Айя Субботина - Плохиш

— Готова к оргазму, принцесса?

Вместо ответа она снова вскрикнула. Судороги превратили ее тело в один сплошной эндорфин, в который он погружал свой член. Кажется, он долбился в нее так сильно и жестко, что ее вздохи и стоны переросли в один сплошной крик. Крик, слаще любой музыки.

— Давай, принцесса, кончай нахрен... – громким шепотом приказал он.

И ее буквально разорвало, укрыло волной удовольствия, подчинило тяжелыми конвульсиями, в которых Влада растворилась вся без остатка.

Он больше не мог сдерживаться. Толкнулся еще раз, и, чувству, как напрягся член, кончил с каким-то нечеловеческим рыком. Схватил за бедра, подтягивая Владу на себя, стирая последние жалки миллиметры между ними. Оргазм колотил по нервам мощными потоками удовольствия, а вместе с ними в голове распускалось яркое осознание того, что это – его личный рай. Прощение всех грехов, которое он наверняка не заслуживает, но которое получил.

декабрь, канун Нового года

Елка была маленькая, пушистая, и Ста потратил битый час, чтобы приспособить ее в ведро с песком. Так они договорились, когда пытались найти альтернативу. Стас наотрез отказывался от искусственной елки, заявив, что в их жизни не будет ничего фальшивого, и тем более – елки в первый совместный Новый год, а она не хотела выбрасывать на мусорку мертвое дерево. В итоге сошлись на том, что маленькую елочку вполне можно укоренить, а потом посадить ее на заднем дворе, там, где Стас планировал со временем пристроить зимний сад.

Все прошлые выходные они, как сумасшедшие, носились по магазинам, наперегонки выбирая елочные украшения: игрушки, гирлянды, мишуру. А на сегодня Влада запланировала целый мастер-класс, под названием «возьми скучные белые стеклянные шары и разрисуй их всякой фигней». Она была почти уверена, что Стас найдет тысячу и одну причину, чтобы отказаться принимать участие в этом безумии, но он сразу согласился, стоически заявив, что с самого начала знал, на какую участь подписывался. Расстроенным при этом совсем не выглядел, скорее в очередной раз пораженным ее выдумкой. Влада пожурила себя за то, что не доверяла его реакции: пора бы привыкнуть, что ее мужчина просто одна бесконечная фантастика в кубе. Что устроить ей бессонную ночь бурного секса, что весь день проковыряться в каком-то программном коде, что приколотить новую полку на кухню или, вот, переквалифицироваться в художника – вообще никаких проблем.

На сегодня у них была запланирована покупка бенгальских огней и кое-каких продуктов для праздничного ужина, но с самого утра Влада чувствовала себя неважно. Голова кружилась, и странная слабость неприятно давили на желудок, поднимая к горлу вялые рвотные позывы. Стас даже настоял на том, чтобы она померила температуру, в свойственной ему правдивой прямолинейной манере заявив, что она выглядит почти такой же зеленой, как рвотная бактерия. И пообещал пересмотреть свое терпимое отношение к ее работе, если Влада и дальше будет так же себя выматывать. Две последних недели в самом деле выдались очень тяжелыми и напряженными, и график сбился настолько, что порой, Влада забывала, какой на дворе день и какое время суток. К счастью, все эфиры были записаны и ей оставалось лишь гордиться тем, что и в Новогоднем выпуске ей досталась пусть небольшая, но роль. Оставалось провести праздники и досдать последние экзамены.

Стас настоял на том, чтобы она осталась дома и даже делано обиделся, когда Влада начала раздавать указания, какую рыбу и где покупать, и какой формы помидоры предпочтительнее. Пришлось напомнить себе, что Стас уже очень давно, гораздо больше нее, заботиться сам о себе, и такие вещи, как покупка продуктов – совершенно привычная, обыденная для него вещь.

Когда в дверь позвонили, Влада мельком посмотрела на часы. Кто бы это мог быть? Стас уехал меньше часа назад и всего двадцать минут, как звонил, чтобы уточнить по поводу орехов, так что это точно не мог быть он. А больше в гости они никого не звали.

Она отложила в сторону синий шар, встала, морщась от того, что резкий подъем снова всколыхнул только-только улегшуюся тошноту, и пошла открывать.

Визитер явно был не из тех, кого бы она хотела видеть в это утро. Точнее, не хотела бы видеть ни в один из каждых дней в своей жизни.

— Добрый день... Владислава, так, кажется?

Вероника, мать Стаса, даже после перенесенной болезни, ухитрялась выглядеть стильной красавицей, насколько это вообще было возможно с оглядкой на возраст и последствия инсульта.

— Добрый день, Вероника. – Влада похвалила себя за то, что смогла выдержать вежливый тон, и даже вполне сносно улыбнуться. Даром, что не сквозь зубы.

— Так и будешь держать меня на пороге, словно прокаженную, или, может быть, впустишь в дом моего сына?

В дом ее сына. Как же, без унизительного тычка просто никак не могло обойтись. И Влада была к нему готова. Равно как и к тому, что, какой бы ни была цель визита Вероники, неприятного разговора не избежать. Можно, конечно, послать ее к черту, захлопнуть дверь и сделать вид, что ничего не произошло, но... разве Стас поступил бы так же? Разве он прячет голову в песок?

Вот и она не станет.

— Да, конечно, входите.

Влада чуть отступила, пропуская гостью внутрь. Хорошо бы, чтобы все это не затянулось надолго.

Вероника, с видом хозяйки жизни, небрежно повесила на крючок пальто и, перевесив сумку через плечо, прошла в гостиную. Влада последовала за ней, пытаясь сообразить, что делать дальше. Зачем она вообще пришла? Кажется, они со Стасом если и общаются, то рубленными короткими фразами по телефону, да и то в последнее время Влада не замечала ничего подобного. Не удивительно, учитывая их... не очень радужное прошлое.

— Елка? – Вероника оценила деревце таким уничижительным взглядом, что Влада бы не удивилась, если бы елка тут же сгорела до самого корня. – Как... очаровательно.

— Стаса пока нет, - игнорируя ее реплику, сказала Влада. – Скорее всего, он появится не раньше, чем через час. Я могу передать, что ты приходила, потому что сейчас занята и не могу развлекать непрошенных гостей.

Да, скорее всего, то же самое можно было сказать мягче и вежливее, но размениваться на фальшивую любезность с Вероникой Онегиной совершенно не хотелось. Ведь она в самом деле пришла без приглашения – вряд ли Стас бы пригласил мать в гости, не предупредив о визите, еще и уехав из дому.

— Не помню, чтобы мы были на «ты». – В удивленном голосе вероники сквозили нотки раздражения.

— Не вижу причины «выкать». И продолжаю настаивать на...

— У меня разговор к сыну, - перебила Вероника. Довольно резко, поднимая в голове Влады приступ тупой боли и новую волну отвратительной тошноты. Если так пойдет и дальше, как бы не пришлось бежать на встречу с белым фарфоровым джентльменом. Делать это в присутствии Вероники не хотелось вовсе – то-то она порадуется, что второй раз вытолкала ее из колеи. – Ты не моешь выставить меня вон, если только, вдруг, Стас не сделал большую глупость и не переписал на тебя дом, как личную собственность. Если же сделал – покажи мне любые документы, которые это подтверждают – и я тут же покину твою территорию, Влада Егорова.

Слишком непрозрачная попытка ужалить. Или намеренная провокация?

— Я принесу чай, - предложила Влада. Не из вежливости – из желания поскорее убраться подальше от этой мегеры, в присутствии которой тошнота становилась совершенно невыносимой. Может, Стас прав, и она в самом деле чем-то отравилась?

— Лучше кофе, с двумя ложками сахара и сливками, - распорядилась Вероника.

— Передам кофемашине твои пожелания, - ответила Влада.

И только на кухне, распахнув настежь окно и глотнув порцию крепкого морозного воздуха, немного пришла в себя. На автомате, думая о своем, загрузила в кофемашину все ингредиенты, нажала клавишу старта и обессиленно опустилась на край дивана. Появление Вероники было словно пощечиной из прошлого. Как будто именно теперь, когда у них со Стасом все, наконец, наладилось, прошлое напомнило о себе громким пинком в дверь, зашло в дом, разбрасывая куски грязи.

Что ей нужно? И, главное, как от нее вообще избавиться?

Влада сполоснула лицо прохладной водой, достала из кармана телефон и набрала Стаса. Тот ответил не сразу.