В голове Евы тут же сложилось несколько планов по отъему средств у упертого папаши в пользу болящей, причем таких, что сам великий махинатор снял бы перед ней не только картуз, но и шарф с шеи размотал. Осталось только понять, до чего именно додумалась эта сладкая парочка, потому как в причастности Ирины к экстренному возвращению кормильца по месту прописки она была явно причастна. Не зря Ева с Кирюши распечатку звонков стрясла — десять минут разговора плюс одно отправленное ммс-сообщение, и Пахомов помчался проверять, отчего у него голова гудит — на работе завал или просто рога рекордными темпами полезли?
Эх, сейчас бы ещё пару деталей прояснить, но снова звонить Денису, чтобы он продиктовал теперь уже номер Кирилла, было бы несколько опрометчиво. Бедный мужик уже и так от неё натерпелся… Поглядывая по сторонам и дожевывая завалявшуюся в сумочке шоколадку, Ева пыталась понять, чего она на этого брюнета вообще взъелась? Ну, толкнул, так ведь извинился. И даже помощь предлагал. Странно. Обычно она вот так на незнакомых людей не кидалась, если только… Мысленно пробежавшись по числам, Ева вслух застонала. Все ясно. В такие дни, она ненавидела всех мужиков на уровне подсознания, так что даже Пахомова ей стало немного жаль. Почти…
Шоколадка кончилась, нервы тоже, а машины все стояли.
— Да что же это такое?! — Ева треснула ладошкой по рулю. К счастью, руль не ответил тем же. Зато совсем рядом раздался грохот, визг шин и звон битого стекла. Девушка взвизгнула и попыталась стечь вниз по сиденью, но ремень безопасности не пустил. Только через несколько секунд до неё дошло, что это был звонок телефона.
Нервное перенапряжение, помноженное на критические дни, вылилось в вопрос:
— Что за дебил ставит такой рингтон?! — в трубку мобильного.
— Я, — мрачно ответил Денис.
— Вот и выяснили ваш диагноз, — пытаясь унять колотящееся в районе горла сердце, прошептала Ева. — Вы чего звоните?
— Знаете, ваша наглость просто не знает границ, — восхитился он. — Вам не кажется, что я вполне имею право позвонить на СВОЙ телефон?
— Ладно, уели. Кстати, предлагаю перейти на «ты», а то, говоря о собеседнике в третьем лице, даже как-то неудобно ругаться…
На том конце провода послышался сдавленный стон и что-то сильно напоминающее «Господи, дай мне терпения…»
— Я сейчас в трехстах метрах от вашего автомобиля… То есть, от твоего автомобиля. Давай, мы сейчас обменяемся телефонами и забудем этот страшный день, когда наши пути пересеклись? — с потаенной надеждой в голосе предложил Денис.
— Исключительно «за»! — не менее горячо поддержала его Ева. — Я стою в пробке, поэтому вэлкам ко мне в машину.
— Сейчас буду, — отозвался он и положил трубку.
Ева зорко наблюдала за окрестностями, но появление Дениса все-таки прозевала. Казалось, только что рядом с пассажирской дверью никого не было, а через секунду уже раздался нетерпеливый стук, и нарисовалась мощная фигура. Агеева невольно поежилась и решила обойтись малой кровь — обменяться телефонами через форточку.
— Держите, — она приоткрыла окно и сунула в получившуюся щель мобильник. Денис его забрал, но ответного жеста она не дождалась.
— Дверь откройте.
— Зачем?
— Вам телефон нужен или нет? — ответил он вопросом на вопрос.
— Послушайте, у меня мало времени, — начала злиться Ева, — вернее, его нет вообще, так что давайте не трепать друг другу нервы?
— Я полностью с ваши согласен, потому что из-за вашей безалаберности, сам на встречу уже опоздал, но телефон отдам, только если откроете дверь, — судя по голосу, терпению брюнета тоже приходил медленный, но верный трындец. Да и стоять в скрюченном состоянии тоже было небольшой радостью.
Ева взвесила все «за» и «против» и решила, что не будет большого вреда, если он сядет к ней в машину. Девушка щелкнула центральным замком, и дверь сразу же распахнулась.
— А теперь поговорим, — удовлетворенно заулыбался мужчина, усаживаясь рядом и поворачиваясь к Еве. Та внутренне подобралась, встретившись с ним взглядами, но тут же себя одернула — ещё никому не удавалось одержать над ней верх в скандале. А то, что он на него нарывается, было видно практически невооруженным взглядом.
— И о чем же? — Ева автоматически попыталась просчитать вероятные ответы, но не угадала.
— О вашем поведении, — подсказал он, внимательно рассматривая сидящую рядом девушку. То, что она красивая, хоть и с дурным нравом, он заметил ещё в турагентстве, но и взгляд, которым она его окинула, когда садился в её машину, тоже не пропустил. И это его заинтриговало. Обычно женщины смотрели на него, мысленно прикидывая общую стоимость машины, одежды, часов и прочих атрибутов. Эта же наблюдала настороженно, словно пытаясь понять, что он из себя представляет, и какие меры воздействия можно применить в случае опасности. Прямой взгляд глаза в глаза и никакого кокетства.
— Неожиданно, — призналась Ева.
— А то! Сам себе удивляюсь. Просто хотел честно предупредить, что не все такие вежливые, — Ева фыркнула, — и терпеливые, — смешок, — как я. Другой бы на моем месте уже вас по попе отшлепал за хамство и наглость, а я только предупреждаю.
— Я вас умоляю, не нужно меня вмешивать в ваши эротические фантазии, — девушка откинула прядь с глаз и полностью развернулась к собеседнику. — Более того, вы с меня даже извинении стрясли, что, поверьте, не так и просто, и только исключительно по этой причине я благодарю вас за совет и предлагаю покинуть мой автомобиль, вернув предварительно телефон, — Ева от раздражения, которое у неё вызывал этот субъект перешла на тон, который обычно использовала только на работе.
— Не переживайте, мои фантазии не так убоги, — в тон ей ответил Денис. — Держите ваш мобильник и научитесь вежливости, — издевательски хмыкнул он и, аккуратно положив телефон на приборную панель, вышел из машины.
Ева оторопело посмотрела на уже пустое пассажирское сиденье.
— Вот блин, — выдавила она, в конце концов.
«Его нельзя убивать, калечить, оскорблять и глумиться… Даже если очень хочется!» — эту мантру Ева бубнила про себя последние двадцать минут, но, положа руку на сердце, помогала она плохо. Сначала все шло, как и было запланировано — дружелюбная деловая атмосфера, приятный собеседник… А потом секретарша отобрала у девушки чашку с вкуснейшим кофе и разрешила пройти в кабинет Пахомова.
Само помещение на Еву особого впечатления не произвело — ну, огромное помещение на двенадцатом этаже, ну, окна от пола до потолка. Но российский менталитет проявил себя и здесь, и все то время, что проходило запланированное общение, за окном в люльке висел уроженец солнечного Таджикистана и, изредка прерываясь на вялую полировку стекол, в голос распевал какую-то национальную «Калинку-Малинку». Через тройной стеклопакет выглядело это немного жутковато — парит там эдакий бэтмен и разевает в немом крике рот.
С трудом оторвавшись от созерцания ударного труда, Ева присмотрелась к Пахомову. Ну, один плюс Вилке все-таки можно добавить. Хоть и видно было, что мужчина перешагнул пятидесятилетний рубеж, но выглядел он ухоженным и холеным. Среднего роста, жилистый, седые волосы коротко подстрижены. Но больше всего настораживали глаза — у него был взгляд человека, который многое замечает и запоминает. Если бы Еву попросили описать его одной фразой, скорее всего, это звучало бы так — умный мужик, точно знающий, чего хочет. И это было не совсем хорошо, мало ли, что там Сережа при встрече блеял, у самого папеньки могут быть совершенно другие желания и мысли.
— Добрый вечер, — Илья Алексеевич ждал её почти на пороге кабинета. — Спасибо, что уделили время. Даже удивительно, что в такой поздний час вы ещё трудитесь, — с некоторой снисходительностью поприветствовал её он, намекая на опоздание.
— Здравствуйте, — кивнула в ответ Ева. — Ну, мы с вами деловые люди, и прекрасно знаем, что для того, чтобы многое иметь, нужно много работать, — психологию девушка хоть и не любила, но трудами этой науки пользовалась, потому четко знала — хочешь, чтобы собеседник относился к тебе, как к равной, никогда не оправдывайся.
— Согласен, — он сделал приглашающий жест, и они устроились в креслах, разделенные столом. — Я благодарен вам, что, несмотря на свою занятость, — Ева и на эту подколку ответила едва заметной вежливой улыбкой, — вы нашли время для встречи. Извините, я ужасный хозяин, может быть, кофе? — он протянул руку, чтобы позвать секретаршу, но Агеева успела его остановить: