Элайн Нексли - Плененная фаворитка

– Выходит, я долгое время держала змею у себя во дворце. Эта Капиталина была лишь шпионкой…. Стража! – на зов королевы пришло два жандарма.

– Схватите мадам де Лукия и заприте в Башне Осужденных. Она подозревается в государственной измене, – охранники, как и сама Пульхерия, были удивлены такой резкостью повелительницы. Леди Дасант все равно была довольна своим успехом. Теперь ее соперница попала вне милость государыни и, возможно, скоро лишится жизни.

Князь Джеронимо слышал весь этот разговор. Притаившись, он стояла в кустах. Теперь он понял, что план Арабеллы провалился. Королева скоро приговорит изменщицу к смерти и без помощи монсеньора. Довольно улыбнувшись, мужчина покинул свое тайное место и в глубине души радовался тому, что ему не придется обогреть руки кровью девушки. Но его волновало то, что теперь королева знала про спасение своего заклятого врага. Синьор Мучениго был уже давно отлучен от двора, и Анна Австрийская им не интересовалась, но она знала, что итальянец – близкий друг мадемуазель де Фрейз и, разумеется, она укрылась у него. Боясь за жизнь товарища и возлюбленной, синьор фон Формине пошел в дом друга. Мучениго встретил его холодным приветствием и на просьбу князя увидеть француженку, недовольно окинул его таким взглядом, что Джеронимо пожалел о том, этого человека он считал другом много лет.

– Зачем она тебе? – спросил муж Джесси.

– Я принес важные известия леди Арабелле.

– Не смеши меня. Кроме соблазнения чужих жен и унижения девушек, ты ни на что не способен. Оставь мадемуазель де Фрейз в покое и уезжай в Рим. Я не желаю тебя видеть в своих владениях.

Джеронимо вздрогнул: – Что ты говоришь, друг мой? Мы всегда были близкими товарищами, что же произошло теперь? Откуда в твоем взоре такой холод и злость? Да, признаю, я виноват в том, что оскорбил твою жену. Но я в этом раскаиваюсь и надеюсь, что ты простишь мне эту слабость.

Мучениго презрительно фыркнул: – А соблазнение мадам Арабеллы? Это разве не твой грех?

– Знай меру, Мучениго. Перед тобой не паж, а князь. До этой минуты я не напоминал тебе о своем высоком происхождении, но ты уже переходишь все границы. Я – женатый человек, состоятельный монсеньор, ты не смеешь называть меня соблазнителем. Не забывай, что Арабелла – не твоя жена, ты не можешь распоряжаться ее жизнью, не можешь следить за каждым ее шагом. Если свободная женщина, такая, как Арабелла, пожелает впутать себя в любовный водоворот, ты этому помешать не сможешь. Не имеешь права, – выпалил Джеронимо.

– Вон с моего дома! – бешено завопил Мучениго.

– Я уйду, но не сам. Моя возлюбленная тоже уйдет со мной, – после этих слов глаза Мучениго поблекли. Про свою тайную любовь к мадам де Фрейз он умалчивал, но теперь слова давнего друга резанули его в самое сердце. Гнев сменило отчаяние.

– Ты не можешь ее забрать, как вещь. Прежде всего, ты должен спросить, хочет ли этого сама Арабелла, согласна ли она пойти с тобой?

– Да, я согласна! – послышался звонкий голос Арабелла, которая стояла на лестничной площадке близ второго этажа. Она слышала весь разговор и решилась открыть Джеронимо свое сердце. Она его любила, и скрывать это была больше не намеренна.

Спустившись со ступень, молодая женщина положила руку на плечо князя, смотря в глаза синьору Мучениго: – Я приняла решения, и ты мне не помешаешь. Мучениго, мой друг и соратник, мне больно об этом говорить, но ты должен знать: я тебя не любила и никогда не полюблю. Сначала я принадлежала королю, потом султану, но никогда никого я так сильно не любила, как князя фон Формине. Это была любовь с первого взгляда. Я ухожу с князем. Теперь его путь – мой путь.

Пораженный такими словами, монсеньор тихо пролепетал: – Как я счастлив….

– Но Джеронимо женат! – выкрикнул Мучениго. Он не желал видеть счастье любимой и лучшего друга. В одно мгновение товарищ превратился в соперника из-за прекрасной женщины.

– Я знаю, – смиренно улыбнулась Арабелла.

– Неужели ты станешь его любовницей?! Побойся Бога, Арабелла! Не иди по грешному пути, я заклинаю тебя твоим умершим ребенком, остановись!

Девушка тяжело вздохнула, вспоминая про плод любви Людовика. Маленькое существо, которое убили варвары, врезалось острыми когтями в душу дочери герцога. Отогнав смутные воспоминания, девушка печально посмотрела в глаза синьору Мучениго: – Я ухожу не потому, что хочу причинить тебе боль, а потому, что я знаю о том, что мое счастье с князем будет медленно убивать тебя. Заботься о Джесси, люби ее, оберегай, она – твоя судьба, твоя женщина, твоя жена, мать твоих будущих детей. Прощай.

Возлюбленные, держась за руки, вышли на палящее солнце летнего, французского дня.

Арабелла уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но Джеронимо решительно положил ей палец на губы: – Тише, никаких слов, дорогая. Давай насладимся нашим счастьем, выпьем вино сладострастья. Иди ко мне, – Арабелла вскинула голову, смотря на ясное солнце:

– Я будто в раю. Теперь мы будем вместе, но, что делать….

– Не говори ничего, любовь моя, – Джеронимо взял девушку на руки и закрутил в вихре любви и нежности….

Молодая женщина почувствовала, как ее обнаженное тело коснулось нежного атласа подушки, на которую ее положил князь. Девушка обвила своими изящными руками шею монсеньора: – Мы не понимаем, что делаем. Мы не можем на это пойти…..

– Почему? Мы ведь любим друг друга, в наших жилах течет лава желанья и страсти. Дорогая, или ты вздумала хранить верность Людовику до конца своих дней?

– Нет, король в прошлом. Теперь в моих объятиях будешь только ты, великий итальянец, – легкий и звонкий смех Арабеллы разнесся по комнате. Дочь герцога вздрогнула, когда пальцы князя скользнули по ее стройному телу. Не в первый раз мадам предавалась любовным утехам. Уже два мужчины владели ей: король и султан. Но никогда ни чьи поцелуи и ласки не возбуждали мадемуазель так сильно, как в этот раз. Ей казалось, что небо слилось с землей, и та тонкая грань исчезла. Арабелла поймала себя на мысли, рай на Земле – это объятия любимого мужчины. Девушка закрыла глаза, но внезапно ее тело пронзила такая дикая боль, что Арабелла воскликнула. Открыв глаза, дочь герцога смотрела на ужасную сцену, возникшую перед ее глазами. Джеронимо лежал на полу без чувств, а над женщиной возникла фигура какого-то мерзкого незнакомца. Этот мерзавец, чью физиономию Арабелла видела первый раз, связал руки мадемуазель де Фрейз веревкой и сам начал выполнять свои желания. Дочь герцога кричала и вырывалась, она не могла понять, почему рай внезапно превратился в сущий ад.

– Нет! – завопила девушка, почувствовав, как незнакомец разомкнул ей рот кончиком языка и стал жадно целовать: – Пусти меня, тварь!

Арабелла услышала шаги за дверью. Толи от страха ей почудилось, толи, правда, в комнату кто-то шел. Но он не успел. Мужчина выполнил свои желания, он окончательно овладел своей жертвой. Арабелла бессильно завыла, вцепившись когтями в спину негодяя с такой силой, что он завизжал. Внезапно дверь с грохотом распахнулась. На пороге появился синьор Мучениго….

В мгновение ока дворянин кинулся на обидчика Арабеллы. Схватив его за волосы, Мучениго проткнул негодяя саблей. Молодая женщина воскликнула, когда алая, горячая, густая кровь полилась к ее ногам. Обмякшее тело мерзавца шлепнулось на окровавленный пол. Тяжело дыша и вытирая кровь об мундир, итальянец перетащил оглушенного князя на диван, зовя лекаря. А убитого незнакомца вынесли из комнаты и вскоре выбросили в Сену.

Арабелла, до смерти испуганная происходящим, сидела на шелковых подушках с каменным лицом. От страха она не могла сказать ни слова, хотя ее обидчик уже покоился на дне реки. Дворянин смущенно отвернулся. Молодая женщина залилась краской стыда, когда вспомнила, что сидит на ложе обнаженная, на тех простынях, где совсем недавно полыхало пламя близости. Закутавшись с покрывало, дочь герцога посмотрела на лежащего без чувств князя.

– Что с ним? Он ведь не умер? – холодная рука испуга сжала сердце девушки.

– Успокойтесь, мадам. Джеронимо просто ударил по голове тот негодник.

– Кто он? Вы выяснили?

– Пока еще нет. Но мои люди все в скором времени разведают. Успокойтесь, миледи, этот негодяй понес должное наказание. Тише, не плачьте, – Мучениго ласково погладил молодую женщину, по мокрой от слез, щеке.

Дочь герцога еще сильней зарыдала. Она изменила Джеронимо, она стала женщиной другого. Этот тяжкий грех лег камнем на душу Арабеллы. Всхлипывая от рыданий, молодая женщина попросила синьора Мучениго удалиться, а сама села на край кровати, где лежал бесчувственный любимый: – Прости меня, Джеронимо, прости, если сможешь. Я совершила тяжкий грех. Я хотела принадлежать тебе одному, но тот поддонок все изменил. Прости, прости…, – молодая женщина коснулась плеча возлюбленного, прильнув губами к его щеке. Внезапно из мундира Джеронимо выпал лист бумаги. С минуту мадемуазель де Фрейз колебалась. Прочитать чужое письмо она не могла, но ведь итальянца она хоть и любила, но знала еще очень мало времени. Страх обмана помог девушке решиться. Сжав в руках листок, она стала читать: «О, мой повелитель, когда же ты посетишь своих несчастных рабынь, когда прильнешь устами к их губам? Я, твоя наложница Джазар, томлюсь несколько дней в Логове Наслаждений. Я не мечтаю о многом, поскольку ты женат, но не забывай о тех женщинах, которых ты покупал на арабских базарах и привозил в Дом Страсти. Мы все твои любовницы, но если ты нас уже не любишь, тогда отпусти на волю».