Лорен Ловелл - Плененная

Вы когда-нибудь осматривались вокруг? Думали о жизни, что проходит мимо нас каждый день? О людях, скрывающих свое истинное лицо? У каждого из нас есть своя жизнь, семью, друзья... своя история. Хотя большинство людей отличные притворщики. Я знаю это, потому что являюсь одной из них. Смотря со стороны, никто не поймет, какая я разбитая.

Я опытная актриса, мастер своего дела. Я живу каждую минуту, каждый час, каждый день в борьбе с самой собой. Где сила и слабость противостоят друг другу в грандиозной внутренней борьбе, но сила должна победить, либо моя слабость поглотит все — все, с чем я так упорно боролась, и чем рисковала, чтобы стать той, кем являюсь сейчас.

Слабость — яд от предательства людей, которых вы любите. Это слезы в твоей душе, которые будут литься до тех пор, пока в ней ничего не останется. Слабость — состояние души; вы слабы настолько, насколько момент, когда вы выбрали сломаться.

Сила же — способность выйти за пределы ваших собственных возможностей. Сила — это когда упав на самое дно, ты вновь пробиваешься наверх, чтобы встать на ноги. Сила — решительность и упорство. Сила — это также состояние души, и вы сильны настолько, насколько считаете себя сильным.

А разница между мной и остальными… Я пережила больше боли и предательства, чем большинство людей могут себе представить. Я пережила столько ночных кошмаров и все еще держусь, борясь за свою силу.

Знаете, как говорят... Алмазы создаются под давлением.

Я залпом выпиваю шот текилы и глубоко вздыхаю, когда обжигающая жидкость стекает по моему горлу

— Ух, — кричит Хьюго, качая головой. Его налитые кровью глаза и постоянная ухмылка выдают его нетрезвость.

Он сдвигает рюмки по стойке и дает сигнал бармену повторить двойной заказ.

Я ощущаю, как удивительное онемение от жжения алкоголя просачивается в мою кровь огненным потоком, и мой организм встречается с ним как с желанным другом.

— Нет большей радости в жизни, чем текила… — объявляет Хьюго, когда женщина проходила мимо него. Она смотрит на него, слегка обернувшись, и уверен, замечает, что он пялится на ее задницу.

— …и, конечно же, женщины, давай не будем забывать о них, — улыбается Хьюго, и его глаза следят за уходящей женщиной. Он хлопает меня по плечу, прежде чем повернуться лицом к барной стойке. Это ночь субботы, и мы в небольшом клубе в Мейфэр. Poison — одно из наших любимых мест пребывания.

— Смотрю, тебе кто-то пригляделся? — спрашиваю я с улыбкой, продолжая пить свое пиво. Это был глупый вопрос, так как Хьюго непривередлив в отношении женщин.

Он усмехается.

— Чувак, да здесь просто столпотворение кисок. — Он прав, должно быть, здесь соотношение женщин и мужчин, по крайней мере, четыре к одному, что меня полностью устраивает. — У блондинки у бара потрясающая фигура, — прямо говорит он.

Я поворачиваюсь и начинаю с интересом разглядывать женщину. Ее платье с глубоким декольте выгодно подчеркивает ее сочные формы.

Я смеюсь над предсказуемым выбором Хьюго

— Хороший выбор, хотя тебе стоит начать выбирать кого-то из менее доступного типа женщин, — усмехаюсь я и делаю глоток.

И вновь, как фокусник, бармен ставит перед нами четыре шота с выпивкой, за что так же быстро получает чаевые.

Хьюго выпивает очередной шот текилы, прежде чем снова взглянуть на блондинку и добавить:

— Она может стать сложной задачей…— он делает задумчивый вид.

— Не знаю Хьюго. Тебе виднее, — криво усмехаюсь я. — Ставлю сто баксов на то, что в течение часа, ты заведешь ее в туалет и оттрахаешь по полной.

— Значит, если я трахну ее в туалете, ты выиграешь? Где же в этом смысл? Это победа в беспроигрышной ситуации. Твоя способность заключать пари — отстой, — хмыкает он.

Я пожимаю плечами, прежде чем чокнуться с ним и выпиваю очередной шот. Текила, как всегда, приносит свое желанное онемение.

Хьюго хлопает в ладоши и встает.

— Ну что ж, Рэмбо, пора найти хорошее местечко, чтобы остаться на ночь, — он улыбается, когда мы отворачиваемся от бара, и совершенно забывает о грудастой блондинке. Да, у него продолжительность концентрации внимания меньше, чем у комара. Ох, да, Рэмбо — это его член.

— Как поживает твой дружок? Я удивлен, что он еще не отпал, — фыркаю я.

Хьюго самый большой кобелина, которого я знаю, в действительности, вероятно, он один из самых больших ловеласов в истории человечества. Не поймите меня неправильно, я тоже, конечно, не ангел, но Хьюго находится на совершенно другом игровом поле.

— Нет, Рэмбо в порядке и любит веселиться... очень, — он улыбается, когда начинает подавать бедрами взад-вперед. Я закатываю глаза. Как я уже сказал, он кобель, но он лучший компаньон для вечеринок.

— Итак, пойдем найдем ему киску, — ухмыляюсь я.

Он включает свой радар, и под глухие стуки музыки мы проходим сквозь толпы людей в клубе. Я осматриваюсь, иногда мой взгляд останавливается на ком-то. Я замечаю брюнетку в черном платье-мини, наши взгляды встречаются, и я подмигиваю ей, слегка улыбаясь. Она выглядит взволнованной и тотчас опускает взгляд в пол.

По-моему мнению, секс — это большая игра. Все либо играют, либо хотят играть, признают они это или нет. Те, кто жалуются на это, как правило, слишком непривлекательны, чтобы быть приглашены в игру. Женщины в большей степени пытаются отрицать это, но я повидал их достаточно и с уверенностью заявляю, что, предложив гарантированный оргазм, они так же азартны, если не больше, как и мужчины.

Люди, подобные мне, превосходны в этой игре. Например, прямо сейчас я устанавливаю зрительный контакт с некоторыми из женщин в помещении — это мимолетная встреча глаз, которая говорит: «Может быть, если вам действительно повезет, вы сможете оказаться в моей постели сегодня вечером». Это один миг, то, что завораживает их, манит их, но в то же время они понимают, что они не твоего уровня. Ирония заключается в том, чтобы стать главным в этой игре, ты должен оставаться непостижимым, что является лучшим оружием. Заставить их хотеть получить то, что они не могут иметь. Конечно, я должен не просто заставить их хотеть меня. Мне нужно заставить их поверить, что я недостижим... что я божество, не иначе. Иначе я не стал бы играть с самого начала и до конца. Как я уже сказал — ирония.

Пока следую за Хьюго к центру танцпола, я замечаю группу из четырех довольно привлекательных женщин. Толкаю локтем Хьюго, и мы разделяемся. Я украдкой приближаюсь за спину блондинки и обнимаю ее за талию, притягивая спиной к себе. Я начинаю тереться бедрами об ее бедра в такт музыке. Хьюго прижимается к брюнетке напротив меня. Другие две девушки перестают танцевать и вызывающе смотрят на меня. Заметив, что подруги уставились на нее, девушка застывает в моих руках и пытается повернуться, но я держу ее, не позволяя ей никакого движения. Я подмигиваю одной из ее подружек, и та, хихикает, краснея. Я обвиваю рукой талию блондинки, притягиваю ее спину к своей груди, и она тяжело дышит, чувствую, как я двигаюсь возле нее, дразня.

Пока одна песня перетекает в другую, я пробегаю рукой от ее ключицы и почти провожу по ее груди. Другая рука скользит по бедру под платьем. Она, не оборачиваясь, проводит руками по внешней части моих бедер, затем присев, плавно, словно кошка, поднимается вверх, не переставая прикасаться к моему торсу. Я провожу своими губами вдоль ее шеи — просто легкое касание. Она дрожит. Это то, что я умею делать, то, в чем я чертовски хорош. Ее тело кричит, она хочет, чтобы я не останавливался... она даже не видит мое лицо. Как только я собираюсь развернуть ее и дать понять, что сегодня она та самая счастливица, как вдруг…

Я поворачиваюсь, когда мимо меня пролетает вихрь красной бури. Она поворачивается, и я чувствую, как весь воздух покидает мои легкие. Она потрясающе красива, и я имею в виду, мать вашу, она великолепна. Мои глаза путешествуют по изгибам ее тела, пока, в конце концов, я не достигаю ее лица, где встречаюсь с парой светящихся изумрудных глаз. Она приковывает меня своим взглядом. Это взгляд, говорящий о многом, полон возможностей. Я готов пообещать ей все, чего она захочет. Моя эрекция ликует и ждет момента. Вот дерьмо. Ее губы медленно изгибаются в улыбке как у дьявола, и она подмигивает мне. Я смотрю на нее, отступая назад, мой член сейчас готов взорваться. Эта женщина — мечта каждого мужчины. И она уходит…