— Жадная ты. Не примчится — они с папой на неделю в Питер по делам уехали.
— Понятно. Бабуля как?
— Как дедушка Ленин — живее всех живых. Да, я все спросить хотела, а что с тем прельстивым, которого я в душе видела?
Настроение Евы, и до того не бывшее особо радужным, стремительно пошло вниз.
— Забудь.
— Забыть вообще, или ты на старость лет ревнивицей стала, и мне его нюшный вид запамятовать надо?
— Вообще, а про это — особенно, у тебя муж есть, на него и любуйся.
— Ага, — тон младшей стал донельзя кислым, — мне только и остается, что любоваться…
— Ладно, хватит жаловаться, говорят, воздержание полезно, — Ева передумала дремать и уже хотела развить эту тему, но дверной звонок возвестил об очередном незваном госте. — Ко мне приперся кто-то. Не ты?
— Нет, я дома, на диване лежу, разговариваю с тобой, смотрю в окошко и дохну от тоски.
— Ну, продолжай это благое дело, — разрешила Ева и быстренько попрощавшись, отправилась узнавать, кого там ещё черт принес.
Тщательно высморкавшись и подтянув полосатые гетры, а то не комильфо гостей не при всем параде встречать, девушка подкралась к двери и прильнула к глазку. Там маячила раздражающе жизнерадостная физиономия соседа снизу. Быстренько припомнив, не поставила ли она набираться ванну пару часиков назад и успокоив себя, что подобных грехов за ней нет, Ева попыталась отворить свою лубяную избушку, слегка путаясь в ключах. Не успев проснуться, поутру она вызвала мастера и поменяла все замки, потому теперь ещё не очень разбиралась, что куда совать.
— Ну, чего тебе, Коль? — хрипловато прогундосила Ева, открывая дверь, и замерла на пороге.
Вот она, мужская солидарность в действии — за плечом лучащегося счастьем соседа, квартиру которого Ева тут же мысленно пообещала «случайно» залить, стоял Романовский. Он окинул негостеприимную хозяйку странным взглядом и, пока она не успела опомниться и захлопнуть дверь, поставил ногу на порог, оттесняя Еву вглубь прихожей.
— Спасибо, вы нам очень помогли, — он через плечо кивнул Николаю, все ещё радующемуся, что помог воссоединению поссорившихся возлюбленных. Во всяком случае, именно так объясним ему свою просьбу Денис. Сосед поохал, немного посочувствовал, потому как под Евой жил уже довольно давно, но тут же успокоил Романовского, что никаких оргий его зазноба не устраивает. Подумав, добавил:
— Наверное, — чем несколько насторожил Романовского.
— Ой, это я всегда рад сделать, — умиленно глядя на них, ответил Николай и, насвистывая, ушел вниз по лестнице.
— Добрый день, Денис Константинович, какими судьбами вы в нашем захолустье? — опомнилась Ева, отодвигаясь подальше и мысленно матеря сердобольного соседа.
— Привет. Может, пригласишь войти?
— Так ты уже и сам зашел, можно сказать, незаконно вторгся на чужую территорию, — девушка скрестила руки под грудью, стараясь не особенно пялиться на Дениса. Получалось не очень хорошо, единственное, что её успокаивало, так это полутьма в прихожей. — Что тебе нужно?
Её прохладный тон со вполне четкими нотками сарказма был испорчен шмыганьем носом.
— Как ты себя чувствуешь? — Ему безумно хотелось обнять Еву, прижать к себе и хоть как-то облегчить её состояние, потому что, как девушка не старалась показать, что все хорошо, болезненное состояние было заметно.
Денис не представлял, что будет настолько рад её видеть, и даже с покрасневшими глазами и припухшим носом она казалась очень красивой и какой-то домашней. Не накрашенной он её уже видел, но вот такой, немного взъерошенной, в шортах, тенниске и длинных, по колено, носках — ни разу.
— Прекрасно, — в подтверждение своих слов Ева звонко чихнула и не смогла сдержать стон, потому что от этого затылок прострелило болью.
— Что такое? Где болит? — он осторожно взял лицо Евы в ладони, запрокидывая ей голову, чтобы посмотреть в глаза. Но его заботы явно не оценили, девушка отдернулась и шарахнулась в сторону.
— Не нужно меня хватать, — предупреждение в голосе было слишком явным, чтобы его проигнорировать. — Повторю ещё раз, даже если вы придете все вместе — я не изменю своего мнения и не позволю давить на себя. Это решение Светланы, и я не стану склонять её в какую-либо сторону.
— Я здесь не за этим, — Денис повторил её движение, скрещивая руки на груди, только если её жест был больше защитным, то он просто пытался не грести её в охапку.
— Тогда тебе тем более нечего здесь делать, — дернула плечом Ева.
— Мне казалось, что нам нужно кое-что прояснить, — не согласился Романовский.
— Вот именно, что казалось. Если ты думаешь, что я буду тебе каким-либо образом мстить, то зря. Да, неприятно, когда тебя разыгрывают втемную, но не факт, что на твоем месте, я не зашла бы ещё дальше. Если же мучают угрызения совести, в чем сомневаюсь ещё больше, то тем более зря. Я уже говорила тебе и повторю ещё раз — мы никто друг другу, просто случайные любовники, поэтому оправдания или извинения считаю излишними.
Ева могла поздравить себя — как бы больно или обидно не было в душе, но в голосе звучало только недоумение с легким оттенком жалости.
— Все сказала?
— Мммм… Нет, но это все, что я хотела сказать. Денис, давай ты сейчас честно признаешься, зачем пришел, я не менее правдиво тебя пошлю, потому что никаких дел с вашей семейкой иметь не собираюсь, и мы перестанем утомлять друг друга?
— Нет.
— Лаконично, — Ева потерла ладошкой зудящий нос. Если не обращать внимания на явную обиду на этого мужчину, она была почти рада его видеть. Во всяком случае, жалеть себя сразу перехотелось. — Ладно, пойдем по второму кругу. Зачем ты пришел?
— Хотел увидеть тебя. И отойди от двери, дует.
— Ой, спасибо, что б я без твоих советов делала… — вполголоса протянула девушка. — Слушай, мне сейчас реально хреново, и если ты явился не для того, чтобы заболтать меня до смерти, и тем самым решить свои проблемы, давай ты уйдешь восвояси, а я отправлюсь заниматься таким волнующим делом, как закапывание лекарства в нос?
Ева осторожно оперлась на шкаф-купе, потому что ноги почти не держали, а показывать свою слабость она была не приучена. Но Денис и так все понял, потому аккуратно взяв её под руку и не обращая внимания на вялые попытки отбиться, повел по коридору. Планировал он устроить девушку хотя бы на диване, потому что она явно могла рухнуть в любой момент, но немного заблудился на чужой жилплощади, и пришли они на кухню.
— И зачем ты меня сюда приволок? — Еве уже было почти все равно, где и что делать, лишь бы её оставили в покое. Денис даже не сделал попытки ответить на вопрос, усадил девушку на пуфик и, опустившись перед ней на корточки, на несколько секунд прижался губами ко лбу.
— Что ты пьешь от температуры?
— Как же я понимаю сейчас Маришку, — вслух задумалась Ева, чувствуя себя немой. В принципе, она могла не говорить вообще, потому что Романовского явно не интересовало то, что она скажет. Тогда на кой черт он пришел?!
— Ты можешь нормально ответить на вопрос? — по лицу мужчины стало заметно, что он начал злиться. Ева поздравила себя с успехом — ничто там не помогает в выяснении скрытых мотивов противника, как доведение его до белого каления.
— Ну, ты же на мои не отвечаешь.
— Я ответил. Если тебе ответ не понравился, это уже другое дело, — Денис резко встал и вышел в прихожую.
«Неужели уйдет?» — не поверила Ева. Он всегда казался ей гораздо более стрессоустойчивым, а тут поди ж ты, немного поиздевалась, и он уже сбежал…
Но её надежда, с некоторой примесью разочарования, была разбита вдребезги, потому что через минуту мужчина вернулся, только уже без пальто и шарфа. Девушка с любопытством украдкой оглядела Дениса. Теперь он сильнее всего напоминал того, кто нахамил ей в турагентстве, и не был похож на обаяшку, с которым она жила и спала в одной комнате. Темный костюм подчеркивал рост и широкие плечи, но придавал Романовскому несколько хищный вид. Еву к таким мужикам никогда не тянуло, и она поспешила успокоить себя мыслью, что вся радость от его появления вызвана исключительно болезнью и появлением объекта, на котором можно сорвать злость.
— Нравлюсь? — Денис заметил её оценивающий взгляд и встал точно напротив.
Ева, поняв, что её засекли на месте преступления, теперь демонстративно осмотрела его с ног до головы.