно? Здесь?

– Не больно… Я говорю – меня только плечо беспокоило, – досадливо поморщился Никита. – Спасибо, доктор.

Он встал, натянул на себя рубашку.

– Голова как? Таблетки пьете, которые я вам выписал? – задумчиво спросил Курбатов.

– Таблетки пью. Голова не болит.

– Это хорошо… – Хирург нахмурился, потом спросил, указав подбородком Никите на грудь: – Это вас муж сапогом приложил? Муж Дины?

– Чего там… Завтра-послезавтра все равно уеду. Я живучий. Передавайте Дине привет!

– А сами чего не попрощались? – усмехнулся Курбатов. – Руслан не дал возможности?

«Правильно говорили – хирург в Дину влюблен, – недобро подумал Никита. – Ревнует ее ко всем».

– Нет, мы попрощались… – пересилив себя, признался Раевский. – Ладно, пойду я, доктор.

Никита направился к двери.

– Не понимаю я вас, молодых, – моя руки, недовольно произнес хирург. – Чего хотите – сами не знаете. Зачем тогда девушке голову морочили? Хотя мне ли быть судьей… – мгновенно осек себя он. – Не слушайте меня. Всего доброго.

– Минутку, – Никита развернулся. – Я ей голову не морочил. Я ей сразу предложил со мной ехать.

– А Дина?

– Она… Да кто ж их, доктор, этих женщин, разберет! Сначала рвалась уехать, потом сказала, что мужа любит, а у нас с ней так было, несерьезно…

– Дина несерьезной никогда не была.

– Не знаю! – с раздражением произнес Никита. – Но, по-моему, она с моей помощью мужу хотела отомстить. Это у них игры такие: он ее бьет, она ему изменяет. А потом все счастливые и довольные: один – один, ничья.

– Руслан, муж, ее бьет? – удивился, помрачнел хирург.

– А чего она дома столько сидела? Пока синяки не заживут, – хмыкнул Никита.

– Минутку. Минутку… – Хирург озадаченно почесал себе переносицу мизинцем. – Она все эти дни сидела дома, потому что муж ее избил?

– Да.

– А мне сказала, что болеет, ангина, хрипела и кашляла в трубку… Вот врушка! – с изумлением воскликнул Курбатов. – Ангина. Ледяной воды она выпила!

Никита пожал плечами. Снова взялся за ручку двери.

– Да погодите вы… Никита! А что ж вы ее отпустили-то? К мужу, который ее бьет? Если он такой плохой человек, оказывается, то Дине с вами будет лучше!

– Я что, насильно ее должен удерживать? – разозлился тот. – Она сама к мужу решила вернуться!

– Да она же врушка! Она же врушка… – несколько раз повторил Курбатов. – Она и вам солгала.

– В чем? – уныло спросил Никита.

– Или вы в курсе? – опомнился Курбатов.

– В чем я должен быть в курсе?

– А про кольцо не слышали?

– Какое кольцо? – Никита окончательно растерялся. Посмотрел на свое кольцо – на месте. Уф-ф… Талисман ведь. Жалко потерять!

– Я не про ваше кольцо, про ее… – Курбатов уже с откровенным интересом разглядывал Никиту. – Кольцо с рубином. Золотое кольцо с настоящим индийским рубином. Старинное и очень дорогое.

– Ну и что? В первый раз слышу.

Курбатов подошел к Никите и произнес спокойно, даже доверительно, глядя в глаза:

– Дина за вашу жизнь расплатилась со мной этим кольцом.

– Зачем? Я не понимаю…

– Значит, она ничего вам не говорила. Значит, вы ничего не знаете… Тогда я расскажу вам кое-что, молодой человек. Вас привезли сюда в очень плохом состоянии. Очень. Я не хотел делать операцию, потому что точно знал – не выживете.

– И?..

– Тогда Дина обещала подарить мне свое кольцо, если я все-таки попробую вас спасти. И я попробовал. И у меня получилось. Там, правда, были еще кое-какие обстоятельства, но это все неважно… – пробормотал Курбатов.

– Нет уж, вы давайте все выкладывайте! – ошарашенно произнес Никита. – Какие еще обстоятельства?

– Я у Дины кое-чего другого просил за вашу жизнь. В чем она мне всегда отказывала. – Курбатов усмехнулся. – А что, мне не стыдно признаться в том, что я столько лет смотрел на нее, как кот на сметану, и облизывался… Чертовски соблазнительная женщина, признайтесь, эта Дина! И она согласилась на мои условия, знаете? Но я сразу же, в тот же момент, как она согласилась, понял: вот так, без ее симпатии, – неинтересно… Я же не насильник какой. Я тут же взял свое предложение обратно и решил забрать кольцо. Да, учтите, при свидетелях я буду все это отрицать! – спохватился доктор. – Я вам все это потому рассказываю, чтобы вы знали, Никита, как Дина за вас боролась. Она на все была готова, чтобы вы выжили. Даже поступиться собственными принципами… Если вы не оцените это, то вы – дурак.

Никита некоторое время переваривал услышанное. Потом заговорил:

– Ну и дела у вас тут творятся… А зачем она так за меня боролась? Я не понимаю! Зачем я ей? Она же меня не знала совсем, что я ей, кто я ей?! – Никита сел на кушетку. – И вы тоже. Доктор, а сами человека лечить отказались…

– Потому что я знал, что вы умрете.

– Но я-то не умер! – заорал Никита. – Я вот он, живой!

– Значит, не со мной Дина Алексеевна торг вела, – загадочно ответил Курбатов.