неизвестен Автор - Песнь любви

От страха перед джинном оба брата исполнили приказание, а когда они кончили, она повелела: «Очнитесь!» — и, вынув из-за пазухи кошель, извлекла оттуда ожерелье из пятисот семидесяти перстней. «Знаете ли вы, что это за перстни?» — спросила она. Братья ответили: «Не знаем!». И женщина поведала: «Владельцы всех этих перстней имели со мной дело на рогах этого ифрита. Дайте же и вы мне по перстню». Цари дали ей два перстня со своих рук, а она призналась: «Этот ифрит похитил меня в ночь моей свадьбы и положил в ларец, а ларец — в сундук. Он навесил на сундук семь блестящих замков и опустил меня на самое дно ревущего моря, где бушует ветер и бьются волны, но не знал он, что если женщина чего-нибудь захочет, ее не одолеет никто. Как сказал один из поэтов:

А другой сказал:

Один купец обладал богатством и стадами скота, были у него жена и дети, а Аллах Великий даровал ему знание языка и наречий всех животных и птиц. Жил этот купец в деревне, и были у него при доме бык и осел. Однажды бык вошел в стойло осла и увидел, что оно подметено да побрызгано, а в кормушке — просеянный ячмень да отборная солома, а сам осел лежит и отдыхает. Только иногда хозяин ездит на нем, если случится какое-нибудь дело, да тотчас же возвращается. В какой-то день купец услышал, как бык жаловался ослу: «На здоровье тебе! Я устаю, а ты отдыхаешь и ешь ячмень просеянный, и за тобою ухаживают, только иногда хозяин ездит на тебе и скоро возвращается, а я должен вечно пахать и вертеть жернов». Осел же ему отвечал: «Когда ты выйдешь в поле и тебе наденут на шею ярмо, ложись и не поднимайся, даже если будут бить, встань и ложись опять. А когда приведут назад и дадут бобов, не ешь их, словно ты больной, и не касайся пищи да питья день, два или три — тогда отдохнешь от трудов и тягот». Весь этот разговор купец услышал. Вечером принесли быку корм, тот съел самую малость, а наутро погонщик, пришедший, чтобы отвести быка на пашню, нашел его больным. Опечалился тогда погонщик и сказал: «Вот почему бык не мог вчера работать!» — а потом пошел к купцу и пожаловался: «О господин мой, бык не годен для работы: он не съел вчера вечером корм и ничего не взял в рот». Но купец-то знал, в чем дело, и приказал: «Иди возьми осла и паши на нем вместо быка, целый день».

Когда к вечеру осел вернулся после целого дня работы в поле, бык поблагодарил его за милость, избавившую его на этот день от труда, но тот ничего не отвечал и сильно раскаивался. На следующий день земледелец пришел и снова взял осла — и пахал на нем до вечера, тогда осел вернулся с ободранной шеей, едва живой от усталости. И бык, оглядев осла, стал возносить ему хвалы и благодарности, а тот воскликнул: «Я лежал развалившись, но болтливость мне повредила! Послушай меня, искреннего советчика, — добавил он, — сегодня я слышал, как наш хозяин говорил: “Если бык не встанет с места, отдайте его мяснику, пусть он порежет его на мясо, а шкуру пустит на куски”. И я боюсь за тебя, поэтому предупреждаю. Вот и все!».

Бык, услыхав такие слова, снова поблагодарил осла и сказал: «Завтра я пойду с ними работать!» — потом съел весь свой корм и даже вылизал языком ясли. Хозяин, конечно, слышал весь разговор. Когда же настал день, купец с женой вышли к коровнику и сели, погонщик пришел, взял быка и вывел его. При виде своего господина бык задрал хвост, пустил ветры и поскакал, а купец засмеялся так, что упал навзничь.

— Чему ты смеешься? — спросила хозяина жена.

А тот отвечал:

— Я видел и слышал тайну, но не могу ее открыть — иначе тогда умру.

— Ты непременно должен рассказать мне о ней и о причине твоего смеха, даже если умрешь! — возразила жена.

Но купец ответил:

— Я не могу открыть тайну, ведь я очень боюсь смерти.

Тогда она воскликнула:

— Ты, наверное, смеешься надо мной!

И до тех пор жена приставала и надоедала ему, пока он не покорился ей. Расстроился купец оттого, что должен с жизнью распрощаться, а прожил к тому времени уже сто двадцать лет. И тогда созвал своих детей и послал за судьей да свидетелями, желая составить завещание и открыть жене тайну (была она дочерью его дяди и матерью его детей). Затем купец велел созвать всех родственников и всех женщин на его улице и объявил, что когда скажет свою тайну, тотчас же испустит дух. И все, кто присутствовал, бросились к его жене: «Заклинаем тебя Аллахом, возьми свои слова обратно, чтобы не умер твой муж, отец твоих детей». Но она воскликнула: «Не отстану от него, пока не скажет! Пусть умирает!». И все замолчали. Тогда купец поднялся и пошел к стойлу, чтобы совершить омовение, а, вернувшись, рассказать и умереть.

Был в хозяйстве у купца еще и петух, а с ним пятьдесят кур, да и собака еще была. И вот услышал он, как собака кричит и ругает петуха, говоря ему:

— Ты вот живешь и радуешься, а наш хозяин умирать собирается.

— Как это? — удивился петух, а услышав от пса всю повесть, воскликнул: — Клянусь Аллахом, мало ума у нашего господина! У меня вот пятьдесят жен — то с одной помирюсь, то к другой подлажусь! А у хозяина одна жена, и он не знает, как с ней обращаться. Взять бы ему тутовых прутьев, пойти в чулан и бить жену, пока она не умрет или не закается впредь ни о чем его не спрашивать.

Торговец услышал эти слова и подумал: «А сделаю-ка я с тобой то, о чем петух говорил».

Наломав тутовых прутьев, он спрятал их в чулан и привел туда свою жену, говоря: «Подойди сюда, я тебе все скажу в чулане и умру здесь, чтобы никто на меня не смотрел», И когда она вошла с ним в чулан, запер тогда купец дверь и принялся так бить свою жену, что она, едва не лишившись чувств, закричала в сердцах: «Я раскаиваюсь!». А потом поцеловала мужу руки и ноги и покаялась, и вышла вместе с ним. Тогда ее родные и все собравшиеся обрадовались, и все продолжили жить приятнейшей жизнью до самой смерти.

Был в городе Багдаде человек, работал носильщиком и был холостой. В один из дней, когда стоял он на рынке, облокотившись на свою корзину, вдруг остановилась возле него женщина, закутанная в шелковый мосульский изар[5]. Ноги ее были в расшитых туфлях, отороченных золотым шитьем, с развевающимися лентами. Она остановилась и подняла свое покрывало, из-под него показались глаза, ресницы и веки — женщина была нежна очертаниями и совершенна по красоте. Обратившись к носильщику, она сказала мягким и ясным голосом: «Бери свою корзину и следуй за мной». Носильщик ушам своим не поверил, но, едва удостоверился, что сказанное было обращено к нему, поспешно взял корзину и воскликнул: «О, день счастья! О, день помощи!» — и следовал за женщиной, пока она не остановилась у ворот одного дома и не постучала в ворота. Какой-то христианин спустился вниз. Прекрасная незнакомка дала ему динар и взяла у него бутылку оливкового цвета, а, положив ее в корзину, сказала носильщику: «Неси и следуй за мной!».

«Клянусь Аллахом, вот день благословенный, день счастливого успеха!» — воскликнул носильщик и понес корзину за женщиной. Она же остановилась у лавки зеленщика и купила у него сирийских яблок, турецкой айвы, персиков из Омана, жасмина, дамасских кувшинок, осенних огурцов, египетских лимонов, султанийских апельсинов, благовонной митры, хенны, ромашек, анемонов, фиалок, гранатов и душистого шиповника. Все это она положила в корзину носильщика и сказала: «Неси!».

Тот пошел за ней следом, неся Все купленное. Возле лавки мясника девушка снова остановилась и сказала: «Отрежь десять ритлей[6] мяса»… Он отрезал, она заплатила и, завернув мясо в лист банана, положила его в корзину, приказав: «Неси, носильщик!». И юноша понес вслед за нею. Потом женщина остановилась у лавки бакалейщика, взяв у него очищенных фисташек для закуски, тихамского изюма и очищенного миндаля, и снова велела носильщику: «Неси и следуй за мной!».