Развернув меня к себе, он впился в мои губы яростным поцелуем. Его язык дразнил, играл со мной. Руки, меж тем, поднялись выше, и теперь ласкали грудь, то нежно поглаживая, то сжимая почти до боли.
Из моей груди вырвался стон. Он прервал поцелуй и сорвал с меня футболку, прильнув к соскам, теребя их языком и слегка покусывая. Я поняла, что еще немного – и ноги не смогут меня держать. Тело словно стало ватным, наполненным чистым удовольствием. Он одним широким движением смел овощи в раковину и усадил меня перед собой на стол. Я погрузила пальцы в его волосы, буквально извиваясь от наслаждения.
Он медленно провел рукой по внутренней стороне бедра, снова заставив меня вскрикнуть. Потом слегка приподнял, освобождая от трусиков. Я к этому времени уже вся горела, изнывая от желания. Его палец проник в меня, вызвав новый вскрик. Я вцепилась ему в волосы, и он выпрямился, накрывая мои губы своими.
Двигаясь медленно, неспешно, его пальцы подняли меня на самую вершину и замерли, оставив балансировать на самом краю. Дав мне немного отдышаться и остыть, они снова продолжили свое неторопливое исследование, и когда оргазм настиг меня – он был действительно сокрушительным. Без сил, я повисла на плече Мэлвина, содрогаясь в сладостных спазмах. Он покрывал поцелуями мою шею, ласково поглаживая волосы.
Легко подняв, он перенес меня на обеденный стол, и положил на гладкую деревянную поверхность. В серых глазах плясали сумасшедшие искорки:
– Как думаешь, я заслужил праздничный ужин?
Я могла только непонимающе улыбнуться ему. Освободив меня от юбки, комом сбившейся на пояснице, он принялся медленно расстегивать рубашку. Зная, как возбуждает меня это зрелище, Мэлвин не торопился. Только блеск в глазах и дерзкая улыбка выдавали охватившую его страсть. Наконец, рубашка полетела на пол. К моему удивлению он пошел к холодильнику и что-то достал оттуда.
Когда он вернулся ко мне, я увидела в его руках баллончик взбитых сливок. Уложив меня на спину, он принялся рисовать на моей груди и животе узоры. Почувствовав прикосновение холодных сливок, соски моментально напряглись, а я сдавленно застонала. Он убрал баллончик и полюбовался результатами своего труда:
– Саманта, ты не представляешь, как тебе идет такое «белье»! Но теперь, пожалуй, я тебя от него избавлю.
Медленно его язык начал новое путешествие по моему телу, кусочек за кусочком слизывая сливки. Вскоре на груди остались только два белоснежных островка, увенчивающих мои соски. Смакуя удовольствие, он втянул их, один за другим, массируя языком. Я просто таяла, как эти сливки, под такими жаркими поцелуями. А его уже манила новая извилистая дорожка, проложенная по животу.
Когда его язык исследовал нежную ямочку пупка, я вздрогнула и выгнулась ему навстречу. Он же так же неторопливо спустился ниже. Его пальцы погладили мои бедра, развели их шире. От первого прикосновения языка к пульсирующей точке между ними я глухо застонала. Он еще несколько раз пробежался вокруг нее языком, потом вдруг втянул в себя, заставив меня вскрикнуть от наслаждения. В то же время его палец снова проник внутрь, нежно, но неотвратимо приближая меня к оргазму.
Мое дыхание сделалось хриплым и отрывистым, из глаз полились слезы. Я просто растворялась в экстазе без остатка, а он продолжал дразнить меня, удерживая на самом краю.
– Мэлвин, пожалуйста, я больше не могу!
И он сжалился, позволив снова кончить и забыться в оргазме. Еще не утихли последние судороги, он вошел в меня, мягко и глубоко. К своему удивлению, я моментально откликнулась на это. Господи, этот мужчина делает меня поистине ненасытной! Почувствовав отклик, он стал более резким, с каждым движением увеличивая темп и настойчивость. Он входил в меня мощными рывками, словно выплескивая ярость. Но я уже не боялась этой ярости, чувствуя за ней не злобу, а страсть. Он кончил сразу вслед за мной, глухо застонав и прижав меня к себе. Несколько минут мы расслабленно молчали. Потом он слегка отстранился и лукаво улыбнулся мне:
– Продолжим наверху?
Я охнула и непроизвольно застонала:
– Только если ты донесешь меня. Сама я идти не в состоянии…
Он легко подхватил меня на руки.