– И это все? – насмешливо спросил он. – Вы ничего не забыли? Тогда, по-моему, на этот раз я слишком легко отделался.
– Мисс Джоунс выбрала лишь немногое из того, что я предложила, – сказала Лили. – Она взяла только то, что ей больше всего понравилось. Ее никак не упрекнешь в расточительности. Надеюсь, у вас будет возможность увидеть ее во всех вещах из ее нового гардероба.
– Я с удовольствием увидел бы ее в некоторых из них, – сказал Филип с неприличным подмигиванием. – Это я знаю наверняка.
Заставив хозяйку хихикнуть, Клер покраснеть, а Анну бросить на него сердитый взгляд, Филип неустрашимо пошел прямо к прилавку, где сидела Лили, и спросил счет. Добавив несколько банкнот сверх того, он вложил их в руку Лили и указал на французские духи за стеклянной витриной.
– Будьте любезны, Лили, еще парочку этих флаконов. Это любимые духи моей матушки. Я думаю, Анне они тоже понравятся.
Ей стоило немалых усилий удержаться от соблазна предложить ему сделать такой же подарок своей жене. Однако она тут же напомнила себе, что коль скоро она собирается просить Филипа обеспечить ей проезд до Бостона, разумнее попридержать язык.
Когда все было погружено в экипаж, Филип проводил ее к двери.
– Всего доброго, мисс Джоунс! – крикнула Лили, когда Анна с Филипом вышли из ателье. – Надеюсь, вам будет приятно носить новые вещи. А ваши прежние, возможно, еще вернутся к вам, но, к несчастью, это маловероятно.
– Наверное, вы правы, – согласилась Анна. – Спасибо вам за все.
– Площадь Людовика, Уильям! – крикнул Филип кучеру, откинулся на плюшевую обивку, закинув нога на ногу, и улыбнулся Анне. – Я подумал, что вы наденете одно из новых платьев, но, пожалуй, вы правы. Вряд ли в них вы будете выглядеть очаровательнее, чем в этом.
– По-видимому, я должна поблагодарить вас за сегодняшний день, – сказала она, глядя в спину кучера. – Это очень любезно с вашей стороны, но вы не должны были делать этого. Ведь в этом не было необходимости.
– Я с вами не согласен, Анна. Необходимость была, и самая настоятельная. Но у меня нет никакого дальнего прицела, если это то, что вас беспокоит.
– Конечно, нет! – сказала она, повернувшись к нему и снова замечая ироническую складку в уголке его губ. – Мне ни на минуту не приходило в голову…
– Ни на минуту? – с издевкой переспросил Филип, стряхивая с ботинка воображаемую пылинку.
– Конечно. Мы оба знаем, что между нами никогда не может произойти… ничего романтического.
Филип поднял брови. Он посмотрел на нее, насмешливо сверкнув глазами, и заключил:
– Естественно, мы оба знаем это. Потому я полагаю, вы не усмотрите ничего предосудительного в том, что мы остановимся на ночь в отеле.
Анна от удивления приоткрыла рот, а в глазах полыхнуло такое возмущение, что у Филипа не осталось и тени сомнения относительно оценки его предложения.
– Разумеется, вы не подумаете ничего плохого, – продолжал он, не реагируя на ее суровый взгляд. – Ведь жили же мы с вами в одной каюте! И как видите, ничего такого не случилось. Нас обоих ни в малейшей степени не влекло друг к другу. Разве не так?
– Так, – согласилась Анна, – но зачем оставаться в отеле? Что, если пароход уйдет?
– Не уйдет, – заверил ее Филип. – Команда всегда ночует в Сент-Луисе, чтобы бизнесмены и прочие пассажиры могли подольше побыть в городе. Мы вернемся на борт утром. Надеюсь, вы не станете из-за этого волноваться? – спросил Филип, стараясь сдержать улыбку. – А если вас что-то беспокоит, могу сказать…
Закончить ему помешал резкий толчок, потому что извозчик вдруг осадил лошадей. Экипаж остановился, и Анна с Филипом качнулись вперед.
– Что случилось, Уильям? – спросил Филип, хватаясь за спинку сиденья кучера.
– А черт их знает! – Извозчик, привстав со своего места, выглядывал на дорогу. – Сэр, там два каких-то гнусных типа встали посреди улицы и устроили затор. Бездельники! Останавливают всех подряд и пропускают по одному экипажу.
– А ты не можешь их объехать?
– Нет, сэр. Только не на этой улице. Видите, все забито. Но это, видать, ненадолго, мы уже почти подъехали. Вон они: Держат бумагу с какими-то рисунками.
Лина сидела ни жива ни мертва, каждый сустав, каждый мускул на теле окоченел от страха.
– Филип, – торопливо прошептала она, – не может быть! – Анна подавила едва не вырвавшийся крик ужаса. – Я слышала, они назвали его Джейк. Это тот, кто работал на Стюарта Уилкса. – Теперь она видела бумагу, которую показывал Джейк, – листок с объявлением о розыске и предложением миссис Уилкс о вознаграждении в пять тысяч долларов.
Джейк Финн и второй человек – тот самый Сэм, что был вместе с ним в Кейп-де-Райве, встали перед каретой Уильяма. Если сейчас они се опознают, на этой многолюдной улице ей не убежать. Она схватила Филипа за руку, и он тут же загородил плечом ее лицо.
– Тем лучше, дорогая, мы попробуем извлечь нечто приятное из этой неожиданной паузы, – сказал он достаточно громко, чтобы Уильям его услышал, и одним порывистым движением придавил ее к стеганой спинке сиденья. – Целуйте меня, Анна, немедленно! – приказал он шепотом, продолжая прикрывать ее своим телом.
Она тотчас же повиновалась – страх оказался сильнее инстинкта сопротивления. Их губы сблизились, и Филип вдавил се еще глубже в сиденье. Его ноги прижали ее колени, он наклонил голову и приник к ней в поцелуе.
Угрожающий голос Джейка пробился через стекло и брезент:
– Мы с напарником разыскиваем… одну женщину. Она обвиняется в убийстве. Мы должны отдать ее в руки правосудия.
– И получить пять тысяч долларов, – презрительно заметил Уильям. – С вами все ясно, но я ее не видел. Ищите где-нибудь еще, а отсюда проваливайте!
Анна почувствовала, как теплый воздух обдал ей лицо. То был вздох облегчения ее любовника. Должно быть, Филип решил, что столь смутный портрет на листке позволил извозчику узнать в женщине, которую он целый день возит по городу, разыскиваемую преступницу.
– Ты не возражаешь, приятель, если мы поговорим все же с твоими пассажирами? – спросил Джейк, придвигаясь ближе к кучеру.
– Конечно, возражаю. Дай Бог каждому таких пассажиров! Я не хочу, чтобы посторонние лезли в мою карету. Нечего беспокоить джентльмена и его леди.
Хриплый хохот Джейка взорвал воздух.
– Их побеспокоишь! Пусть он повернет физиономию, если ему не надо прятать свой фингал. А то я не вижу, какой это джентльмен! Я, может, тоже хочу купить себе прекрасный костюм и нанять леди.
Не отстраняясь от лица Анны, лишь на дюйм повернувшись корпусом, Филип швырнул несколько банкнот к ногам Джейка.
– Тогда иди и купи себе костюм! И свою собственную женщину! Только оставь нас в покое и уйди с дороги!
И тут произошло невероятное: Джейк с Сэмом отскочили прочь и теперь гогоча боролись за обладание неожиданно привалившим богатством. Анна все еще не могла прийти в себя от потрясения, лихорадочно соображая, что же будет дальше. А Филип тем временем наклонился к ней и своей открытой озорной улыбкой погасил ее страх. Анна только хотела ответить ему улыбкой облегчения, как Филип вновь приник к ее губам игривым поцелуем.
Анна, обеспокоенная таким легкомысленным отношением к страшной угрозе, была не в силах ответить ему тем же. Но Филип с возрастающей страстью прижимался к ее мягким губам, водя языком вдоль их контуров, настаивая, требуя впустить его дальше. Его пальцы вплелись в ее волосы на затылке и ласкали шею. Затем его рука скользнула по ее лицу и ладонь нежно легла на щеку, а указательный палец настойчиво поглаживал нежную ложбинку у виска.
Руки Анны как бы сами собой легли на его плечи. Она потеряла разум и отдалась чувствам, вспыхнувшим от его волшебных прикосновений. Ее целовали несколько раз в жизни, на сельских ярмарках и на вечеринках. Это были неловкие поцелуи украдкой, в потемках, с неопытными мальчиками. Но сейчас, когда то же самое делал Филип Бришар, она поняла, что на самом деле никогда не целовалась. Она даже не представляла, что возможно нечто подобное.
Анна приоткрыла губы, подчиняясь напору Филипа. Он задрожал и застонал, когда его язык наконец проник в ее рот. В это время экипаж резко дернулся вперед, отбросив их к мягким подушкам.
Филип поднял голову и взглянул на Анну глазами, потемневшими от возбуждения.
– Кажется, мы их провели, – сказал он, – но я не думаю, что нам удастся дальше обманывать самих себя.