Лана Ричи - По лезвию ножа

Промучившись с планшетом, я наконец отложила его и улеглась на кровать с книжкой. Но почитать мне не удалось. Раздался телефонный звонок. Это меня удивило, особенно учитывая, что номер не был мне знаком.

– Здравствуй, Саманта.

Мэлвин!

Глупое сердце подпрыгнуло и трижды перевернулось где-то в районе горла. А я-то думала, что эта история уже позади и я больше не услышу о нем.

– Я стою за квартал твоего дома. Выходи.

И тут же он отключился.

Вот так – не дав возможности отказаться.

Впрочем, разве мне нужно его разрешение? Просто не выйду – и все. С чего вообще я должна слушаться его приказов. Пусть своих амбалов дрессирует, а не меня!

Мысли были правильные.

Одна беда – они крутились в моей голове, когда я уже прихорашивалась перед зеркалом.

Быстро переодевшись в платье, я вышла на улицу. Немного прошлась – и сразу увидела автомобиль с тонированными стеклами, стоящий у подъездной дорожки. Это была не та машина, на которой ездили его амбалы: более престижная и стильная, наверняка безумно дорогая.

Я подошла к ней и остановилась в нерешительности. Стекло поехало вниз. За рулем сидел Мэлвин.

– Саманта, садись.

Я остановилась в нерешительности, еще не понимая, как стоит расценивать его приглашение. Он поморщился:

– Ты теперь меня боишься?

Как можно ответить на такой вопрос?

Боюсь? Пожалуй.

Но ведь я вышла к нему. Значит, увидеть его я хотела гораздо больше, чем боялась.

– Не особенно… – буркнула я.

Он усмехнулся. Но что-то в этой усмешке было… теплое что ли. И в этот момент мне показалось, что я ему нравлюсь. Нравлюсь настолько, что он решил повторить наше маленькое приключение?

Одна эта мысль заставила мое сердце стучать как сумасшедшее.

Я открыла дверцу и уселась на широкое кожаное сиденье.

Ехали мы недолго. Буквально через несколько минут машина притормозила в центре города. Напротив одного из самых шикарных ресторанов. Я в нерешительности оглядывалась, пытаясь понять, зачем мы здесь. Не мог же он, в самом деле… Как оказалось, мог.

Метрдотель распахнул перед нами двери, и мы вошли в ресторан.

Мэлвин выбрал не столик в центре зала, а отдельную кабинку. И я выдохнула с облегчением. Если бы мне пришлось сидеть на виду у обычной публики этого ресторана, я бы сгорела от стыда и неловкости. Я не рассчитывала на шикарный ресторан, и была одета скорей для обычной прогулки. Но в небольшой комнате, отгороженной от общего зала плотными портьерами, было очень уютно и спокойно. Мой спутник посмотрел на меня:

– Ты голодна?

Я покачала головой: я так нервничала, что все равно не смогла бы ничего съесть. Он вернул меню официанту, что-то негромко сказал ему, и молодой человек бесшумно исчез. Я в это время разглядывала интерьер кабинки, чтобы не показать, как отчаянно смущаюсь. Но вот мы остались вдвоем. Мэлвин с легкой улыбкой посмотрел на меня и проговорил:

– Напитки принесут через пару минут. А пока – это тебе.

Он протянул мне довольно большую плоскую коробку с элегантным бантом и карточкой с золотым тиснением: «С днем рождения, пусть и с запозданием!». Я смущенно поблагодарила его: вот уж такого я точно не ожидала. Но, когда я хотела снять упаковку и рассмотреть подарок, он остановил меня:

– Откроешь дома.

Это было неожиданно. Я предполагала, что он отвезет меня в свой пентхаус, что мы начнем срывать друг с друга одежду еще в лифте, а потом…

Стоп!

Вот об этом сейчас точно не нужно думать.

Раз уж Мэлвин вместо этого решил спасти мой неудавшийся день рождения? Ресторан, подарок – и только потом мы отправимся в пентхаус?

От смущения я не знала, что ему сказать.

Меня выручил официант, вошедший с бокалами.

Мэлвин заказал себе виски. Передо мной поставили коктейль. Попробовав его, я поняла, что пью тот самый напиток, который я пила в баре в свой день рождения. Надо же, он запомнил даже это! Но, как оказалось, сюрпризы на этом не закончились. Портьеры снова раздвинулись. На этот раз официант вернулся с небольшим тортом, украшенным свечами.

Что это? Попытка загладить вину за собственную мнительность и поведение идиотов-охранников? Желание усыпить мою бдительность? Или, может, это и есть его настоящее лицо, а все остальное – умелые маски? Мне очень хотелось верить, что именно последний вариант окажется верным, но сейчас, после жесткого допроса в офисе, я сомневалась, стоило ли доверять этому человеку.

Вечер прошел вполне невинно. Я ела тортик, запивая его коктейлем и стараясь не думать, сколько лишних калорий придется сгонять в спортзале.

Мы говорили…

Правда, чаще он задавал вопросы, а я отвечала. Об университете, о мечтах о будущем, о книгах, фильмах…

Единственное, о чем мы не говорили, это о нем. Я стеснялась спрашивать, а он обходил эту тему стороной.

Я все ждала, что он предложит продолжить этот вечер в другом месте. Ждала, боялась и предвкушала. Но этого не случилось.

После ресторана он отвез меня домой, как и обещал.

Он даже не поцеловал меня, когда я вышла из машины. Просто еще раз поздравил – и уехал.

Надеюсь, мне удалось не показать свое разочарование.

Я вернулась домой в смешанных чувствах. С одной стороны – это был прекрасный вечер. С другой – он вовсе не значил, что Мэлвин вообще хоть как-то мною заинтересован.

Только дойдя до комнаты, я вспомнила, что у меня есть утешительный приз – подарок на самый дурацкий день рождения в моей жизни.

Под оберточной бумагой была коробка. Увидев ее, я просто застонала от восторга. Это был планшет, причем новейший. Да, моя семья далеко не бедствовала, но такой я бы не рискнула просить у родителей.

И тут же мне стало понятно, почему он не позволил мне развернуть подарок в ресторане. Разумеется, я бы его не приняла – это действительно слишком дорого. Неприлично дорого!

Так что Мэлвин Д. Эмерсон снова меня переиграл. Что ж, вполне ожидаемо.

Спать я ложилась в еще более спутанных чувствах, чем накануне. Один короткий день, а в него поместилась целая история. Всего несколько часов, а я пережила невероятный спектр эмоций, причем все они были связаны с Мэлвином. Только сейчас я поняла, что так и не загадала желание, когда задувала свечи.

Что ж, если судьба захочет услышать меня – пусть он еще раз позвонит!

…Я вошла в кабинет и тихонько притворила за собой дверь. Он сидел в кресле, внимательно глядя на меня. Очень медленно его рука потянулась к узлу галстука и распустила его. Я, так же медленно и нерешительно, подошла ближе и принялась расстегивать пуговицы на его рубашке. Господи, что я делаю? Зачем я здесь, и почему тело живет словно своей жизнью?

Пока ум бился в панике, руки продолжали возиться с пуговицами. Рубашка соскользнула с широких, покрытых татуировкой плеч. Я прошлась по рисункам ладонью, чувствуя, как бугрятся под кожей мышцы, на мгновение замерла в нерешительности, и опустила руку ниже, на плоский подтянутый живот. Он шумно выдохнул, но не стал мне мешать.

Я почувствовала, как он напряжен: пресс под ладонью был тверже доски, пульс отдавался частыми сильными толчками. Когда мои руки спустились ниже и справились с пряжкой ремня, это напряжение словно прорвалось. Он резко перехватил мои запястья, развернул меня и прижал к стене.

Я чувствовала на шее его горячее дыханье. Он прижимался ко мне всем телом, заставляя обнаженную кожу гореть.

Обнаженную?

Стоп, почему вдруг я оказалась в его кабинете голой? Что вообще происходит?

Я подскочила на постели от звука будильника.

Сон, всего лишь сон.

Но тело не желало в это верить. Кажется, я все еще чувствовала его грубую хватку на своих запястьях. Машинально я глянула на них и увидела темные следы. На коже явно проступили синяки. Некоторое время я пыталась осознать, как синяки из сна могли появиться и в реальности, потом сообразила: наверняка в этом виноваты его охранники. Все-таки, они слишком легко отделались. Один телефон (пусть и дорогущий) за такой кошмар – слишком мало.

А он тоже хорош! Теперь можно себе признаться: вчера я надеялась, что вечер будет иметь продолжение. А он просто подвез меня до дома и даже не поцеловал на прощание. Просто откупился планшетом. Разве ошибки так исправляют?

Может, я совсем не в его вкусе?

Хотя, он же почему-то обратил на меня внимание в баре. Да и по тем событиям, что последовали после этого, сложно предположить, что я ему безразлична. Ночь была просто волшебной. И мне показалось, что ему она тоже понравилась. Или все это потому, что он считал меня проституткой? Может, женщины интересуют его только в таком качестве?