Айя Субботина - Плохиш

— Меня взяли. В штат. – Влада перевела дух, наслаждаясь тем, как прозвучали только что произнесенные слова. Почти так же триумфально, как она всегда мечтала. – Пока на три месяца, правда, испытательный срок и все такое, но я планирую выложиться по максимуму.

Артем широко улыбнулся – так широко, как умел только он. Любой другой парень выглядел бы с такой улыбкой клоуном либо недоумком, но только не ее брат. Он всегда умудрялся быть сгустком обаяния, не прилагая к этому ни капли усилий.

— Ну и где шампанское? – строго, словно делала выволочку, поинтересовался он.

Вопрос поддержало радостное улюлюканье компании за столом: темноволосой Вики и одетой в строгую «тройку» Ани, ее подруг, и Игоря – бородатого хипстера, которого Артем упрямо отказывался назвать своим другом, но который повсюду таскался за ним, и отпускал шуточки, которые расхожи и понятны только старым приятелем.

Влада выудила из пакета коробку с тортом, торжественно водрузила ее на стол и развела руками, мол, извините, но закоренелый трезвенник о спиртном подумает в последнюю очередь. Артем в шутку погрозил ей пальцем и наигранным сожалением заявил, что придется одолжить сестре сотню до первой законной получки, и помахал, привлекая внимание официантки.

Влада ловко скинула куртку, отряхнула с волос снег и бедром потеснила приятельниц.

— Теперь буду всем говорить, что есть у меня одна знакомая журналистка, и пусть только попробуют со мной поцапаться – устрою им черный пиар, - без капли иронии или веселья, заявила Аня. Она в принципе редко шутила, настолько редко, что обычно невпопад и наперерез теме разговора.

— Валяй, - охотно разрешила Влада, взглядом оценила содержимое стола, прикидывая, чем-бы перекусить.

Собеседование настолько выбило ее из колеи, что два дня накануне она питалась исключительно яблоками, минералкой и кофе. Последнего было, пожалуй, слишком много даже для ее многолетнего кофеманского стажа. После заветного: «Мы возьмем вас на испытательный срок, Владислава Юрьевна», желудок решил напомнить, что пора прекращать терзать его вынужденным голоданием. И в подтверждение совей естественной потребности, громко и выразительно заурчал еще до того, как она успела выскочить из кабинета главного редактора «Пересмешника». И с тех пор практически не умолкал.

— Я голодная, как зверь, - заявила она, бесцеремонно сцапав с Викиной тарелки ломтик сыра.

— Мы все это услышала, - уверил бородач, - практически сразу, как ты вошла.

Влада виновато пожала плечами, попыталась сделать еще одну попытку воровства, но Вика шлепнула подругу по руке и взглядом указала на лежащее на краю стола меню.

— Поешь нормально, Егорова, на тебя смотреть жалко. Краше в гроб кладут.

Влада рассеянно скользнула рукой по лицу, как будто пальцами могла пощупать усталость. Ну да, она очень нервничала. Слишком много, если подумать, и слишком необоснованно. Она хорошо училась, заканчивала третий курс журфака и была лучшей студенткой на потоке. Кроме того, в редакцию одного из крупных издательство столицы она поплелась не с перепугу, а по вполне конкретной рекомендации одного из преподавателей. И не лишь бы кого, а самого Красницкого Никиты Александровича, тридцати трех летнюю воплощенную мечту всех студенток факультета журналистики. Который, кроме того, что был первым красавцем среди мужской половины преподавательского состава, так же был первым любителем оценивать «за дело», а не за красивые глазки. На «отлично» у Красницкого учились и сдавали только закоренелые заучки. Ну и еще она, Владислава Егорова, по мнению многих – что-то среднее между заучкой и чокнутой пай-девочкой.

— Когда уже с волосами что-то сделаешь? – Аня покачала головой.

— А что с ними делать? – Влада развернула меню и голодными глазами впилась в ассортимент. Сразу остановилась на отбивной и тушеных грибах. Не любила долго выбирать, предпочитая давно проверенные на вкус блюда.

— Потому что с этой косой выглядишь точным ботаном, - заключила Аня. – Журналистка модного глянца должна выглядеть... - Она сделала неопределенный жест рукой... - более стильно.

— Я буду вести колонку о культурных событиях столичной жизни, а не описывать розничный ассортимент местных бутиков. Думаешь, стоит разукраситься, как новогодняя елка и заявиться на постмодернистскую постановку?

Аня недовольно пожала плечами. Среди немногочисленных подруг Влады она по праву считалась кем-то вроде иконы стиля: никто кроме нее не умел так тонко сочетать гламурную пестроту и сдержанный деловой шик. Она изучала международное право и не скрывала, что планирует на всю катушку использовать связи своей известной в узких кругах семьи, чтобы пробиться в самые высшие слои государственного правления.

— Просто все это, - Влада попыталась улыбкой загладить незаслуженную грубость, и обвела подругу взглядом, - не для меня. Джинсы и толстовка – мой удел.

— А как же «заставлю его пожалеть?» - напомнила Вика, и за столом повисла тяжелая пауза.

Артем как раз отложил в сторону телефон, и с раздраженным любопытством уставился на сестру. Влада стушевалась, мысленно посылая болтливой подруге лучи всего самого «доброго и светлого» Вот всегда с ней так: не умеет держать язык за зубами, и в то же время обладает поистине уникальным даром выпытать все секреты. Что за человек?

— Кого пожалеть и за что? – осторожно спросил Артем.

Влада выдохнула. Почему именно сегодня?

— Это старая история, - все-таки попыталась отмахнуться она, заранее зная, что брат – не нитка на рукаве, и так просто его не стряхнуть.

Ну и что делать? Влада уставилась на подругу, взглядом предлагая подключиться, потому что, как-никак, но за эту ситуацию Вика ответственна целиком и полностью. Та вроде как даже выглядела виноватой, и не нашла ничего лучше, чем мило улыбнуться Артему. Все знали, что она потихоньку уже который год за ним сохнет, но лучше укусит себя за локоть, чем признается в этом, хоть бы и под пытками. В этом они с подругой были похожи, и часто Влада ловила себя на мысли, что только на этой же почве они и сдружились.

— Да Влада сохла за одним типом, а он поматросил – и бросил, - невозмутимо пояснила Вика. И с видом: «А что такого, никаких имен же?» стянула зубами оливку со шпажки, которой все это время болтала коктейль.

Артем уже открыл рот, чтобы вывалить встречную кучу вопросом, но ситуацию разрядила официантка. Она собиралась откупорить шампанское, но бородач заверил, что не женское это дело – вскрывать шипучие напитки, и без зазрения совести принялся клеить хорошенькую девушку. Когда Влада вклинилась в его топорные заигрывания со своим заказом, то схлопотала в ответ недовольное бурчание. И ухватилась за повод устроить шуточную перепалку, чтобы увести разговор в сторону.

И все же...

Она вдруг поняла, что и в самом деле позволила себе ненадолго забыть. На целых несколько дней, если быть точной. И если подумать, то была вполне счастлива без тех воспоминаний. Свободна от глупого детского обещания, данного самой себе – страшно вспомнить – три года назад. Но хуже всего то, что Вика не только не вовремя вставила свои вездесущие пять копеек, но еще и наступила на больную мозоль: ткнула в то, что все эти годы она, Влада, не делала ровным счетом ничего, чтобы выполнить то обещание. Точнее сказать, чтобы подготовиться к нему.

— За мою умницу-сестренку! – провозгласил тост Артем, и, преклонившись через стол, чмокнул Владу в макушку.

— За Владу, жуткую и единственную зануду среди моих знакомых, - дополнила Вика. – За плоды ее упорства!

— За тебя, «ботаник», - поддержала Аня.

— За зубрилку, - поддержал бородач.

Влада охотно присоединила бокал к общей куче. Никому другому подобных «нежностей» в свой адрес ни за что не простила, но в кругу близких друзей слова звучали уместными и были окрашены иным смыслом. Все понимали, кто она такая, никто не пытался ее переделать, а она наслаждалась обществом людей, принимающих ее как есть, без мишуры.

— И так, с чего планируешь начать? – Аня прекратила гипнотизировать торт затравленным взглядом человека, ведущего строгий подсчет БЖУ , и вопросительно посмотрела на подругу.