Он схватил ее за запястье.
– Не лги мне. Никогда.
Она вздрогнула и вся сжалась, чтобы прогнать возбуждение, охватившее ее от этого прикосновения.
– Я не беременна.
Уж она-то наверняка об этом знала бы, да? Появились бы какие-нибудь признаки. Она силилась вспомнить свой последний цикл, но другие воспоминания – мысли о ее матери – наполнили сознание. Сбили с толку. Напугали до смерти.
Ее кожа горела. Перед глазами все дрожало и плыло.
– Ты говоришь, что результаты обследования неверны?
– Я говорю, что не знаю, – нахмурилась она.
– Ну а я говорю, что, если ты беременна, мы женимся немедленно. Я не допущу, чтобы мой ребенок родился вне брака и был обречен жить на задворках общества.
Стелла не могла допустить, чтобы кто-то взял под контроль ее жизнь.
– Даже если я беременна… кто сказал, что ребенок – от тебя? – с вызовом бросила она, тяжело дыша.
Повисло гробовое молчание.
Он еще крепче, до боли, сжал ее запястье, потом схватил за подбородок сильными пальцами и приподнял ее голову. Она дерзко встретила его взгляд.
– Только попробуй повторить это, – проговорил он одними губами.
Она не могла ответить. Не могла дышать. Сердце колотилось, пытаясь вырваться наружу.
– Я помню, – произнес он, вне себя от ярости. – Я помню все.
Они оба знали правду.
Оба помнили о ее пылкой неопытности. О ее физической реакции – о пятне потерянной невинности, которое нельзя было подделать. Она не знала ни одного мужчину до и ни одного мужчину после него.
Если она действительно носила под сердцем ребенка, его единственным возможным отцом был принц Эдуардо Де Сантис.
– Мы ведь использовали защиту… – сокрушенно прошептала она.
– Это ведь был твой презерватив. – Он выпустил ее руку.
От его холодного выпада Стеллу захлестнула волна тревоги.
– Выдали в армии, – огрызнулась она.
Этот презерватив ей выдали давным-давно. И с тех пор он лежал в ее бумажнике – перенося жару, путешествия, холод, время. Неужели у презервативов был срок годности? Ужас накрыл ее с головой – ну почему она оказалась такой глупой?
– Я не… – с трудом, еле слышно выдохнула она. – Я не знала.
– Ты не знала, что я буду там, потому что я сам этого не знал. Прогуляться по берегу в тот день было спонтанным решением. Как оказалось, неудачным.
Неужели он решил, что она специально все это подстроила? Словно она вообще когда-либо хотела забеременеть!
Стелла отвернулась от его проницательного взгляда и уставилась на дверь невидящим взором. Она только что потеряла работу. Мужчина, которого она больше не желала видеть, настаивал на свадьбе, причем завтра же. И если она действительно ждала ребенка, тому требовались кров, еда и тепло. Если она была беременна, ей следовало сделать то, что не удалось ее матери. Пережить роды.
Весь ее мир погрузился во тьму и закружился.
Бормоча ругательства, Эдуардо снова схватил ее за руку и протащил пару шагов по комнате. Стелла ненавидела себя, но ее кожа горела – от его прикосновения, от того, как он прижал ее к себе, будто укрывая своим телом…
– Сними рубашку, – приказал он, подтолкнув ее в огромное бархатное кресло.
– Что?
– Ты вся красная, – снисходительно объяснил он. – Тебе нужно остыть.
Он дернул за рукава. Стелла поспешила стянуть рубашку через голову, помешав Эдуардо сделать это и довершить унижение. Потому что в его глазах читались сдержанность и бесстрастность. И никакого возбуждения. Он больше не хотел ее. Он был вне себя от ярости.
Она смяла рубашку в комок и бросила себе на колени, а потом, потупив взор, стала лихорадочно думать. Она услышала, как Эдуардо отошел, до нее донесся звон.
– Держи. – Вернувшись, он протянул ей хрустальный стакан. И еще больше помрачнел, когда она замялась.
– Это просто вода, – с раздражением пробормотал он, обвив ее дрожавшие пальцы вокруг стакана.
Сделав маленький глоток, Стелла решила взять себя в руки.
– Мы не женимся. Это еще один из твоих капризов.
– Моих капризов?
– Вроде совращения странных женщин на берегу.
– Ты заплыла туда, куда не следовало. Ты тоже поддалась порыву. Ты сказала «да».
– А теперь я говорю «нет». Это моя жизнь.
– Мне хорошо это известно, – парировал он. – Да я и сам не желаю для себя такой участи. Но это не важно.
Его слова больно ранили ее. Да, это была отнюдь не сказка.
– Здесь есть врач. – Эдуардо прислонился к большому письменному столу рядом с ней. – Он осмотрит тебя.
– Что-о-о? – она чуть не хватила стакан воды об пол.
– Врач. Нужно оценить твое положение.
Здесь и сейчас? Он что, шутит?
Увы, он был предельно серьезен.
Она все больше теряла контроль над своей жизнью, и ее уже колотило от гнева из-за его высокомерия.
– Я не стану подчиняться этому… произволу. У тебя нет на это права.
– Я имею полное право.
– Это мое тело.
– И мой ребенок, – парировал он.
– Мой тоже, – прошептала она, вдруг испугавшись. Того, что происходит сейчас, и того, чем это может обернуться в будущем.
Даже если бы все пошло хорошо, он обладал невероятной властью, а она – вообще никакой. При желании он мог отобрать у нее ребенка, а ее саму прогнать. Выдворить из страны.
– Наш. Но ты собиралась уехать из Сан-Фелипе. Почему? – Он вперил в нее ожесточенный взгляд. – Куда ты собиралась уехать? Что ты планировала сделать?
– Ничего, я… – Стелла осеклась. У нее не было никакого плана, кроме как сбежать и поразмыслить.
Она едва выносила эти подозрительность и осуждение в его глазах. С чего это Эдуардо решил, что может думать о ней самое худшее?
– Ты не обращалась к своему отцу? – спросил он.
Она пыталась, но отец отвернулся от нее. А когда генерал узнает все, он и вовсе будет в ярости.
– Он от этого не в восторге, – пробормотала Стелла.
Эдуардо наконец-то отвел от нее взгляд.
– Он не знает, с кем я была, – тихо добавила она, не зная, куда деваться от смущения. – Никто не знает.
– Ты никому не говорила?
– Хвасталась ли я, что переспала с одним из принцев Сан-Фелипе? Нет. Не хвасталась. – Краска залила ее щеки.
– Твоя осмотрительность – твой плюс.
Стелла чуть не закатила глаза. Словно она добивалась его одобрения!
Его настойчиво буравивший взгляд смягчился, и Эдуардо почти улыбнулся.
– Сейчас тебя осмотрит врач, – он подошел к двери, открыл ее и тихо кого-то позвал.
Стелла поставила стакан и собралась с духом. Ей совершенно не было стыдно за свое поведение тем днем, но хотелось держать это при себе – просто лелеять это единственное личное воспоминание. А теперь весь мир мог узнать о ее безрассудстве.
– Тебе опять плохо? – Явно разозлившись, Эдуардо вернулся к ней.
– Я в шоке, – удрученно поправила Стелла.
Она тоже злилась. Главным образом на саму себя.
– Принц Эдуардо? – В дверном проеме показался мужчина.
– Доктор Руссо. – Эдуардо встал рядом с ее креслом. – Входите, пожалуйста. Я хочу познакомить вас со Стеллой.
Стелла даже не взглянула на доктора.
– Насколько я понимаю, мы можем узнать хорошие новости? – Врач прошел в комнату, не скрывая радостного волнения.
– Надеемся на это. – Эдуардо положил руку Стелле на плечо, будто в насмешку над нежным жестом любви.
Улыбнувшись, врач поставил на большой стол чемоданчик и открыл его.
– Не сомневаюсь, вам не терпится подтвердить свое положение, так почему бы не сделать это прямо сейчас?
– Вы знаете, как этим пользоваться? – с улыбкой, но испытующе глядя на Стеллу, он вручил ей тест на беременность.
– Да. – Сгоравшей от стыда Стелле хотелось провалиться сквозь землю.
Эдуардо взял ее за руку и вытянул из кресла. А потом, обвив рукой за талию, повел к двери.
– Вот туда, Стелла. Там – дамская комната, вторая дверь слева. – За его мягким тоном таилась твердая сталь. – Один из моих помощников поможет тебе, если ты не найдешь дорогу обратно.
Это была отнюдь не учтивость. Он предупредил ее. Она находилась под надзором и не могла сбежать.
Эдуардо довел ее до туалета. На какое-то мгновение Стелла испугалась, что он собирается войти вместе с ней, но Эдуардо остановился, и она закрыла перед ним дверь.
Ее ладони вспотели, лицо исказилось гримасой, но унижение от необходимости делать тест на беременность померкло перед возможным результатом. В глубине души она знала, что результаты прежнего обследования не были ошибкой. Армия Сан-Фелипе была слишком хороша для того, чтобы допустить такой промах. Нет, ошибку совершила сама Стелла, и результат мог быть катастрофическим.