Ахнула, обнаружив на подсвеченном дисплее первые слова послания с незнакомого номера.
– Это Гвидон. Я просто искреннее хочу, чтобы ты была счастлива…
Несколько секунд я лихорадочно моргала, раз за разом вчитываясь в эти несколько простых слов. Гвидон. Искренность. Счастье. Отголоски прошлых дней, похороненных в маленьком ящике моей надломленной души. Следом пришло новое сообщение.
Еще несколько недель назад мне казалось, ты будешь каждое утро будить меня своими нежными поцелуями. И я даже тайком скачал «Коллекцию лучших завтраков» от Гордона Рамзи. Что может быть романтичнее, чем обменивать поцелуи на блинчики?!
Жаль, ты будешь шутить и дурачиться с кем-то другим… А может, со временем станешь вхожей в королевский дворец и подружишься с герцогиней Кейт, и ваши детки будут играть в одной песочнице…
Если бы машину времени изобрели, я бы не задумываясь прыгнул в нее, оставив себе предупреждение никогда не заговаривать с белокурыми соседками, ибо это чревато огромной зияющей дырой в груди.
Потому что однажды я вырвал свое сердце и вручил тебе.
Но какие бы уроки мы ни вынесли, именно с тобой я понял, что жизнь стоит того, чтобы жить! Прошу прощения за всю ту боль, которую я тебе причинил. Крепко прижимаю к груди и целую так глубоко, как только могу.
Всё ещё твой…
Я несколько раз перечитала послание, зазубрив его наизусть, а потом набрала дрожащими пальцами.
– Я тоже желаю тебе счастья, Гвидон.
Проснувшись посреди ночи, шумно втянула воздух, потрясенно закусив губу. Я была не одна. В комнате находился кто-то еще… Учуяла еле уловимый запах дома, в котором остались осколки моего разбитого сердца. Запах неконтролируемой животной страсти. Запах боли и нескончаемой тоски со всеми отягчающими последствиями.
Так пахло разгоряченное мужское тело в пугающей близости от моего. Даже во сне я почувствовала его присутствие. Подкожно. Внутриклеточно.
Он приехал. Он пробрался в охраняемое поместье. Он здесь.
Царев забрался на меня, придавив обнаженным тренированным телом. Хотелось бежать как можно дальше, но от потребности внизу живота зубы сводило, и я сдалась.
Да я даже не сопротивлялась: он просто накрыл меня собой и стал ластиться, как дворовый кот о вечно голодную одичалую кошку. Царев провел рукой по моей груди, спускаясь на живот и ниже – к разведенным ногам. Его член упирался в промежность, но мужчина не спешил внутрь.
Мы были не здесь. За пределом круга. Реальности. Земного притяжения.
Мы могли кончить лишь от того, что просто касались друг друга, дышали друг другом, курили друг друга. Чувствовали, ненавидели, страдали, любили… Безумно любили, понимая, что нет ни единого шанса.
Это самое ужасное: знать, что погибаешь от одного запаха человека, но, увы, устройство, стирающее память, еще не изобрели.
Или…
Мои демоны уже проснулись и хотели танцевать. Я знала – так не будет ни с кем. Он мой на клеточном уровне. Только Гвидон мог раздеться и залезть ко мне в койку даже после всего, что произошло. Просто снять одежду, лечь сверху и обнимать до хруста в сухожилиях. Лепестки покрылись влагой, щелка пульсировала, пока незваный гость мучительно медленно терся о низ живота восставшей плотью, виртуозно заставляя почувствовать жажду.
В его сдержанных касаниях было столько уничтожающей страсти, что я превратилась в невесомую молекулу, распластавшись на прохладных белых простынях. Оказалась голой и беспомощной перед его мужской силой.
Я была убита им, но невесомые прикосновения кожа к коже понемногу воскрешали во мне жизнь.
Убил и воскресил. Вот так просто.
Член любимого был тверже цемента. Гвидон водил налитой головкой вокруг моего пупка, с каждым движением увеличивая популяцию мурашек. Он трахал меня без проникновения. Разливался под кожей неконтролируемой животной страстью, погружая все дальше в запах греха. Я знала – ему доставляло чистый кайф водить членом по взмокшему животу чужой невесты. Мы оба тяжело дышали, пока мои груди скользили по каменному торсу.
И вот я уже вероломно тянулась к пухлым приоткрытым губам, осторожно их лизнув.
– А-а…
Его язык молниеносно захватил инициативу. Царев действовал, как в агонии. Уверенно. Быстро. Сладко. Задыхаясь, Гвидон посасывал мой язык и, кажется, я начала стонать в голос, потому что от ощущения теплоты и наполненности во рту полыхал пожар.
Его большие ладони обхватили грудь, смяли соски пальцами, гладили плечи, руки, ключицы… Наши судорожные стоны наполнили комнату. Напряжение разливалось током. Заряд. Еще один. Клитор подрагивал, температура тела росла.
Несмотря на то, что его налитый кровью член все еще прижимался к моему животу, складочки пульсировали, наслаждение циркулировало лавиной по бедрам.
Знала, он молчит не потому что нечего сказать, а потому что не может говорить. Не хочет спугнуть эту божественную частицу соединения душ без единой сцепки. Не произнося ни звука, наши обнаженные тела продолжали тереться друг о друга, губы ласкались. Он проталкивал язык жадно, до самых гланд, а я скользила мокрой щелкой о его потную разгоряченную кожу, ближе подходя к черте. Гвидон тяжело дышал мне в рот, будто пребывая в наркотическом упоении. Горячий, как печка, он весь дрожал.
А дальше фейерверк в груди и поцелуи-укусы на шее. Мышцы влагалища сжались, глаза заслезились, горло сдавило от экстаза.
Тело покрылось сахарной дрожью, влага начала стекать по бедрам.
– Гвидо-о-о-н…
Я распалась на миллион осколков и стала такой мокрой, что бесстыже развела ноги в стороны. Через считанные секунды горячая липкая струя ударила в живот.
– На тумбочке твой билет на завтрашний рейс до Москвы. Я буду ждать в аэропорту. До завтра.
Гвидон сполз с меня, быстро вытираясь о смятую простынь.
На ходу натягивая вещи, он вышел из комнаты, оставив меня голой и выпачканной в его семени.
Несколько минут до свадьбы
Огромная сочно-зеленая территория поместья уже не выглядела такой уж большой, потому что от количества гостей рябило в глазах. Семья Харрис пригласила всю элиту английского общества, разбавив заплесневевшую чопорную компанию знаменитостями первого эшелона и другими популярными бездельниками.
Кстати, Агния с Русом не смогли приехать – на днях брат признался, что их ждет прибавление, но врач не рекомендовал его невесте перелеты. Зато мне достался их пригласительный с возможностью проживания в одной из комнат поместья.
Выяснить, где обитает невеста – не составило особого труда, поэтому, предварительно выкурив полпачки сигарет, под покровом ночи я пробрался в ее спальню.
И не прогадал.
Ассоль находилась там одна. Не только одна в комнате, но и во всей небольшой старинной пристройке. Ни тебе женишка, мамаши, старшего братца или вереницы слуг. Даже странно, учитывая какую «теплую» встречу мне оказали в прошлый приезд.
Отыскав её в одной из комнат, я осторожно уселся в изголовье кровати, наблюдая, как по подушке рассыпался жидкий шелк белоснежных волос, а затем Соля перевернулась на другой бок, откинув простыню…
С этой секунды я руководствовался исключительно инстинктами.
Готов был удерживать ее тонкие запястья столько, сколько потребуется, пока Ассоль не ослабнет от борьбы и моих ненормальных поцелуев-укусов. Но любимая не сопротивлялась. Зажмурившись, она приняла мое уставшее изголодавшееся тело в свой влажный сладкий плен.
Это был вызов страсти! Никто не мог гореть ярче, чем мы.
А потом я ушел, оставив ей время на раздумья. Любовь – это то, что выше разговоров, нравственности, морали. Если она сможет уяснить это, мы преодолеем все преграды и двинемся дальше. А если нет…
Боже правый.
Я сжал ладони, ощущая нехватку кислорода, потому что наверху витиеватой лестницы, чеканя шаг, появилась девушка в кристально-белом платье с длинной фатой, прикрывающей половину лица.
Дыхание сперло. Не мог спокойно смотреть, как мои первые лютые чувства несутся вниз с отвесной скалы. Мгновение, и сердце раскололось надвое. Развернувшись, петляя между гостями, я поспешил к выходу…
Глава 11
Две недели назад
Уинстон припарковал автомобиль возле внушительного поместья в одном из популярных пригородов Лондона, смерив меня мучительно-долгим взглядом.