Джоанна Линдсей - Пленник моих желаний

Желудок девушки свело от ужаса. И даже несмотря на это, ей очень хотелось есть, что только ухудшало ее состояние. Она пропустила завтрак и намеревалась исправить положение за обедом, но пиратский корабль появился задолго до обеда, и с того времени прошло несколько часов. По крайней мере так казалось скорчившейся в бочонке девушке, и конца ее испытанию не было.

Можно было только предположить, что они ускользнули от преследования, но если это так, Эйвери, наверное, пришел бы за ней!

Громкий взрыв неожиданно сотряс корабль. За ним последовал другой, третий… Значит, битва началась. Едкий пороховой дым проникал даже сюда, в трюм. До Габриелы доносились оглушительные крики, вопли и стоны умирающих, и, наконец, наступило долгое, жуткое молчание.

Кто же победил?

Габриелу трясло от нервного возбуждения. С каждой минутой паника все нарастала. Скоро у нее самой начнется истерика! Странно, что она еще держится! Но если атака пиратов отбита, Эйвери уже должен прийти за ней… а вдруг он ранен и лежит без памяти или даже… мертв! Посмеет ли она выбраться из укрытия и проверить, как обстоят дела?!

А если на судне пираты? Что делают пираты с захваченными кораблями? Топят? Оставляют, чтобы продать, или отправляют на корабль свою команду? А прежнюю и пассажиров просто убивают?

В горле уже закипал отчаянный вопль, когда крышка бочонка отлетела прочь.

Пираты!

Габриела получила неоспоримое доказательство существования пиратов, когда один из них вытянул ее из бочонка за волосы и под ободряющие крики и хохот вытащил на палубу и швырнул к ногам капитана, самого уродливого пирата из всех оборванцев, захвативших корабль.

К этому времени она была так перепугана, что и представить не могла, что они с ней сделают. Наверняка что-то ужасное. Единственное, что приходило на ум, — каким-то образом вырваться и прыгнуть за борт.

Мужчина, беззастенчиво разглядывавший ее, тряхнул длинными редкими каштановыми волосами, ниспадавшими до плеч. При этом старая треуголка с обломанным розовым пером едва не свалилась на палубу. В довершение ко всему на нем красовались ярко-оранжевый атласный камзол и кружевной галстук с длинными концами, словно принадлежавшие прошлому столетию. Впрочем, судя по ветхости, так оно, возможно, и было.

И прежде чем успели отойти затекшие ноги и Габриела набралась решимости нырнуть в воду, странный оборванец объявил:

— Я капитан Бриллард, к вашим услугам, мисс. — И, гнусно хихикнув, добавил: — По крайней мере именно таким именем я пользуюсь в этом месяце.

Если он вынимает имена из шляпы, как фокусник — кролика, наверное, уместнее следовало бы назваться «Моулзом»[1]. Недаром вся его физиономия усеяна бородавками!

Все еще дрожа, она ничего не ответила, но невольно взглянула в сторону корабельного поручня.

— Можешь успокоиться. Бояться тебе нечего, — добавил он. — Ты слишком ценный товар. Такой портить невыгодно.

— Ц-ценный? — выдавила она, заикаясь, и с трудом встала.

— Ну разумеется. Как заложница, конечно. Пассажиров можно сбыть куда скорее, чем груз, который может сгнить, прежде чем мы отыщем покупателя.

Ей на секунду стало легче, как раз настолько, чтобы отвести глаза от поручня.

— А как насчет мужчин?

Бриллард пожал плечами:

— За капитана и офицеров захваченного судна тоже можно получить неплохой выкуп.

Оставалось неясным, намеренно ли он пытался ее успокоить или просто от природы был болтлив, поскольку продолжал рассуждать о выгодах продажи пленников.

Габриела поняла, что родственникам будет предложено выкупить ее и Марджери. При этом капитан даже не спросил, есть ли у нее семья, очевидно, предположив, что она не может быть круглой сиротой. Ей просто оставалось сообщить ему, к кому обратиться за деньгами, но он, похоже, не спешил с расспросами. Ему и его сообщникам предстояло более важное дело — избавиться от остатков захваченной в плен команды.

Габриела оглядела палубу. Если кто-то из членов команды и погиб в битве, трупы убрали, прежде чем ее вытащили наверх. Эйвери лежал на палубе без сознания. И хотя кровь струилась из раны в боку, он был связан, как и остальные офицеры и пассажиры, ожидавшие, когда их переведут на пиратский корабль. Их судно было серьезно повреждено и уже начинало погружаться в воду.

Среди них была и Марджери, тоже связанная и единственная из всех пленников с кляпом во рту. Очевидно, она со своим обычным красноречием так энергично проклинала пиратов, что те предпочли заткнуть ей рот. Беда в том, что разгневанную Марджери было крайне трудно угомонить обычными способами: она не выбирала выражений и могла обругать кого угодно, включая и капитана.

Простым же матросам было предложено либо присоединиться к пиратам и поклясться в верности вольному братству, либо отправляться в чулан Дейви Джонса[2], то есть за борт. Неудивительно, что большинство предпочли стать пиратами. Только один, крепкий американец, наотрез отказался да еще и без обиняков высказал свое мнение о Брилларде и его сообщниках.

Габриеле пришлось в ужасе наблюдать, как два пирата схватили его за руки и потащили к поручню. Она нисколько не сомневалась, что они исполнят свою угрозу. Но американец не струсил и продолжал чихвостить их на все корки, пока его не ударили головой о поручень. Бедняга свалился как подкошенный, к искреннему веселью пиратов. В отличие от них сама Габриела не видела ничего забавного в том, чтобы уверить человека в неминуемой гибели, а потом сбить с ног и оставить валяться на палубе.

Американца все-таки швырнули за борт, но только на следующий день, когда с корабля уже была видна земля. Правда, остров был необитаем, но все же пленнику дали шанс выжить, а это уже немало. Возможно, его увидят с борта проходящего судна и спасут. Габриела даже порадовалась за пленника. Это все же лучшая судьба, чем немедленная гибель, которую раньше пообещали ему пираты.

К концу того же дня они доплыли до другого острова, который тоже казался необитаемым, и вошли в кристально чистые воды широкой бухты. Почти в центре находился еще один крошечный островок. Но, присмотревшись, Габриела увидела, что это не остров, а масса спутанных и сплетенных древесных стволов, покрытых толстым слоем грязи и плавника, на котором росли какие-то незнакомые растения. Все вместе это походило на захламленную пристань, но на самом деле было создано рукой человека и предназначено для того, чтобы скрывать от посторонних глаз суда, пришвартованные по другую сторону импровизированного островка.

Флаг смерти развевался на двух кораблях, стоявших там сейчас, знаменуя присутствие опасной болезни, что объясняло их заброшенный вид.

Скоро и пиратский корабль стал выглядеть точно так же: на воду были спущены шлюпки, и пленников доставили на берег, после чего на грот-мачте тоже взвился флаг смерти.

Габриела поняла, что подобные флаги предназначались для отпугивания других судов, которые могли оказаться в этих местах. Боязнь смертоносной заразы наверняка помешала бы честным людям обследовать покинутые суда.

— Куда мы направляемся? — спросила девушка пирата, помогавшего ей и Марджери выбраться из шлюпки. Но он не счел нужным ответить и грубо подтолкнул ее вперед.

Они молча направились в глубь острова, не дожидаясь остальных, но, к счастью, Эйвери оказался в первой группе пленников, спустившихся на землю. Это была первая возможность поговорить с ним после захвата корабля.

— С вами все в порядке? — прошептал он, поравнявшись с ней.

— Не волнуйтесь, со мной все хорошо, — заверила она.

— Никто… не коснулся вас?

— О нет, Эйвери, клянусь, мне не причинили вреда.

— Слава Богу. Вы и представить не можете, как я волновался.

Она ободряюще улыбнулась:

— Меня должны выкупить. Капитан Бриллард дал понять, что я слишком ценный товар, который невыгодно портить. — И, показав на большую открытую рану на лбу бывшего помощника, в свою очередь, осведомилась: — Как ваша голова? Я видела, как вас вчера сбили с ног.

Эйвери осторожно дотронулся до раны.

— О, это всего лишь царапина.

Но судя по тому, как он поморщился, порез был достаточно болезненным.

— Я узнала от капитана, что он намеревается получить выкуп и за вас.

— Об этом мне ничего не известно, — вздохнул Эйвери. — Моя семья не из богатых.

— В таком случае я потолкую с отцом, когда он приедет за мной, — пообещала Габриела. — Уверена, он придумает, как вас освободить.