— Понятно. Давай к вам подъеду, ты на моё серебряное копытце глянешь рентгеновским зрением и скажешь, ехать больницу или до свадьбы заживет? — Ева совершила ответную любезность, не пропустив аудивладельца на светофоре, за что удостоилась раздраженного бибиканья и почти слышимого мата в свой адрес.
— Нет, езжай домой, мы сейчас будем. Нечего тебе, увечной, по городу мотаться. Болит сильно? А то голос какой-то убитый…
— Да один придурок сегодня нахамил…
— Он хоть жив-то остался?
— Он мне так нахамил, что я даже не нашлась, что ответить.
Гробовая тишина в ответ.
— Серьезно, что ли?! Красаааавец…
— Блин, ты специально?! — Ева свернула во двор и припарковалась у подъезда. — Не любишь ты меня…
— Я тебя люблю почти до одури, — поклялась Линка и добавила куда-то в сторону. — Да это сестра моя. — И снова в трубку. — Видишь, блюдут меня аки невинную девицу среди гусар. Ладно, жди, скоро будем.
В квартиру Ева заходила осторожно, мало ли что там ещё мохнатая скотина учудить успела. Но везде была тишь и гладь, что настораживало ещё больше.
— Степ, ты не заболел? — кот лежал на покрывале и зачарованно смотрел в угол. Постольку в том самом углу даже паутины не было, Ева не совсем поняла, чем именно он так привлек её питомца, но трогать животное не стала — вдруг у него там прямая передача энергии из космоса идет…
До приезда сестры оставалось совсем мало времени, но девушка успела пошуршать на кухне и приготовить хоть что-то для прожорливой Линки. Нога вроде особо не беспокоила, но стоило сделать пару резких движений, как щиколотку снова свело. Н-да, нехорошо получится, если на отдых ей придется отправиться в гипсе и на костылях…
Мысли опять свернули на Пахомова и их встречу. Вот уж правильно Стас сказал — серьезный мужик, и портить с ним отношения ну, очень уж не хотелось. Значит, вариант с дележом награб… честно нажитого отменяется, и придется супругов все-таки мирить. Как это сделать, Ева уже приблизительно представляла, но нужен был пропуск в то самое лечебное учреждение, где тосковала сейчас в одиночестве и забвении Ирочка Пахомова. И помочь в этом может Линка. А теперь вопрос — что сделает Стас, если Ева подобьет сестру на сомнительную авантюру? Даже представлять не хотелось, но разговором по душам точно не обойдется. Зачем лишний раз саму себя пугать? И так найдутся те, кто сделает это за неё. А ещё — сегодня начали появляться сомнения, что незабвенное свидание на стоянке ей устроил Илья Алексеевич. Не вязалось все это с образом Пахомова. Да и зачем?! Гораздо проще было сначала предложить работу, а уж потом начинать активные действия. И то сомнительно, он далекоооо не дурак, а нападение на адвоката жены, сразу после начала бракоразводного процесса, умным поступком явно не было.
И когда мельтешащая где-то на краю сознания идейка начала формулироваться в полноценную мысль, позвонили в дверь. Ева даже ругаться не стала — на сегодня она уже исчерпала норму нецензурных эпитетов, просто потопала встречать дорогих гостей. Которых, к её удивлению, оказалось всего лишь двое — Линка, похожая в своем пальто в форме трапеции на отощавшую бабу на чайнике, и довольно-таки высокая женщина лет сорока, которая поддерживала сипящую и охающую беременную даму под локоть.
— Что случилось?! — Ева сразу забыла и обо всех своих мыслях, и о ноге, испугавшись, что сестра оступилась или вообще внезапно решила родить прямо на пороге её квартиры.
— Это злой рок — куда я ни прихожу, отключают лифты, — выдохнула, наконец, Лина. — Знакомьтесь, моя сестра — Ева. А это Лариса — жена папы Сережи.
— Очень приятно, — синхронно кивнули представляемые друг другу, и обменялись оценивающими взглядами. Неизвестно, что там в ней разглядела Лариса, но Еве женщина понравилась. Подтянутая, видно, что следит за собой, но без особого фанатизма, короткие темные волосы аккуратно уложены, легкий незаметный макияж. Морщинки в уголках глаз не умаляли её красоты, но придавали лицу выражение материнской нежности. Не так много было людей, к которым Ева испытывала подсознательное доверие с первого взгляда, но что-то в этой Ларисе было такое, что заставляло снимать внутренние барьеры.
— Проходите, — опомнилась девушка, с трудом оторвавшись от разглядывания жены Сергея Николаевича.
— Стоять! — Линка уже сняла пальто и теперь застыла посреди коридора, уперев руки в бока. — Ногу показывай!
— Прямо тут? Пойдем в гостиную, на диване и посмотришь. Не боись, не удеру. Во-первых, сама позвала, во-вторых, я раненая, далеко не убегу при всем желании… Проходите, не стесняйтесь, — кивнула она Ларисе.
Через несколько минут, в течение которых шел осмотр, Ева охала и стонала, но прикусывала язык, не решаясь выругаться вслух — как-никак племянник все слышит.
— Ну, что я тебе скажу… — с душевностью патологоанатома, узревшего свежего клиента, начала Линка. — Да не трясись ты! На разрыв связок и перелом костей не похоже, ты бы на ногу вообще наступать не могла, скорее всего, только растяжение. Я тебе сейчас покажу, как фиксирующую повязку накладывать, несколько дней будешь носить, и — я тебя очень прошу — никаких каблуков!
— Да у меня на плоской подошве только кроссовки и боты, в которых мусор выношу!
— Вот и их и наденешь! Заодно, может, кто на бедность подаст, — хмыкнула нисколько не впечатленная обувной проблемой сестры Линка.
— Ты как это себе представляешь — в говнодавах и строгом костюме? — загрустила Ева. — Ой, я ж с завтрашнего дня в отпуске!
— Правда? Ты же вроде через неделю должна была уходить? — Лина свернулась между подушками и пыталась отбиться от Степана. Коту очень нравился живот будущей матери, который временами начинал ходить ходуном и вообще жить отдельной от самой девушки жизнью. — Да уйди ты, что вы меня все так и норовите пощупать?!
— Ему просто интересно, — улыбнулась молчавшая до этого момента Лариса. — Да, котик?
Ева только открыла рот, чтобы предупредить о царапучести Степы по отношению к незнакомым людям, как кот, громко топая, запрыгнул на колени к Ларисе и начал мурлыкать, едва ли слюнями не исходя от счастья.
— Не может быть, — почти благоговейно выдохнула хозяйка животины. — Он ещё никого так не признавал…
— Просто у нас кошка, наверное, от меня ею пахнет, — Лариса размеренно гладила разомлевшего от такого обращения кота.
— Точно, это он к будущей теще подмазаться пытается, — хихикнула Лина, сползая с дивана.
— Ты куда?
— Ой, не спрашивай… Раньше у сынульки было развлечение меня снизу по желудку стукнуть, чтобы… ну, вы поняли, дальше, чем видела. Теперь новая фишка — на мамином мочевом пузыре сплясать, — голос страдалицы постепенно удалялся, пока не стих в районе туалета.
— Как она вообще? — тихо спросила Ева.
— Сейчас уже получше, но врачи все равно говорят, что лучше через недельку в роддом лечь, — Лариса испытывающее посмотрела девушке в глаза. — Слава предупредил, что её одну оставлять нельзя, а Сережа вообще из дома только под конвоем отпускает. Это как-то связано с вашей работой?
Ева уже хотела спросить, кто такой Слава, как вспомнила, что именно так Матвеев-старший называет сына. Прям, раздвоение личности мужику устроили…
— Да. Только ей это знать не надо, — Лариса закатила глаза, намекая на адвокатскую бестолковость.
— Чего вы тут, как мыши, притихли? — несмотря на увеличившиеся размеры, подкралась Лина так незаметно, что вздрогнул даже Степан. — Я тебе, калеке, первую помощь оказала?
— Ну? — Ева не совсем поняла, к чему ведет сестра.
— Теперь рассказывай, кто тебя сумел заткнуть, да так, что ты даже дар речи потеряла.
Девушка беззвучно застонала, проклиная свой длинный язык. Теперь придется делиться подробностями своего позора. От Линки и раньше-то было не отбиться, а теперь, так и подавно.
— Да там рассказывать особо нечего, — заюлила Ева, мысленно прося племяшика повторить демарш и устроить мамочке ещё один забег в туалет. Но дитя осталось глухо к мольбам будущей крестной, и Лина уселась рядом, обняв сестру за плечи и воркуя на ухо:
— Ты не стесняйся, излей своё горе. А можешь, даже и эротические фантазии озвучить. Помнишь, несколько лет назад говорила, что ещё раз пойдешь замуж только за того, кто сможет без крика и оскорблений поставить тебя на место? Вот и сбылась твоя мечта…