Дениза не смогла скрыть своего возмущения, хотя Жюльетт ей все объяснила.
– Я всегда считала, если уж вы дружите, то заказ должен поступить в наше ателье. А когда вспомнила, что позволила тебе провести несколько каникул в семействе Руссе, моему удивлению просто не было предела!
Жюльетт не нашла слов, чтобы возразить сестре.
Жюльетт и Габриэла назначили встречу на четыре часа дня, в субботу, в Английской чайной возле Гранд-Опера. Июньское солнце рассыпало светлые блики по столику, за которым сидела Жюльетт, ожидая приятельницу. Габриэла появилась в розовом муслиновом платье, элегантной шляпке, глаза ее радостно заблестели, когда она увидела Жюльетт, тут же бросившуюся навстречу подруге. Они нежно обнялись, счастливо смеясь, что-то говоря и почти не слыша друг друга.
– Как долго мы не виделись, Жюльетт!
– Как замечательно!
– Словно вчера, а произошло уже так много событий!
Жюльетт хотела заказать чай с лимоном, но Габриэла отрицательно покачала головой.
– Я хотела встретиться с тобой именно здесь, чтобы выпить чаю по-английски, – она обернулась к официантке. – Чай на двоих без лимона, с молоком, булочки, фруктовый джем, пирожные, – на ее лице появилась смущенная улыбка. – Я стараюсь приобрести навыки англичанки еще до отъезда в Лондон, хотя Дерек говорит, что не хочет никаких изменений. Ему нравится мой французский акцент. Боже, как я жалею, что с должным вниманием не относилась к урокам английского языка! Хотя, по его словам, ему нравится во мне все.
– Уверена, что это так! Мой английский тоже не на высоте.
– Нет, у тебя способности к языкам – ты ведь знаешь не только английский, но и итальянский, и испанский.
– Ты преувеличиваешь, ведь испанский мы учили всего лишь полсеместра, когда из Испании приехали две монахини, чтобы ознакомиться с вышивками сестры Берты. Но другие языки я учила с удовольствием. Ты уже встречалась со своими будущими родственниками?
– Еще нет, но мать Дерека и его братья с женами приедут на свадьбу. Я так хотела, чтобы ты была моей свидетельницей, но… – на лице Габриэлы появилось печальное выражение, которое так хорошо знала Жюльетт. – Я должна пригласить шестерых кузин и никого больше. Иногда приходится идти на компромиссы.
– Я все понимаю, – сочувственно отозвалась Жюльетт. – Но самое худшее позади.
Габриэла улыбнулась.
– А ты? Ты никогда не писала мне, что тебе тоже кто-то интересен?
– Пока – никто. Я надеюсь, что когда-нибудь… Однажды мне показалось, но ничего не вышло.
– Ты влюбилась?
Жюльетт отрицательно покачала головой.
– Я ничего не говорила о любви. Но был человек, который мне показался интересным.
Габриэла внимательно выслушала рассказ Жюльетт о встрече с русским графом.
– По крайней мере, ты знаешь, что иногда один человек может стать для тебя целым миром. Даже, если ты и хотела посвятить себя карьере.
– Я и сейчас хочу!
Габриэла недоверчиво всплеснула руками.
– Когда мы с Дереком поженимся, я уговорю тебя приехать к нам в гости. У Дерека множество друзей, и уж я прослежу, чтобы ты познакомилась с привлекательным холостяком. Жюльетт рассмеялась.
– Ты решила превратиться в сваху? Мне всегда казалось, что эту роль должна играть толстая солидная матрона. Но… – в глазах девушки загорелись озорные огоньки, – я думаю, у тебя есть шанс, если ты в Англии каждый день будешь предаваться подобным чаепитиям.
Девушки встречались еще несколько раз до того, как Габриэла с матерью после последней примерки покинули Париж. Когда Жюльетт все-таки получила приглашение на свадьбу, обиженная Дениза использовала свой единственный шанс отомстить.
– Свадьба будет накануне открытия осеннего сезона – самые горячие дни. Ни одна портниха первого разряда не может получить отпуск в это время. Когда мы заключали наше соглашение, ты сама настаивала, что тебе не должны предоставляться никакие привилегии.
Жюльетт не стала возражать, но и она сама, и подруга испытали горькое разочарование.
Сентябрь действительно оказался месяцем, когда работы было очень много, как и предвидела Дениза. Жюльетт заканчивала одно из вечерних платьев, когда случайно посмотрела через стеклянную перегородку в цех раскроя тканей. Она увидела девушку, удивительно похожую на Ивонну. Видимо, это ее сестра, совсем недавно приехавшая в Париж. Юная красавица, должно быть, пришла, чтобы поискать место, поэтому Жюльетт, не обратив внимания, вновь погрузилась в работу…
Вечером по тону Денизы она угадала, что у той что-то на уме, но никак не связала вкрадчивый голос сестры с тем, что в ателье приходила сестра Ивонны.
– Завтра в ателье придет очень важная клиентка – из России. У нее светлые каштановые волосы, почти как у тебя. Она любит смотреть модели на манекенщицах, у которых такой же цвет волос, как и у нее.
– У тебя есть Ивонна и Изабель.
– Да. Но, к сожалению, Ивонна заболела, а ты как-то говорила, что она учила тебя демонстрировать одежду. Я хочу, чтобы ты помогла нам.
– Так вот почему я видела сегодня сестру Ивонны! Она объяснила, что случилось?
– Официальная версия – грипп, но директриса давно заподозрила, что Ивонна беременна. Несколько точных вопросов – и девушка не смогла скрыть, что сестра избавилась от беременности.
– Бедняжка! – сочувственно воскликнула Жюльетт.
Дениза недовольно нахмурилась.
– Не будь сентиментальной. В этом вопросе не может быть никаких оправданий. При желании, любая женщина может сказать «нет», чтобы не навлечь на себя неприятности.
– Ты собираешься уволить ее?
– Скорее всего. Не хочу, чтобы она бродила по ателье в слезах. К тому же, она еще долгое время не сможет быть на ногах по многу часов. Когда с манекенщицами происходит подобное, я считаю – лучше избавиться от них. И не будет никаких подозрений у клиентов.
– Но если Ивонна не сразу появится в ателье, а некоторое время побудет дома, то никто ни о чем не догадается. Я могу работать за нее, пока она не поправится!
– Нельзя быть такой мягкосердечной, когда речь идет о бизнесе. Я смогу найти соответствующий парик для любой другой манекенщицы.
– Не думаю, что это понравится твоей клиентке.
– Ладно. Ивонна научила тебя некоторым приемам – пусть это пойдет в ход. Ты будешь демонстрировать одежду только этой клиентке. Ее дядя – русский князь Вадим. Хотя ты и была на приеме в его доме, но вряд ли видела графиню Анну Долохову, последний раз она приезжала в Париж два года назад.
У Жюльетт перехватило дыхание. Конечно, у князя может быть несколько племянников. Возможно, эта женщина – сестра Николая? Хотя глупо до сих пор интересоваться его судьбой.
Часто Жюльетт, мечтая, думала о Николае. Ей казалось, что он тоже вспоминает о ней, и ее мысли – ответ на его далекий призыв.
– Расскажи мне об этой графине.
– Вернувшись в Россию два года назад, она потеряла мужа. Сейчас Анна очень богата. Русские аристократы, если могут себе позволить, не считаются с деньгами. Графиня уже оставила в моем ателье целое состояние, поэтому я очень хочу сохранить ее, как клиентку. И на этот раз рассчитываю на большой заказ. Возможно, она захочет поменять весь гардероб, поскольку у русских принято соблюдать траур, длящийся три года. Поэтому мы подберем приглушенные тона с преобладающей темной гаммой, но никаких ограничений на фасоны, вплоть до декольте.
– Я сделаю все, что смогу, – заверила Жюльетт.
– Надеюсь.
Утром Жюльетт примерила несколько платьев, которые обычно демонстрировала Ивонна. Пришли директриса, личная закройщица графини и портниха. Они хотели убедиться, что все пройдет без срывов. К счастью, пропорции фигуры Жюльетт в основном совпадали с мерками Ивонны, и все остались довольны.
Пока закройщица помогала Жюльетт снять платье, остальные ушли.
– Элен, что за человек эта графиня? – спросила девушка.
Элен всегда была приветлива и спокойна, поэтому выполняла заказы для самых престижных клиентов. Хотя в ателье Ландель учитывался не только темперамент, но и профессионализм служащих, Элен обслуживала двух английских принцесс, трех княгинь королевской крови, русских дворянок царской фамилии. Члены английских королевских семей, чьи титулы были не столь благозвучны, занимали следующую по значимости строчку. Исключение составляли француженки, чьи титулы золотыми буквами были вписаны в историю Франции, и поэтому в домах haute couture их ценили как исключительно важных клиенток.