Внутри оказалось ожидаемо многолюдно и немного душновато. Запах каких-то терпких сладостей ударил в нос. Стас покосился на Владу, но она, прижавшись к его руке, чувствовала себя вполне комфортно. И пока он озирался в поисках свободного стола, потащила его куда-то в сторону, как выяснилось через минуту – в компанию к своей подружке, у которой он недавно забирал ее вещи.
— Вот уж кого не ожидала тут увидеть, - стараясь перекричать грохот музыки, сказала Вика.
Стас смутно помнил ее еще из их с Владой прошлого, поэтому не удивлялся не очень хорошей реакции на себя. К счастью, он уже давно вышел из того возраста, когда парни обращают внимание на капризы подруг своих девушек. Пусть хоть башку расшибет, пытаясь доказать Владе, что он моральный урод и все такое – у Неваляшки на этот счет свое собственное мнение, и его так просто не переломить через колено.
Впрочем, теперь у них есть стол. Пока Влада о чем-то оживленно перешептывалась с подругой, две другие девчонки за столом недвусмысленно таращились на него. Очень выразительно, очень знакомо, оценивающе: как будто он породистый кобель, которого рассматривают для случки. И этих явно не смущал тот факт, что он пришел не один.
— Здесь так шумно! – Влада села рядом и, проследив за взглядами спутниц своей подруги, прижалась к нему сильнее. Маленькая собственница.
Стас предложил ей выпить какой-то коктейль, и она выбрала «Пина-Коладу». А потом, когда официанта принесла напитки, с наслаждением пригубила его. Даже зажмурилась, снова поерзала, чуть задевая его бедром, и Стас сделал первое, что пришло в голову – повернул ее лицо к себе, мягко слизывая с губ сливочную сладость коктейля.
— Эй, ребята, вы тут как бы не одни! – делано возмутилась Вика, делая вид, что вся изнывает от жары.
В почем, вот она – причина, почему не следовало подсаживаться к чужому столу. Эти комментарии явно будут лишними. Хотя, Неваляшка и не выглядела смущенной. Кажется, даже наоборот. Кто поймет этих девушек?
— Заткнись, Вик, и не мешай мне наслаждаться своим мужчиной, - посмеиваясь, угомонила она подругу и, сделав еще глоток, взяла Стаса за руку, поднялась. – Мы танцевать.
Он дал себя увести, с удовольствием избавившись от назойливых взглядов.
— Знаешь, что самое ужасное, Онегин? – сказала она, буквально вталкивая его в тесную толпу. – То, что жутко ревную, когда ты сразу становишься гвоздем программы. Но ты ведь мой, да?
В качестве ответа он жестко развернул ее на сто восемьдесят градусов, прижимая спиной к своей груди. Одной рукой сжал бедро, другой обхватил за плечи, ничуть не скрывая того, что пальцами как бы между прочим поглаживает через ткань ее возбужденный сосок. Влада выгнулась назад, вдавила бедра в его промежность и мягко повертела ими из стороны в сторону, подстраиваясь под ритм музыки. Просто, блядь, роскошно, что у нее такие высокие каблуки, иначе, с учетом разницы в росте, ее задница была бы куда выше.
— Похоже, что я тут еще на кого-то смотрю, принцесса? – Стас подстроился под ее движения, позволяя Владе вести. Пока.
Он не был большим любителем танцевать, но именно сегодня это казалось уместным. Измотать их тела до той критической отметки, когда они оба уже будут не в состоянии трезво мыслить и, вернувшись домой, сосредоточатся друг на друге.
Неваляшка двигалась просто потрясающе: медленно, мягко, четко улавливая музыку и словно бы пропуская через себя. В какой-то момент она забросила руку ему на шею, погладила пальцами затылок, посылая колючие волны удовольствия прямо в мозг. Хотелось сорвать с нее одежду прямо здесь и сейчас, дать доступ рукам ко всем частям ее тела, гладить, щипать, шлепать, царапать, блядь!
А она, как будто знала, что ему хочется, заводилась все сильнее, буквально сводя с ума, заставляя его чувствовать себя каким-то неуклюжим медведем, которому есть дело только до того, как бы поскорее разодрать на ней одежду. Похоже, идея с тем, чтобы распалить в ней плохую девчонку удалась на все двести процентов, но провалилась в той части, где он был уверенным и стойким соблазнителем. Кто еще кого в итоге будет иметь!
Он только успел подумать о том, что в принципе, ничего не мешает им уединиться в туалете, когда понял, что Влада тянет его за руку. Не в туалет, но в какой-то темный уголок.
— Мне нравится ход твоих мыслей, принцесса, - пробормотал он, чуть отодвигая ее в сторону от выбранного места, туда, где их совсем не задевали лучи светомузыки.
— Хочу целоваться с тобой, Онегин, - словно сумасшедшая, пылко прошептала она, опираясь спиной на стену, хватая его за отворот рубашки, притягивая для какого-то феерически сладкого поцелуя.
Он постарался сделать все, чтобы трахнуть ее рот языком. Показать, что эта прелюдия – почти ничто в сравнении с тем, что будет дома. Она застонала, продолжая искать угол, под которым их тела были максимально тесно прижаты друг к другу. Хотя, куда уж теснее?
— Мне до чертиков надоело это платье, - почти прохныкала она.
— Блядь, мне тоже! – Пальцы сами потянули податливую ткань, но он вовремя одумался. Еще одно движение, и эта провокационная тряпочка полетела бы на пол. А для таких откровений здесь, мягко говоря, слишком много посторонних людей. – Ты мне просто голову нахрен сносишь, принцесса.
— Стоило ли от меня бегать? – Влада яростно, больно укусила его за нижнюю губу, и тут же, как кошка, слизнула соленую влагу.
— Определенно, нет. – Он бы был полным идиотом, если бы не признал свою капитуляцию.
Она как будто только этого и ждала: выгнулась, обняла его за шею, хныча от его поглаживаний под подмышками. Попыталась подвинуться так, чтобы ладони Стаса оказались у нее на груди, но он перехватил ее руки, завел их за голову, растягивая по всей стене, словно струну. Медленная тягучая музыка сменилась тяжелыми гитарными рифами, ритмичными ударами барабанов. Удары так идеально совпадали со стуком его сердца, что Стас и сам не заметил, как самым недвусмысленным образом двигает бедрами, поглаживая свою принцессу между ног. И с каждым движением она так отзывчиво всхлипывает, так развратно подхватывает его ритм.
— Все, блядь, домой! – не выдержал он. Можно переиграть ее, но себя-то не сделаешь. Если он в самое ближайшее время не освободится от этого напряжения, то ему точно сорвет крышу.
Стас едва ли помнил, как они добрались домой. В голове отложилось лишь то, что это был, наверное, самый длинный промежуток времени в его жизни. Ничего не помогало: ни попытки отвлечься и думать о работе, ни врубленная до предела музыка. Член болезненно ныл в штанах, а Неваляшка делала все, чтобы усложнить дело. Кончилось тем, что, когда «гелик» оказался около дома, она приподняла бедра, задирая платье вверх и – оп! – стащила его через голову.
Кажется, он слишком резко дал по газам, потому что машину заметно дернуло, равно как и мозги в голове.
— Ты хоть представляешь, как сейчас выглядишь?
Глупый вопрос, ведь, судя по игривой улыбке, Неваляшка совершенно точно представляет, как выглядит. Совершенно голая, в одних чулках и красных туфлях, на черном кожаном сиденье с копной золотистых локонов, которые, блядь, так и просятся в кулак.
— Представляю, что ты со мной сделаешь, - ответила она, нарочно медленно поглаживая себя по животу.
— Скажи мне, - потребовал Стас, одним махом выскакивая из машины и распахивая дверь с ее стороны. Рывок – и Влада уже в его руках. Охренительно горячая, пахнущая как грех, от которого не оторваться. – Скажи, что за чертовы пункты в твоем плане, принцесса, пока я еще в состоянии соображать.
— Предпочитаю показать, - сбившимся голосом ответила она.
По ступенькам он почти уже бежал.
Ключ, щелчок замка, быстрая комбинация кнопок, чтобы снять сигнализацию.
Влада каким-то дьявольским образом вывернулась из его рук, добежала до душа, нырнула внутрь, до предела открывая вентиль горячей воды, подставляя свое тело под горячие струи. Отвлеклась лишь на то, чтобы сбросит туфли, и мигом стала мокрой с головы до ног. Ее кожа покрылась мурашками, соски встали, потемнели.
— Покажи мне то, что я не увидел в ресторане. – Стас рывками стаскивал одежду, со стоном облегчения избавился от трусов. Блядь, он хочет ее так сильно, что разорвется нахрен. И самое пугающее в этом всем то, что сдерживаться, терпеть, быть аккуратным и нежным больше нет ни времени, ни желания.