Джоанна Линдсей - Пленник моих желаний

Дрю улыбнулся и покачал головой. Ничего, он и это выяснит.

Шторм, угрожавший разразиться весь день, яростно обрушился на них уже к вечеру. Габриела надеялась, что он пролетит стороной или «Тритон» хотя бы сумеет его обогнать, но ни того ни другого не произошло.

Через пару часов неистовой природной атаки ей страстно захотелось оказаться на суше. Честно говоря, даже живя на острове, где ураганы были нередкими гостями, она ненавидела штормы, где бы при этом ни находилась. Но сейчас всерьез испугалась, что корабль потонет.

Правда, «Тритон» — судно крепкое, и капитан бывалый. Даже доски почти не потрескивали, несмотря на сильную качку. Но страх Габриелы был вызван еще и тем, что она оставалась узницей. Если корабль действительно потонет, у нее даже нет шанса найти обломок бревна, нечто вроде плота или другое средство спасения. Нет, она прямиком попадет в чулан Дейви Джонса.

Целую вечность она просидела, скорчившись, завернувшись в одеяла. Наблюдая, как те немногочисленные предметы, которые не были привинчены к полу, ездят по каюте взад-вперед почти до самой стены. Был один кошмарный момент, когда корабль захлестнула особенно сильная волна и корма поднялась почти вертикально. В это мгновение безумного страха даже фонарь сорвался с балки. Стекло разбилось, когда он ударился об пол и покатился, оставляя за собой дорожку из пролитой ворвани.

Габриела уставилась на него со смесью ужаса и облегчения. Будь фонарь зажжен, пожара не миновать. И хотя она подумывала было устроить пожар, чтобы попытаться сбежать, на это просто нет сейчас времени. Дрю и его команда сражаются со штормом и не заметят огня, пока не будет слишком поздно. Но по крайней мере у нее хватило ума погасить фонарь, когда начался шторм, оставив только лампу, крепко прикрученную к письменному столу Дрю.

Жаль, что она не может заснуть и проспать весь шторм. Идеальный способ избавиться от страхов и проснуться, когда все будет кончено. Но сейчас и это невозможно: ее швыряет из стороны в сторону, так что приходится крепко держаться за цепь, чтобы не удариться о стену. Конечно, можно было бы найти убежище в постели Дрю, но теперь, когда он вернул ее себе, Габриела и близко туда не подойдет.

Вряд ли он появится, пока шторм не утихнет. Настала ночь, хотя ливень за окном не давал возможности разглядеть что-то, кроме черных туч. Прошло еще несколько часов, но шторм так и не улегся. Но тут дверь открылась, впуская ледяной порыв ветра и дождя. На пороге появился Дрю. Ему пришлось рывком потянуть за ручку, чтобы закрыть дверь. Он не позаботился снова ее запереть. Дрю повернулся и прислонился спиной к двери. Проведя чуть не полдня в борьбе с силами стихии, он по-прежнему казался энергичным, полным жизни и бодрости, словно не моргнув глазом мог справиться с любой напастью.

Он отшвырнул дождевик, который не уберег его от морской воды.

— У тебя все в порядке?

И тут нервы Габриелы не выдержали.

— Нет. Я боюсь, я замерзла, голодна, и мой зад весь в синяках от ударов об пол. Черт побери, у меня не все в порядке!

Она ожидала, что он посмеется над ней, назовет маменькиной дочкой и неженкой. Но к ее полному потрясению, он подошел ближе, встал на колени и, обняв, прижал к себе. Она и не подумала отказываться от утешения, хотя ее одежда мигом намокла.

Он прижался спиной к стене и снова притянул ее к груди, после чего сунул руку в карман, вытащил салфетку и развернул. Внутри оказалась пригоршня холодных колбасок, предусмотрительно порезанных на маленькие кусочки. Дрю положил один ей в рот.

— Остатки от завтрака, — пояснил он. — Камбуз закрыт, так что обеда не будет, возможно, до завтрашнего дня. Сама знаешь, огня разжигать нельзя.

— Знаю, — кивнула она, жадно жуя ломтик за ломтиком.

— У тебя правда синяки? — неожиданно спросил он.

Вопрос заставил обоих вспомнить о том разговоре, когда она обвинила его в том, что во время первой встречи он посадил синяк ей на руку. При этой мысли оба вдруг улыбнулись друг другу.

— Нет, просто побаливает немного, — призналась она. — До завтра все пройдет. Только осторожнее ходи по каюте. Я не слишком хорошо держусь на ногах, чтобы собрать осколки разбитого фонаря.

— Мне следовало додуматься убрать фонарь, когда начался шторм.

— Но тебя здесь не было. Хорошо, что я сообразила его потушить, — выпалила девушка, слишком поздно поняв, что выдала себя. Теперь он знает, что она может свободно передвигаться по каюте. Но он ничем не показал, что поймал ее. Просто продолжал кормить ее, а потом поел сам.

Ей не стоило сидеть рядом с ним, в его объятиях, но она пока что не смогла заставить себя пошевелиться. Слишком уж все это хорошо… Сначала ей было холодно, но потом жар его тела проник сквозь тонкую материю. Постепенно она согрелась до такой степени, что между ними, казалось, вот-вот поднимется струйка пара.

Она просто не могла игнорировать его близость. Не могла не думать о том, что произошло ночью. До этого она и не подозревала, что может существовать подобное наслаждение, но теперь… теперь греховные мысли не шли из головы. .Недаром он сказал, что у нее есть вкус и потому она захочет большего. Будь она проклята, если он не оказался прав!

И теперь она жаждала, чтобы его руки ласкали ее так же чувственно, как тогда. И его губы. Боже, ощущение этих «губ, пьянящие поцелуи… Он заставлял ее трепетать, терять разум, забыть о благоразумии и принять все, что ей предлагали.

Вот и сейчас она вздрогнула, вспоминая, какой сладостной была капитуляция. Дрю это почувствовал.

Она почти не услышала громового раската, но Дрю предположил, что именно в этом была причина ее страхов.

— Боишься шторма?

— Раньше никогда не боялась, но несколько лет назад на остров налетела такая страшная буря, что ее назвали ураганом. Много людей погибло. От зданий оставались одни обломки. В жизни не видела ничего подобного и надеюсь больше не увидеть.

— Это было на острове?

— Да, через полгода после моего приезда туда. Он яростно ворвался в теплые воды. И Сент-Китс — не единственный остров, который он поразил. Пронесся по всем островам, оставляя ужасающие следы разрушения.

Дрю чуть сильнее прижал ее к себе.

— По-моему, я что-то такое помню. И сам еле избежал его, успев отплыть в Америку несколькими днями раньше. Но услышал о нем в следующем плавании и сам наблюдал последствия. Некоторые поселки так и не оправились после того урагана.

— Да, — кивнула девушка, — вроде маленькой деревушки на нашем острове. Там не осталось ни одного целого дома, поэтому обитатели просто собрали уцелевшие вещи и разбрелись подругам местам. По даже в нашем, довольно большом городе месяцы и месяцы ушли на то, чтобы расчистить обломки и построить новые здания. В то время я забыла про сон.

— Ты вызвалась помогать? — поразился он.

— Да, вернее, мы с Марджери, — улыбнулась она, пытаясь казаться беспечной. Действительно, пиратам не пристало помогать жителям пострадавшего города! — Иначе лавка мясника никогда не открылась бы!

Несмотря на неудачную попытку пошутить, он не рассмеялся. Только осторожно коснулся щеки кончиками пальцев, словно хотел сказать, что она не так плоха, как он думал. Габриеле стало неловко: она не привыкла к такой нежности. И сразу вспомнила, что лежит в объятиях мужчины, с которым поклялась сквитаться.

— По-моему, я уже согрелась, — пробормотала она, отстранившись. — И кажется, даже ветер немного стихает.

— Вовсе не стихает. К тому же теперь у меня не все в порядке, — возразил он и, рывком притянув ее к себе, накрыл губами губы.

И вся та ошеломляющая страсть, которую она испытала вчера, мгновенно вернулась, чтобы воспламенить ее и уничтожить казавшуюся твердой решимость. Она обвила руками его шею и вернула поцелуй с таким же пылом, пробуя его языком на вкус. И даже слегка повернулась, чтобы прижаться грудью к его груди. Его стон стал сладчайшей музыкой для ее ушей.

Он порывисто встал, подхватил ее на руки, унес в кровать, казалось, даже не думая о кандалах. Представить только, как отрезвило бы его кольцо, все еще надетое на ее ногу, когда цепь потащила бы их обратно! Но сейчас… Ничто не помешало ему положить ее на постель и поспешно содрать с себя мокрую одежду. Но сама Габриела не шевельнулась: слишком пристально наблюдала за ним, с едва сдерживаемым предвкушением глядя, как каждый предмет летит на пол.

Она впервые увидела его мускулистую, хорошо сложенную фигуру во всем великолепии. Когда она мыла его, изо всех сил старалась не смотреть, чтобы не поддаться желанию, а той ночью, когда он лежал на ней, Габриела не сразу поняла, что он полностью обнажен. Но сейчас она была потрясена его видом. Перед ней стоял молодой бог! При малейшем движении каждая часть его тела бугрилась мышцами, от широкого торса, постепенно сужавшегося к бедрам, до сильных рук, мощных бедер и длинных ног. От его красоты у нее перехватило дыхание.