- Добрый день, мадам, я могу вам чем-то помочь? – Услужливо спросил улыбчивый молодой человек, типичной итальянской внешности.

Маша натянуто улыбнулась и сдерживаясь, вежливо рассказала свою ситуацию заново.

- Я сейчас все узнаю. – Ответил служащий и, видя напряжение гостьи, нервно схватил телефон.

Он так быстро затараторил на итальянском, что Маша разобрала только одно слово: «девушка». Закончив разговор, молодой человек вернулся к ней с широкой улыбкой.

- Мадам, ваше платье будет готово к вечеру.

- Нет дорогой! – слишком эмоционально воскликнула Маша. – Я хочу видеть свое платье прямо сейчас! Ты хоть представляешь, сколько оно стоит? Чего ты головой киваешь!

- Какая ты по утрам нервная. – Совсем рядом прозвучал радостный голос Стаса. – А говорят девушки после секса всегда ласковые как кошечки.

Маше захотелось повернуться и отвесить ему пощечину за грубость, за наглость, за вчерашнее унижение, но сдержавшись, она просто проигнорировала его появление, продолжая висеть над душой у нерасторопного администратора.

Стас хмыкнул, и, улыбаясь, обратился к администратору.

- Вот ведь женщины, вечно все теряют. Не правда ли?

До Маши не сразу дошел смысл его слов, пока она не почувствовала как он что-то вложил ей в руку. Она опустила взгляд и с ужасом обнаружила свои кружевные трусики. Краска смущения прилила к щекам, и Маша сконфуженно сжалась.

Стас склонился к ней слишком близко, и прошептал:

- У тебя вошло в привычку забывать у меня свое белье.

Маша вспыхнула от смущения, и глаза ее наполнились слезами. Он намеренно выводил ее из себя. Сначала он нагло воспользовался ей, потом выбросил, словно ненужную вещь, а теперь решил поиграть в кошки мышки. Такого унижения Маша не смогла стерпеть.  Она повернулась к Стасу и резким движением сняла очки, намеренно демонстрируя, свои красные и опухшие от слез глаза.

- Неужели я так сильно обидела тебя тогда? – тихо, с болью в голосе спросила она.

Стас оторопел. Он замер, нервно глядя ей в глаза. Он увидел синяки под припухшими веками, и понял, чем она занималась этой ночью.

- Господи, Стас, да что с тобой! Мы же были детьми. – Не отступала Маша.

- Маш. – Виновато начал Стас, но запнулся, не зная, что сказать.

- Оставь меня в покое. – Почти с отчаянием взмолилась Маша. – Просто сделай вид, что меня вообще не существует.

Она бросила последние слова и, не дождавшись ответа администратора, и реакции  Стаса, поспешила к лифту. Стас подождал всего лишь мгновение переваривая увиденное и бросился следом, но Маша вновь спрятала глаза под темными линзами, скрывая свои истинные эмоции, на этом двери лифта закрылись. Стас остался в холле.

В номере Маша забралась под одеяло, и весь день провела в слезах, не поддаваясь на уговоры Антона сходить прогуляться или хотя бы спуститься поужинать. Вечером Антон решил пойти с приветливой парой англичан, с которыми познакомился за завтраком, на прогулку  к площади, там поужинать и вернуться назад. Как заботливая жена, Маша проводила его до двери и на прощание холодно поцеловала. Антон ушел, Маша закрыла дверь и собиралась вернуться в свою теплую постельку, когда в дверь постучали.

- Опять бумажник забыл. - Пустым голосом спросила Маша, открывая дверь.

Но вместо Антона, перед ней, виновато опустив голову, стоял Стас. Он посмотрел на Машу, сделал шаг вперед, но в этот момент, дверь перед ним резко захлопнулась. Маша застыла перед дверью, не зная бежать ей или можно уже биться головой о стену.

- Маш, ты разбила мне нос. – Прохрипел Стас.

- Так тебе и надо! – без злорадства, ответила Маша.

Она замерла перед дверью, в упор, глядя на темное полотно, словно в любой момент слабая преграда могла развернуться или исчезнуть.

- Открой, пожалуйста, мне нужен лед. – протянул Стас.

-  У меня нет льда.

- Маш. Нам надо поговорить.

- Наши разговоры ни к чему хорошему не приводят. – Холодно ответила Маша.

Она услышала глухой смешок, а затем шум за дверью, и поняла, что он сел у ее порога и уходить не собирается. Маша подошла к двери прислонилась к ней спиной и сползла на пол. Она села, поджав под себя ноги, и ей показалось, что через дверь она чувствует его тепло.

- Маш.

- Что?

- Скажи, что с нами происходит? Что это такое?

- Я не знаю.

- Я тогда так злился, когда ты уехала, но все время думал о тебе. Все время к чему-то стремился, чтобы доказать тебе. Я хотел, чтобы ты увидела, что я не такой уж пропащий.

- Я никогда не считала тебя пропащим.

- А твоя бабушка считала. Она все обхаживала этого бегемота и с таким осуждением смотрела на меня.

Молчание.

- Маш.

- Что?

- Я не хотел сделать тебе больно…

Молчание.

- Маш.

- Да.

- А помнишь в саду, когда я твоему бегемоту нос расквасил? Я так гордился тогда собой, надеялся, что ты заметишь меня, а вместо этого ты начала дружить с ним.

- Я заметила тебя.

- А почему тогда избегала?

- Я не избегала, просто ты был не решительным. Но я всегда видела, как ты смотришь на меня.

Стас рассмеялся.

- Ребята все время смеялись, что я смотрю на тебя как на заветный трофей. – Стас запнулся. – В хорошем смысле этого слова. Как на мечту.

- А я смотрела на тебя как на героя.

- Тоже мне герой, - усмехнулся Стас. – Боялся подойти к тебе и признаться в своих чувствах. Я считал себя трусом.

Маша рассмеялась.

- А помнишь, как ты пришел на нашу площадку выбивать свой матрас?

- Да.

- Я тогда тебя еще в окно заметила. Заставила бабушку скрутить наш половичок из прихожей и вышла к тебе. Ты так отважно вызвался мне помогать, а бабушка смотрела в окно и смеялась над нами.

- Да! Никогда бы не подумал. Я думал, как мне повезло, что твой палас тоже запылился.  А помнишь, мы в школе, по физике, проходили тела обладающие магнитным полем?

Маша улыбнулась.

- Помню.

- Помнишь, учительница рисовала на доске свои странные схемы, а я запомнил только одно, плюс и минус притягиваются.

Стас замолчал. Маша поднялась и медленно открыла дверь. Стас тоже успел подняться, и теперь стоял перед нею на прямых ногах. На рубашке виднелись маленькие капли свежей крови, а нос покраснел и распух. Но это совершенно не волновало его. Он с безграничной нежностью смотрел на Машу.

- Ты мой плюс, Маша. – Хрипло выдавил он.

Маша вскрикнула и бросилась к нему. Он поймал ее и поднял легко словно пушинку, прижимая к себе так крепко, как только мог.

- Маш, прости меня. Прости. – Сбито прошептал Стас, нежно целуя ее мокрые от слез глаза. – Я идиотом был. Болваном. Прости меня.

Хлопнула дверь. Маша обернулась. Она осталась в коридоре, без ключей, в халате, в объятиях самого любимого на свете мужчины. Она прижалась к нему всем телом и прошептала:

- Теперь я бездомная.

Стас радостно поцеловал ее в губы и унес в свой номер. Когда Маша осталась без халата, Стас заметил темные следы их внезапно вспыхнувшей страсти. Он начал нежно целовать каждый синячок на ее теле.

- Маленькая моя, - шептал он. – Как я не сломал тебя?

- Не фарфоровая, - смеясь, ответила Маша.

Насладившись друг другом, они крепко обнялись. Стас поймал ее руку, и их пальцы сплелись воедино. Стас играл ее маленькими пальчиками, каждый раз целуя фалангу за фалангой. Его правая рука после вчерашнего была перебинтована.

- Больно? – заботливо спросила Маша.

- Бывало больнее. – Ответил Стас.

Только сейчас Маша заметила, что его правая нога покрыта гладкими шрамами. Несколько белых рубцов, пересекали колено.

- Крестообразная связка? – спросила Маша.

Стас утвердительно кивнул.

- Еще в детстве. Врачи сказали, что отделался легким испугом. Но если еще одна травма, с футболом можно будет проститься навсегда. Приходится теперь беречь себя.