Она слегка покачала головой, продолжая ходить по комнате. Ей надо было принять душ в крошечной ванной на лестнице напротив двери, потом приготовить тост и кофе. Времени у нее полно. Она решила прийти в офис пораньше, чтобы просмотреть почту Алекса до его появления, и встала на час раньше обычного. Она хотела приступить к своей постоянной работе с полной ответственностью, как и решила заранее, что означает полную отдачу сил и преданность фирме. На ближайшие несколько лет, по крайней мере. И чего ей совсем не нужно после сердечных мук последних месяцев, так это любовных историй. Работа — вот спасительный якорь. Здесь все ясно и понятно и можно реализовать свои амбиции. Мужчины же — это вечная непредсказуемость и источник сердечных мук. Перед глазами внезапно всплыли холодные янтарные глаза и рука ее, протянувшаяся за банным полотенцем на маленькой табуретке у двери, повисла в воздухе. Алекс Конквист ее босс, и этим все сказано. Связанные с ним треволнения и беспокойства объясняются просто: ее финансовое благополучие в его руках. Потому и его магнетизм действует на нее. А он действует. И еще как.
Грейс пришла в «Конквист оперейшнс» в четверть девятого, но когда заглянула в кабинет Алекса через смежную с ее приемной дверь, то поняла, что он провел у себя половину уикэнда, судя по бумагам, которыми был завален стол и даже пол. Этот человек настоящий трудоголик!
— Доброе утро. — Голос у него был озабоченным. Она открыла было рот, чтобы должным образом ответить, как он добавил: — Вы сегодня вечером можете полететь в Японию? — И это было сказано таким тоном, будто речь идет о чашке кофе.
— В Японию? — Остатки приятной расслабленности после чашки кофе с тостом на ее крошечном балкончике улетучились в мгновение ока. Она с недоумением посмотрела на него.
— Ну да. — Он даже головы не поднял от бумаг. — Дела с господином Сугимото немного запутались. Мне надо повидаться с ним и многое обсудить лично. Лучше непосредственных контактов ничего нет, сами знаете.
— Понимаю, — кивнула Грейс, пытаясь придать голосу должную секретарскую деловитость, что давалось ей с трудом, настолько она была сбита с толку неожиданным приглашением.
— Мне понадобится этот отчет, будьте добры напечатать его к полудню. Если потребуются какие-нибудь изменения, лучше внести их до отлета.
— А… а на какой срок предполагается поездка? — спросила Грейс.
— Дней пять, от силы неделя.
Неделя в чужой стране в компании Алекса Конквиста, мелькнуло у нее. А он еще спрашивает, есть ли проблемы. Но это входило в условия договора, когда она соглашалась на работу.
Она могла это предвидеть, просто ей хотелось бы еще несколько недель… на акклиматизацию.
Утро пролетело незаметно, и, когда она принесла отчет на просмотр Алексу, уже было одиннадцать. Грейс поехала домой, побросала вещи в чемодан, схватила паспорт и вернулась в офис еще до двенадцати, чтобы продолжить работу.
Было уже около половины второго, когда до Грейс дошло, что она не предупредила о своей поездке мать. Она взяла трубку, набрала номер, и надо же было такому случиться, чтобы в этот самый момент Алексу приспичило войти в ее кабинет с пачкой документов. Вид у него был озабоченный.
Ах как неудачно! Грейс услышала голос матери, и ей было неудобно класть трубку. Он никогда сам не заходил сюда, а всегда вызывал Барбару звонком, после чего та шла в святая святых.
— Здравствуй, это я, Грейс. Я вылетаю на несколько дней по делам в Японию. Так что не беспокойся, если позвонишь и не застанешь меня дома.
— В Японию? — возбужденно подхватила мать. — Вот это да, доченька! Мы с отцом с удовольствием вспоминаем об этом уик-энде. Было страшно приятно повидать тебя.
— Мне тоже, — ответила Грейс. Мысль о крупной фигуре, стоящей в дверях, несколько смущала ее.
— Так в Японию, говоришь? Здорово. Не забудь таблетки от укачивания, — ты же знаешь…
— Прости, мне надо идти. — И, не глядя на Алекса, она знала, что он хмурится. — Я позабочусь о себе, не беспокойся. Позвоню сразу, как только вернусь.
— Всего хорошего, милая, и спасибо за звонок. Надеюсь, все будет прекрасно и ты замечательно проведешь время. Я люблю тебя.
— Я люблю тебя. — Они так всегда прощались. Она повернулась и увидела выражение лица Алекса.
— Все?
Его лицо было бесстрастным и спокойным, как всегда, но Грейс сразу поняла, что он подумал, и все в ней возмутилось. С первых дней ее появления здесь он сказал ей, что она имеет полное право на частные звонки, разумеется при условии, что они не мешают работе, но за все это время она позвонила впервые! Она и сейчас не стала бы звонить отсюда, если бы он предупредил ее о поездке чуть раньше. И нечего запугивать и вселять в нее чувство вины. Даже мистер Браун не притеснял ее в этом вопросе.
— Думаю, да. — Сказано это было с должной холодностью, чтобы дать ему понять, что его привередливость замечена и не одобрена.
— В таком случае, может, вы лучше разберетесь с прогнозируемыми цифрами, чем секретарша мистера Корнфорда. Я попытался продраться сквозь этот лес цифр и запутался. Боюсь, господину Сугимото будет сложно что-нибудь понять в этих дебрях. Здесь много лишнего. — Он произнес все это таким сердитым голосом, словно во всех бедах виновата она.
— Хорошо, просмотрю. — Грейс поджала губы, беря протянутые листки. — Нам надо выходить не позже половины третьего. Самолет в четыре, — бросила она таким же резким и холодным голосом.
Грейс настолько боялась коснуться его руки, что взяла бумаги за самый краешек, так что последний листок полетел вниз, а когда она нагнулась, чтобы подхватить его, Алекс сделал то же самое. Соприкосновения удалось избежать, но его голова приблизилась к ней так, что она почувствовала его тепло и запах. Ее словно током ударило, и она резко отшатнулась, в результате чего остальные листочки посыпались ему на голову.
— Ах, простите.
Последний ее рывок кончился тем, что они стукнулись головами, да так, что у Алекса искры из глаз посыпались, а Грейс показалось, что босс покачнулся и выругался, но тут же овладел собой и бросил:
— Черт побери, да оставьте их, я сам. Грейс, глубоко вздохнув, глядела, как он, нагнувшись, собирал листки, и старалась не сосредоточиваться на узких сильных бедрах, резко обозначившихся натянувшимися брюками.
— Спасибо, — с трудом выдавила она.
— Пожалуйста. — Он положил на ее стол бумаги и, круто повернувшись, вышел через смежную дверь к себе в кабинет.
Замечательно. Просто замечательно. Грейс смотрела ему вслед, пытаясь унять сердцебиение. Это же надо, мало одного раза, она умудрилась столкнуться с ним дважды! Она понимала, о чем он сейчас думает. Где ты, Барбара? Вернись. Грейс невольно улыбнулась. За все шесть недель работы с Барбарой она видела ее неизменно спокойной, уравновешенной и непробиваемой в общении со своим вспыльчивым боссом. Не даром говорят, что разнообразие скрашивает жизнь.
Алекс больше не высовывал носа из своего кабинета и вышел ровно за десять минут до отъезда, так что она как раз успела довести до ума отчет и свести нескончаемые колонки цифр к минимуму, понятному и младенцу.
— Только закончила, — сияя проговорила Грейс. На него она не смотрела. Это было выше ее сил.
Он обошел ее стол и молча встал рядом. Когда же она протянула ему первый лист отчета, он, внимательно просмотрев его, одарил ее лучезарной улыбкой.
— Великолепно. Все сверили? — коротко спросил он.
— Да. — Она не стала объяснять, что нашла кучу ошибок и ей пришлось идти к мистеру Корнфорду разбираться. У нее создалось впечатление, что долго секретарша Корнфорда не продержится.
— Хорошо. — Он положил страницу на стол, застегнул воротничок, завязал галстук и проговорил: — Боюсь, уже пора. Вы готовы?
Как ни обыденно прозвучали его слова, в них была какая-то особая интимность, отчего Грейс залилась краской и, чтобы скрыть это, поспешно наклонилась к столу и стала собирать страницы отчета.
— Готова, — пробормотала она, передавая ему отпечатанные листки.
Интересно, у него все тело такое же загорелое, как лицо и шея? При таком росте и фигуре он, должно быть, потрясающе выглядит без одежды… От этой мысли по всему телу у нее пробежала дрожь, и она обрадовалась, когда он вышел к себе собрать вещи.
Да что это со мною? — недоумевала она. Она что, сходит с ума? Как может ей такое в голову прийти? Это было тем более странно, что она вообще не позволяла своему воображению так разыгрываться, даже в отношении Энди. Но Энди это не Алекс. От этой мысли она совсем расстроилась и стала убирать со стола, затем отнесла к двери чемодан, взяла из гардероба жакет, твердя себе, что она секретарша Алекса Конквиста и что она вылетит отсюда в два счета, если он догадается, что за фантазии бродят у нее в голове. Он бы неправильно это истолковал и решил, что у нее есть свои планы на его счет. Чего нет ив помине. Нет!