Ему оставалось только ждать.
Велвет бросила взгляд на старинные инкрустированные часы, висевшие в гостиной. Прошло всего пять минут с того момента, как она смотрела на них. Похоже, нынешняя ночь будет самой длинной в ее жизни.
– Надо было мне пойти, – пробормотала она, откладывая в сторону шитье, но снова взяла его и сосредоточенно заработала иглой. – Я должна была заставить их взять меня с собой.
– Что такое, моя дорогая? Ты что-то сказала? – спросил граф, оторвавшись от книги.
– Нет, дедушка. Я просто… Мне как-то не по себе.
Он заложил страницу книги и предложил:
– Может быть, тебе стоит выпить стакан теплого молока и отправиться спать? На твоем месте я бы поступил именно так. – Поднявшись с кресла, он положил книгу на стол. – Кстати, я так и сделаю – отправлюсь спать.
Велвет тоже встала.
– Мне не хочется есть, но я приготовлю стакан молока для тебя. – Подойдя к нему, поцеловала его в морщинистую щеку. – Спокойной ночи, дедушка.
Уже сонным голосом он тоже пожелал ей спокойной ночи и вышел из гостиной. Помня свое обещание, Велвет стала спускаться по лестнице, чтобы подогреть молоко, но вдруг, как всегда неожиданно, появился Снид и взял на себя эти хлопоты.
По его настоянию она тоже выпила молока, но это не успокоило ее нервы. Напряжение нарастало с каждым ударом сердца. И когда раздался настойчивый стук в дверь, Велвет едва не вывернулась наизнанку.
Одновременно с Велвет у двери оказался Снид. Схватившись за горло, она следила за тем, как он взглянул в глазок, отвел в стороны засов и открыл дверь.
Закутанная с ног до головы в накидку, на пороге стояла Мэри Синклер, герцогиня Карлайл.
– П… простите меня, что беспокою вас в такой поздний час, но… Можно мне войти?
Зная, что в эти минуты Джейсон должен разговаривать с Эвери, Велвет испугалась.
– Конечно, ваша светлость.
Усилием воли она заставила себя остаться на месте. Снид принял накидку Мэри. Увидев при свете напольного канделябра дрожащие губы и бледное лицо гостьи, Велвет оцепенела от страха.
– Леди Хокинс, мы можем поговорить наедине? У меня срочное дело.
«Боже милосердный!»
– Прошу вас следовать за мной. Мы можем поговорить в гостиной.
Как только дверь гостиной закрылась, Велвет тут же повернулась к ней:
– Расскажите мне, что случилось.
Мэри облизнула губы, ставшие от волнения голубыми:
– Ваш муж в опасности. Я… я подслушала вчера вечером разговор Эвери и одного из тех людей, которые на него работают. Тогда я сразу не поняла, о чем идет речь, но сегодня вечером увидела, как они собрались на какую-то встречу.
Беспокойство охватило Велвет.
– Расскажите, что вам известно.
Мэри стиснула на груди руки:
– Боюсь, очень немногое. Вероятно, герцог узнал какую-то тайну вашего мужа. Мне кажется, Эвери готовит им какую-то неожиданность, так что лорд Хокинс в опасности.
Джейсон открыл крышку массивных золотых часов и при неверном свете свечи попытался разобрать время.
– Он опаздывает.
– Терпение, мой друг, – произнес Люсьен из густой тени у него за спиной. – Эвери любит поиграть в кошки-мышки и, конечно, воображает себя только кошкой. Ему надо время, чтобы убедиться, что зрителей нет.
Джейсон подумал о Льюдингтоне и Барнстэйбле, скрывающихся в тени на противоположной стороне улицы. Если Эвери заметит их, он не войдет в здание, и игра закончится, не начавшись.
– А что Рэндалл?
– На месте. Ждет, как и все остальные.
Но минуты шли, а герцог Карлайл не появлялся.
«Дьявол его побери, где же он? Неужели догадался о ловушке? Или решил не приходить, поняв для себя, что автор записки выдумал упомянутые в ней свидетельства?»
Скрипучий звук нарушил тишину. Заржавленная дверь склада открылась, и Эвери Синклер показался в тусклом круге света, отбрасываемого свечой.
С минуту он стоял неподвижно: элегантная стройная фигура, закутанная в черный плащ, с зачесанными назад золотистыми волосами.
– Ну что ж, негодяй. Вот я и пришел, как ты меня просил. Теперь твоя очередь. Покажись, если хочешь получить свои деньги.
Джейсон выступил из тени. Но на лице брата появились не испуг и шок, как он надеялся, а довольная улыбка.
– Ах, это ты, дорогой брат. Я так и думал, хотя не мог до конца поверить.
Джейсон напрягся. Проклятие! Эвери уже все знал.
– Ты, похоже, ничуть не удивлен? – спокойно произнес он. – Если вспомнить, сколько усилий ты приложил, чтобы добиться моей смерти, я нахожу это несколько странным. Да и нынешние твои неприглядные дела меня тоже удивляют.
– Мои неприглядные дела? Что это за дела? Насколько я помню, ты единственный убийца в нашей семье. Ведь к повешению приговорили тебя.
– Но вина за убийство лежит на тебе. Мы оба это знаем. А теперь у меня есть и доказательства этого.
– В самом деле? – Злобный смех Эвери отдался эхом в пустом помещении. – Не думаю, что у тебя есть хоть малейший шанс приписать мне убийство, которое совершил ты.
Джейсон немного растерялся. Неожиданность, на которую они рассчитывали, не сработала. Эвери догадался, что записка была отправлена его братом. Джейсон предполагал, что так могло случиться, но надеялся, что этого не будет.
Люсьен вышел из тени, решив обыграть момент, который мог бы спасти ситуацию:
– Этому были свидетели, Карлайл. Вы могли догадаться, что Джейсон жив, но, я уверен, вы не рассчитывали на это.
На лице герцога промелькнула неуверенность, но тут же пропала.
– Если и есть свидетель, это значит, вы подкупили кого-то, чтобы он дал показания в пользу моего брата, – угрожающе улыбнулся Эвери. – Если бы у вас было хоть одно надежное доказательство, вы не стали бы устраивать эту встречу, а сразу обратились к властям.
Джейсон молчал. Его брат был прав. Эвери не был глуп, если не считать его финансовых махинаций.
– И еще вот что я думаю обо всем этом, – продолжал Карлайл. – Ваш свидетель появляется как по волшебству, а моего по какому-то совпадению тут же убивают.
Снаружи здания послышался какой-то звук и шум голосов.
Джейсон бросил взгляд на Люсьена. Ни Льюдингтон, ни Барнстэйбл не подали им сигнала. Должно быть, Эвери обнаружил их и каким-то образом заставил замолчать.
– Уходим, – скомандовал Люсьен.
Джейсон кивнул, направляясь к едва различимой в темноте двери – пути к отходу, который они себе оставили.
– Уже уходите, джентльмены? – Насмешливый возглас Эвери догнал их в тот момент, когда Джейсон пригнулся, собираясь нырнуть в дверь. – Вряд ли это вам удастся.
– Джейсон!
У стены здания, в темноте, он различил фигуру Велвет, стоявшей рядом с Мэри Синклер. Двое мужчин держали их под руки.
– Это ловушка! Беги, Джейсон! Беги!
Но было слишком поздно: все здание было окружено целой армией мужчин, полицейских и зевак, которым щедро заплатил Эвери.
– Стойте на месте! – прозвучал голос человека, привыкшего отдавать команды.
Люсьен оттолкнул в сторону одного из них, и Джейсон рванулся туда, но врезался в группу из полудюжины мужчин, бросившихся ему на перехват. Он ударил кого-то в челюсть, пнул сапогом другого, отвесил мощный удар в живот третьему и попробовал прорваться. Но трое мужчин перекрыли ему путь. Один из них ударил его в висок тяжелой дубинкой. Но он еще боролся. Сбил кого-то на землю, раскидал еще двоих, но упал под градом рушащихся на него со всех сторон ударов.
Последнее, что он запомнил, – носок большого черного сапога, со всего размаха врезавшийся ему в живот, жестокая боль в ребрах и вскрик Велвет:
– Джейсон!
Отчаянным усилием она вырвалась из рук державших ее мужчин и бросилась к нему. Он был весь в крови и уже потерял сознание. Она опустилась на колени и заботливо отерла его лицо.
– Он ни в чем не виновен, – прошептала она, взглянув на констебля и судью, подошедших к ним, и стерла с лица слезы. – В том убийстве виноват герцог.
Томас Рэндалл сурово взглянул на Люсьена:
– Что все это значит, Литчфилд? Я пришел сюда по вашей просьбе, считая, что стану свидетелем раскрытия преступления. Но вижу, что вы стали пособником человека, который был приговорен к повешению за убийство. Вы отдаете себе отчет, что оказываете помощь и покровительство преступнику? Да это же преступление!
– Я отдаю себе отчет в этом, милорд. – Маркиз выпрямился во весь внушительный рост. – К сожалению, я должен был воспользоваться этим единственным шансом. Понимаете, лорд Рэндалл, леди Велвет и я располагаем свидетельствами, которые доказывают невиновность Джейсона Синклера.