Я смотрю ей вслед. Ее ярко-красное платье короткое и демонстрирует взору ее длинные, загорелые ноги. Ее огненно-рыжие волосы густыми волнами спадают по ее спине до талии. Она источает чувственность всеми фибрами своего тела и молча требует внимания, когда с грациозностью плывет по танцполу и без особых усилий источает сексуальность. Она не притворяется, она такая есть. Я никогда раньше такого не видел. Я так возбуждаюсь, что мой стояк ввергает меня в ступор.
Я поворачиваю голову назад и смотрю на Хьюго, чьи глаза также пялятся на то место, где только что исчезла рыжая бестия. Встретившись со мной взглядом, Хьюго жестом руки показывает подобие того, будто он сейчас дрочит. Я киваю ему головой в знак согласия. Женщина и впрямь достойна того, чтобы заставить меня взорваться прямо в штаны от одного только ее взгляда. Хьюго наклоняет голову, и на его лице выражение: «Почему, черт побери, ты все еще стоишь здесь?»
Я закатываю глаза, глядя на него. Обычно я не преследую женщин, но в этой есть что-то другое, я бы сказал неотразимое. Она меняет правила игра — редкая аномалия, для которой не грех нарушить свои правила.
Игнорируя блондинку, я уверенно продвигаюсь по танцполу в направление бара и мгновенно вижу ее одинокую фигуру. Сказать, что она выделяется в толпе, — значит, ничего не сказать. В ней есть что-то, что привлекает ваше внимание, а затем захватывает вас... и ваши яйца у нее в кармане. Несколько мужчин собрались вокруг нее, словно стервятники, но она не из тех, кто легко сдается. Все они останутся в пролете, и их яйцам ничего не светит, что подтверждается тем, как она отрицательно качает им головой. Я подхожу к бару и присаживаюсь возле нее так, что моя рука находится в нескольких сантиметрах от нее. Барменша сразу же направляется, ко мне, застенчиво улыбаясь.
— Что будете заказывать? — живо спрашивает она.
— «Корону», пожалуйста, — я передаю ей десять долларов. — Сдачи не надо, — я улыбаюсь и подмигиваю ей, из-за чего она краснеет.
Мой взгляд как бы случайно оказывается на рыжеволосой женщине, и я замечаю, как она закатывает глаза. Я вопросительно смотрю на нее и она, почувствовав мой взгляд, медленно поворачивает лицо ко мне с пронзительным взглядом. Ее удивительные глаза и близость вызывает реакции, которые, клянусь, в последний раз я испытывал в лет пятнадцать.
Она потрясающа, даже в приглушенном свете клуба. Ее длинные рыжие волосы свободно спадают волнами на ее плечи в стиле: «Я просыпаюсь так каждое утро».
Ее аномально ярко-зеленые глаза практически пригвождают меня к месту. Полные губы, накрашенные красной помадой, изогнуты в легкой усмешке, когда она в упор смотрит на меня, излучая уверенность в себе. Я улыбаюсь ей, пробежав глазами по ее телу.
— Они сегодня не в настроении, — говорит она с сарказмом, указывая на свои груди.
— Что я могу сказать… их трудно не заметить, — улыбаюсь я. Пожав плечами, я продолжаю: — Я хотел бы узнать тебя ближе, — говорю я, изображая улыбку.
К моему удивлению, она только закатывает глаза... лицо бесстрастно, ни намека на румянец, как будто я не произвожу на нее никакого эффекта.
Все в ней кричит о ее надменности и незаинтересованности, но я Теодор Эллис и никто еще не динамил меня.
— Где твой друг, он видимо не спешит к тебе? — как бы невзначай спрашиваю я.
— Он в туалете, его тошнит, — слегка сощурив глаза, отвечает она.
— В таком случае, я мог бы угостить тебя выпивкой, пока ты ждешь? — спокойно осведомляюсь я. Она смотрит сквозь меня в течение нескольких секунд, сверля взглядом, как будто я сделан из стекла и абсолютно прозрачен.
— Нет, — коротко бросает она и поворачивается к бару. Вот и все, просто нет. Что, черт возьми, я делаю не так?!
— Точно? — я улыбаюсь и приподнимаю бровь, глядя на нее наклонившись ближе. Ее аромат окутывает меня — нежный цветочный, в отличие от женщины передо мной.
Она наклоняется ко мне так, что я могу чувствовать ее дыхание на моей шее, а губы всего лишь в сантиметре от моего уха. Я подавляю стон, когда ее груди задевают меня.
— Точно, — шепчет она, а ее язык, как будто ласкает каждое слово, отчего мой член начинает подрагивать. Она откидывается назад, улыбка украшает ее лицо. О, она точно знает, что делает, и это дико возбуждает. Мои глаза нагло рассматривают ее тело сверху донизу, отмечая ее соблазнительность, но отнюдь не вульгарность. Когда наши взгляды встречаются, ее брови ползут вверх, а губы поджимаются. Я улыбаюсь, наслаждаясь ее смятением.
— Возможно, я просто должен прямо сказать, что хочу отвезти тебя к себе, — хмыкаю я.
Она ухмыляется, и ее взгляд скользит по мне.
— А ты и впрямь не знаешь, когда стоит остановиться? — говорит она и жестом показывает на пространство, разделяющее нас. — Мне это не интересно, — произносит она утвердительным тоном.
Я смеюсь и пожимаю плечами:
— Нет, ты просто делаешь вид, что тебе не интересно.
— В самом деле? — она с сарказмом приподнимает бровь. — Ты не мой тип.
Она хмыкает, хотя я замечаю, как ее взгляд снова скользит по моему телу.
— Я — тип каждой женщины.
Я смотрю, как воздух между нами вдруг накаляется. Электричество, как будто трещит между нашими телами, и мне ничего не хочется больше, чем сорвать с нее платье прямо здесь и сейчас.
В конце концов, она просто ухмыляется и качает головой:
— Неужели ты думаешь, что весь этот бред, который ты говоришь, срабатывает?
— О, обычно мне не нужно ничего говорить, моя сладкая, но мне нравится думать, что я хорошо умею приспосабливаться, поэтому для тебя я готов сделать исключение, — говорю я, глядя ей в глаза.
— Я что, похожа на женщину, которая падает в обморок от дешевых речей красивого незнакомца? — она слегка наклоняет голову, и ее губы трогает тень улыбки.
— Значит, ты считаешь меня красивым? — говорю я с усмешкой.
— На самом деле я так не говорила, кроме того, ты должен быть действительно особенным для того, чтобы зацепить мой интерес, дорогой,— равнодушно произносит она, глядя в мои глаза.
«Черт, эта девушка — бестия».
— Провоцируешь, сладкая.
Она пожимает плечами, смотрит в сторону, и я замечаю озорной блеск в ее глазах и призрачную улыбку на губах. Я жестом подзываю барменшу и заказываю два шота текилы с солью и лимоном. Она ставит их на барную стойку передо мной. Я придвигаю один шот по стойке к ней.
— Держи, — коротко говорю я.
Мгновение она сомневается, а затем без единого слова опускает палец в прозрачную жидкость, после чего оставляет влажную дорожку из текилы на запястье правой руки, так, что жест кажется дико соблазнительным. Я смотрю вверх и вижу ее внимательный взгляд сквозь опущенные ресницы. Она берет немного соли и сыплет на только что оставленную дорожку из спиртного. Не отрывая от нее взгляда, я залпом осушаю свою рюмку и со звоном ставлю ее на стойку. Она поднимает правую руку вверх и медленно слизывает соль языком, после чего подносит рюмку к нижней губе и глотает содержимое. Движение ее горла привлекает мое внимание, и я смотрю на нее, не моргая. Да, мне явно жмут джинсы в области паха. Она помещает ломтик лимона между губ, прежде чем отбрасывает его и пробегает языком по нижней губе. Мечта.
— Итак... ты, я, моя кровать. Я обещаю тебе, по крайней мере, два оргазма, прежде чем ты уйдешь, — мой голос становится хриплым, так как мой ум уже осмысливает все те вещи, которые я хотел бы с ней проделать.
— Только два? Милый, это может сделать для меня мой вибратор. Ты должен был предложить намного больше, чем это. Я считала тебе амбициозным мужчиной, — ее губы складываются бантиком в игривой улыбке.
Она становится еще красивее, если это вообще возможно. Она воплощение секса и греха во всех смыслах этого слова.
— Ты даже представить не можешь, что я бы с тобой сделал, — я медленно скольжу взглядом по ее телу.
Она закатывает глаза, берет в руку сумочку и начинает отворачиваться от меня.
— До утра их будет три, — предлагаю я.
— Я ухожу, если это все, что ты можешь мне предложить, — смеется она. — Я разочарована. — Она надувает губки, прежде чем усмехнуться.