Двоих мужчин. Мужчин, одетых в тюрбаны, цветастые расшитые жилеты и широкие шаровары. У обоих — жуткие ятаганы и древние пистолеты за поясом. Парочка была облачена в точности так, как турецкие солдаты из книг по истории, которые когда-то читала Алекс в университете.
На какое-то мгновение Алекс застыла, глядя на мужчин, а те — на нее. Оба дружно взревели. Она не колебалась ни секунды.
Алекс понеслась прочь. Она бежала что было сил, удирая от мужчин. Никогда в жизни она не бегала так быстро. Наверное, ее ноги превратились в колеса. У нее не было времени для того, чтобы осознать увиденное или разобраться, кто эти двое, что гонятся за ней. Ясно было одно: ей грозит страшная опасность, и ни за что нельзя даться им в руки!
Так она и неслась очертя голову, не разбирая дороги, виляя между домами, топча ухоженные палисадники, спотыкаясь на кучах отбросов и нечистот. Наконец она оглянулась. Погоня отстала — вряд ли эти двое пребывали в такой же отличной форме, как и она. Но Алекс не остановилась. Легкие горели, она задыхалась. Новый поворот. Алекс заметила распахнутую настежь дверь какого-то маленького домишки. Внутри суетился смуглолицый мужчина в просторном цветастом одеянии. С хриплым криком она ринулась туда.
Дрожащая, измученная Алекс сидела на низкой бархатной тахте. Старик хозяин проворно захлопнул дверь и запер ее на засов. Теперь он наливал гостье чаю.
Алекс была на грани истерики. Она с трудом соображала, что происходит. Скинув пыльные сандалии, она принялась растирать нывшие ноги, чтобы не дать волю слезам. Как только она доберется до отеля, непременно позвонит Жозефу. Может быть, решится рассказать ему всю правду — то есть истинную причину ее приезда в Триполи. Ее не покидала странная уверенность, что он должен все понять.
Но что же это были за люди? И почему они были одеты точь-в-точь как турецкие солдаты начала девятнадцатого века? Может быть, они участвовали в каком-нибудь праздничном параде или работали охранниками какого-то исторического места? Надо отдать должное — выглядели они на все сто. Настоящие янычары из далекого прошлого.
Старик в развевающихся одеждах подошел к кушетке. В руках он держал чашку горячего чая. Он забормотал по-арабски что-то ласковое, утешительное.
Алекс взяла хрупкую чашку и отхлебнула. У чудесного напитка был не совсем обычный аромат.
— Шакран, — пробормотала она. — Мерси боку. Извините, я не говорю по-вашему.
Он с улыбкой смотрел на Алекс. Добрые карие глаза на морщинистом лице.
— Мне нужно позвонить, — продолжала девушка, озираясь. Телефона здесь не было и в помине. Да и вообще жилище этого старика поражало своей примитивностью. К примеру, когда она вошла, хозяин готовил обед на открытом огне, полыхавшем в железной печке прямо посреди комнаты. У него не было ни нормальной плиты, ни холодильника, да и водопровода тоже не было. Однако Алекс знала, что подавляющая часть населения Ближнего Востока по-прежнему живет в трущобах.
— Мне надо позвонить. — Она невольно вздрогнула. Алекс ни минуты не сомневалась, что те двое мужчин гнались за нею, чтобы изнасиловать. И почему она не потрудилась узнать номер телефона Жозефа? У нее даже не осталось чека их магазина.
А старик продолжал что-то бормотать.
Алекс прихлебывала чай, чувствуя, как все ее существо наливается странной истомой, хотя так или иначе она невольно отдохнула целую долгую ночь посреди улицы. Но сейчас ей нельзя засыпать. Ей надо вернуться в отель. Она хотела поговорить с Жозефом. Он сумеет ободрить и утешить ее. А еще она хотела вновь встретиться с призраком Блэкуэлла.
— Вы знаете отель «Бэб-эль-Медина»? — прошептала она и сама поразилась, каким слабым и словно отдаленным показался ей собственный голос. Хозяин продолжал смотреть ей в глаза, его улыбка угасла. Алекс из последних сил старалась сопротивляться. Однако веки сомкнулись, и она погрузилась во тьму.
Последней ясной мыслью была догадка, что на сей раз ее отравили.
Алекс пришла в себя и закричала от страха.
Над ней склонилась огромная темнокожая фигура. Незнакомец выпрямился, играя мощными мускулами под гладкой кожей, и отступил. Только теперь Алекс заметила ошейник, блестевший на сильной шее.
Новый крик застрял у нее в горле.
Девушка лежала на спине на диване. Не на обычном диване, а на восточном — без спинки и подлокотников. На широком ложе валялось множество подушек, и она постаралась закопаться в них поглубже.
В этот момент в комнату вошел еще один человек. У Алекс перехватило дыхание. Он был маленьким, смуглым, одет по-восточному, но это явно был европеец. Черты его лица были правильными и даже привлекательными. Перешагнул порог, улыбнулся Алекс. При этом бледно-голубые глаза оставались пугающе холодными.
— Несказанно рад, что вы пришли в себя, мадемуазель, — промолвил он по-английски с легким акцентом.
Алекс вскочила, разбросав подушки.
— Кто вы? Как я сюда попала? Что вам нужно?
Уж не он ли все подстроил? Он ее похитил? Он собирается сделать ее белой рабыней?
— Меня зовут Гастон Риго, — представился мужчина. — Вы англичанка?
— Нет, я… француженка, — скрестив руки на груди, солгала Алекс. — И требую, чтобы вы освободили меня немедленно. Я — гражданка Франции. У меня есть права — неотъемлемые права, и вы посмели нарушить их все до единого!
— Хм-м-м. Готов поклясться, что вы либо англичанка, либо американка. — Он с любопытством присмотрелся к пленнице. — Ах, какая неистовость! Какая красота! Да, с вами у меня не будет затруднений.
Алекс чрезвычайно не понравились эти слова и тон, какими они были сказаны. Но куда больше ее испугал оценивающий взгляд, скользнувший по ее фигуре. Она попыталась держаться храбро:
— Что означает этот сексуально озабоченный взгляд?
— Что? — слегка растерялся тот.
— Сексуально озабоченный взгляд. Почему меня держат здесь?
— Вы не похожи ни на кого — вы просто уникальны! — все шире улыбался негодяй. — Пожалуй, за вас я получу изрядную сумму!
Алекс лишилась дара речи. Да нет, наверное, ей снится весь этот кошмар. Не могло же это случиться с ней на самом деле!
— Вам совершенно не стоило ходить по улицам Триполи одной — да еще в такой одежде, — мягко, но без тени сочувствия заметил Риго.
— Вы не посмеете, — прошептала Алекс, обливаясь холодным потом.
— О, конечно, я посмею, — возразил он. — Честно говоря, я уже успел известить кое-кого из самых выгодных клиентов. Такую красотку нетрудно будет сбыть с рук.
Алекс показалось, что она вот-вот упадет в обморок. Колени подгибались. Судорожно глотая воздух, она заставила себя стоять прямо. Пот, щекоча, тек по спине.
— Но ведь вы не можете продать меня, как будто я… как будто я какая-то вещь…
— Напротив, очень даже могу, — рассмеялся он, — и непременно продам!
— Отпустите меня, — попросила Алекс. — Обещаю, что никому ничего не скажу. И не пойду в полицию.
— А вот отпустить вас я никак не могу, — ухмыльнулся Риго. — Правда, есть еще возможность выкупа. У вас есть богатый муж? Богатые родственники? Богатые друзья?
Алекс чуть было не ляпнула «нет», но в последний момент предпочла промолчать.
— Насколько я могу судить, их нет. — Риго направился к двери, бросив на ходу: — Отдыхайте. Зендар принесет вам еды и вина. Если захотите, можете прогуляться в саду.
И он скрылся, улыбнувшись на прощание.
Алекс рванулась было следом, но дорогу преградил один из чернокожих слуг. Физиономия у него оказалась столь ужасной, что она застыла на месте, трясясь от страха.
О Господи, что же теперь делать? Случилось самое худшее. То, о чем ее предупреждала Бет. Ее похитили и теперь продадут. Белая рабыня. Словно со стороны, Алекс услышала собственный стон.
Вдобавок она чувствовала себя больной и измученной.
Слезы брызнули из глаз. Куда подевался Блэкуэлл?! Пусть он не способен помочь физически, оказал бы хоть моральную поддержку! Алекс попыталась мысленно призвать его дух. Без толку.
Резким движением она вытерла слезы: распуская нюни, она ничего не добьется. Ей необходимо быть сильной и постараться придумать, как отсюда выбраться. Ведь она совсем не глупая. Не может быть, чтобы ей не хватило ума обвести вокруг пальца этого негодяя и смыться.
Повернувшись спиной к молчаливым стражам, она направилась к противоположной двери. Через эту дверь можно было попасть во внутренний садик: пышные фруктовые деревья, каменные скамьи и выложенный мрамором пруд. Алекс оглянулась на слуг, но те не обращали на нее внимания. Она шагнула за порог. Ведь хозяин разрешил ей гулять по саду.