— Не сейчас. И подписывать их придется вашей матери, потому что юридически она владелец дома — Я пригласил вас, чтобы уточнить кое-какие детали вашего замысла. Во-первых, что именно вы хотите продать из обстановки?
Бриджит порадовалась, что основательно подготовилась к этому разговору.
— У меня есть список. — Она извлекла из сумки сложенный лист бумаги, развернула его и, привстав, пустила по гладкой поверхности стола. — Тут перечислены несколько предметов старинной мебели, кое-какое серебро и шесть картин, принадлежащих кисти Томаса Гейнсборо. Рядом — цены, которые я считаю вполне приемлемыми. Как вы можете убедиться, общая стоимость превышает триста тысяч фунтов, хотя, естественно, часть денег уйдет на комиссионные за организацию аукциона.
Она не без удовлетворения заметила изумление собеседника.
— О, у вас прекрасная мебель. А картины просто из ряда вон.
— Вы разбираетесь в старинной мебели и в живописи?
— Я досконально изучил большинство форм и методов инвестиций и убедился, что старинные вещи и полотна известных живописцев никогда не теряют ценности. Кто покупал их? Ваша мать?
— Нет, дедушка.
— А кто помогал вам назначать цены?
— Никто. Я сама. — И, когда он удивленно вскинул брови, Бриджит торопливо добавила:
— Моя бабушка прекрасно разбиралась в искусстве и успела привить мне вкус к старинным вещам.
— Должен признать, Бриджит, что я поражен. И весьма.
От этого комплимента девушка просияла.
— Сегодня же свяжусь с аукционистом, — сообщила она, торопясь укрепиться на завоеванных позициях.
— Нет, не делайте этого. Я заинтересован купить то, что вы предлагаете.
Если мы заключим сделку, то оба сбережем комиссионные.
— Просто чудесно!
— Конечно, первым делом я хотел бы все осмотреть. Будете ли вы сегодня днем дома? Скажем, около двух?
Бриджит замялась. Днем она собиралась продавать свой автомобиль. Тем не менее это может подождать. Глупо отказываться от столь заманчивого предложения! Оно не только избавит ее от массы хлопот, но, Джером прав, сбережет ей немалую сумму. Бриджит от всей души улыбнулась.
— Конечно.
Джером не сомневался, что именно это она и скажет, что охотно примет любое его предложение, включая и приглашение на обед, которое он собирался сделать ближе к концу дня. Пока Бриджит была полностью предсказуема, начиная с маленького черного платья и заканчивая манерой поведения. Она не стала терять времени, сразу же предложив обращаться друг к другу по имени и ослепительно улыбаясь ему. Презрение, которое переполняло ее во время выяснения отношений на юбилее Джаспера Купера, куда-то исчезло, во взгляде теперь читалось не откровенное намерение соблазнить собеседника, а искренняя доброжелательность.
Надо признать, что прейскурант неподдельно удивил Джерома. Молодая леди неплохо разбиралась в предмете разговора. Как и он. Джером был далеко не дурак. Стоило ему увидеть список, как он понял, что к вещам, в нем упомянутым, стоит прицениться. Может, этот достаточно странный эпизод в его жизни и не обойдется ему так дорого, как он опасался. Ибо, конечно, он на самом деле не собирался выдавать Бриджит Холлис этот идиотский кредит из активов банка. Все сочтут, что он сошел с ума! Ему придется профинансировать ее «проект» из собственного кармана. Да, как ни крути, а она просто очаровала его. Очаровала и возбудила так, что он с трудом выносил напряжение. Сейчас ему приходилось играть роль суховатого сдержанного коммерсанта, но общество этой девушки будоражило кровь, и мысленно Джером все время обращался к сегодняшнему вечеру, когда ему наконец представится возможность обнять и поцеловать ее.
Если, конечно, эта возможность не представится раньше…
— Прошу прощения, Бриджит, я на минутку отвлекусь, — коротко бросил Джером и нажал клавишу переговорного устройства. — Кэти, пожалуйста, отмени все встречи, назначенные после ланча.
— Все, сэр?
Джером понимал изумление секретарши — он никогда не отменял намеченных встреч.
Или точнее… после того дня, когда, что-то заподозрив, он заскочил домой и обнаружил Эстер в постели с любовником. Эта картина всплыла в памяти с привычной резкостью, но, как ни странно, теперь ей не сопутствовала боль, да и горечи Джером практически не чувствовал. И к его восхищению перед удивительным юным созданием, которое сейчас смотрело на него с нескрываемым интересом, льстившим ему, теперь прибавилось и чувство благодарности.
Знакомые наперебой убеждали его, что лучший способ забыть Эстер — это найти себе подругу. Похоже, они были правы. Нет, Джером не собирался жениться на Бриджит, не такой он дурак. Если лукавая девица в самом деле претворяет в жизнь план «Б», а это весьма вероятно, ее ждет глубокое разочарование. Тем не менее он испытывал удовольствие, наблюдая за очаровательными попытками подцепить его.
— Да, Кэти, — твердо сказал Джером. — Все.
— Хорошо, сэр. Да, прежде чем вы уйдете…
— В чем дело?
— Только что звонила Нэнси. У нее небольшая неприятность, она в больнице.
Врачи сказали, что вышла из строя недели на две, и Нэнси просит вас найти ей замену. Я подам заявку на временного работника, но подумала, что следует поставить вас в известность…
— Да, спасибо. Позвони в цветочный магазин и пошли ей цветы от моего имени. Приложи записку: надеюсь, ты скоро поправишься и уже жду твоего возвращения.
— Хорошо, сэр.
Отключив интерком, Джером поднял глаза и с удивлением увидел, что Бриджит помрачнела. Ему пришло в голову, что, должно быть, она удивлена его распоряжением послать цветы женщине, которая просит найти ей замену. Он ничего не должен объяснять, но не хотел, чтобы у нее возникла какая бы то ни было причина отвергать его как потенциального любовника. Ему никоим образом не хотелось, чтобы Бриджит подумала, будто в его жизни есть возлюбленная.
Единственной возлюбленной в его сегодняшней жизни может быть только сама Бриджит.
— Бедная женщина, — сказал Джером. — Одна из наших уборщиц. Каждый вечер убирает мой кабинет. Строго говоря, на ней весь этаж. Мы с Нэнси нередко болтаем, когда я засиживаюсь туг допоздна. В данный момент муж без работы, а у нее двое детей. Так что она единственная кормилица.
— О Господи, — пробормотала Бриджит. — Тяжелый случай. Но хоть больничный ей оплатят?
— Разумеется.
— Возьмите меня на место Нэнси, пока она отсутствует!
Просьба ошеломила Джерома. Буквально сбила с толку. Боже милостивый, меньше всего ему хотелось, чтобы Бриджит каждый вечер убирала этот проклятый кабинет! Он планировал проводить с ней вечера совсем по-другому.
— Вы сами не знаете, чего просите. Нэнси убирает целый этаж. Работает пять вечеров в неделю от шести до полуночи. Это очень тяжелый труд.
— Вы думаете, я боюсь тяжелого труда?! — неподдельно возмутилась Бриджит.
Нет, Джером не думал, что она боится. Бриджит просто не представляла, какие могут быть последствия.
— И вовсе я его не боюсь! — продолжала настаивать девушка. — Я справлюсь.
Знаю, что справлюсь. — Она чуть подалась вперед, и на ее милой мордашке отразились и страстное желание уговорить его, и очаровательная серьезность.
— Пока бывшие конюшни превратят в ресторан, пройдет неделя. Одновременно я договорюсь об установке на дороге рекламного щита. Полагаю, ресторан начнет приносить прибыль, в лучшем случае, лишь недели через три после открытия. Так что уверяю вас, двухнедельная зарплата мне очень пригодится. Пожалуйста, Джером! — взмолилась она, поскольку Логан молчал.
Он замер, когда Бриджит произнесла его имя, разбудив чувства, которые, как полагал Джером, он никогда не будет испытывать ни к одной женщине. Его первоначальная реакция на эту неожиданную слабость была резкой и сильной.
Черт побери, я не хочу, чтобы Бриджит Холлис западала мне в сердце!
Единственная часть тела, которую я готов предоставить в ее распоряжение, находится куда ниже.
Внезапно он почувствовал извращенное желание увидеть, как Бриджит, ползая на четвереньках, чистит и натирает поверхность, по которой он ходит, которая служит ему опорой, когда он садится, или на которой он работает. Стоит ему захотеть ее, и она будет рядом. Для его плотских наслаждений. Никаких глубоких чувств, никакой опасности.
Джером понял, что сегодняшняя встреча за легким интимным обедом была бы ошибкой — пришлось бы слишком много разговаривать. А он не испытывал необходимости познать Бриджит — разве что в физическом смысле. Нет никаких причин, по которым она не могла бы работать тут две недели по вечерам, нет причин, по которым он не мог бы позабавиться с ней у себя в кабинете, а не в своей постели.