- Катя.

   Первое слово, которое прозвучало за прошедший час. Они доехали до его дома, немного постояв в пробке, в квартиру поднялись, также в полном молчании, а Катя всё руки в кулачки сжимала, удивляясь, почему они всё это делают, раз обоим так неловко. Намного проще было бы разойтись в разные стороны, она бы ушла, такси бы поймала, и всё бы закончилось. Но она осталась, и молчала, молчала, подстраиваясь под настроение Андрея.

   - Катя.

   Очки сняла и ему отдала. Жданов положил их на стол. Потом сам начал шпильки из её тугого комеля вынимать. Пушкарёва головой помотала, чтобы волосы по плечам рассыпались. Но от рук Андрея увернулась, когда он попытался её обнять.

   - Свет, Андрей.

   Он погасил свет. В гостиной. И дверь в спальню толкнул, открывая.

   Всего четыре слова было произнесено, простых, ничего не значащих, никаких клятв или признаний. Самые обычные слова. Но Катя даже их не хотела. Просто темнота, и не думать ни о чём. Не жалеть ни о чём, не страдать, о сомнениях не вспоминать. Возможно, в последний раз. Каждый раз, как последний...

   Андрей раздевал её торопливо, потом руками обхватил и лицом в Катин живот уткнулся. Два дня прошло, и, кажется, минуты не было, чтобы он не думал о ней, не вспоминал её. Это больше всего и беспокоило, если честно. Что думал о Кате, не переставая, о том чувстве успокоения, которое испытал тогда. Несколько минут, но он был полностью счастлив, а всё благодаря ей. При этом совершенно не понимал, почему она, почему именно с ней он это почувствовал. А сегодня вот испугался поцелуя, когда уже через минуту понял, что не остановится. Было в этом всём что-то неправильное. Заколдовала она его, что ли?

   А ещё темнота с ума сводила. Было в этом что-то завораживающе, жутко возбуждающее, в том, что Катя теперь требовала выключать свет, словно вместе со светом отключались все сдерживающие её рамки. Андрей ничего не видел, он только чувствовал её, всю, без остатка, и то, что чувствовал, ему безумно нравилось. И как она прижималась к нему, и как дышала - глубоко и, словно, осторожничая, Андрей себя на мысли поймал, вдруг догадавшись, что Катя, по всей видимости, старается себя контролировать, но в какой-то момент она срывалась, и это каждый раз Жданову по нервам ударяло. Дрожала или выгибалась в его руках, а потом вдруг прижималась, до боли вцеплялась в него, шептала что-то еле слышно, а он уже несколько раз останавливал себя, прежде чем имя её произнести. Целовал - шею, спину, острые плечи, к себе Катю прижимал, поддерживал, когда ей это было нужно. А потом на постель упали, сначала Катя, потом он на неё, и даже застонал, кажется. Чувствовал, как она вздрагивает под ним, и дышит, дышит. Или это он дышал? С ней в унисон...

   - Что ж это такое-то?

   Даже не сразу понял, что вслух это сказал. Точнее, выдохнул прямо Кате на ухо и носом в её затылок ткнулся. Правда, она никак не отреагировала, и Андрей осторожно с неё скатился, лёг рядом и в темноту уставился. Сердце так в груди скакало, что, кажется, встань, и оно в руки тебе выпрыгнет. Катя зашевелилась далеко не сразу, и то, в этот раз, с кровати сразу не вскочила, только повернулась на бок и ладошку под щёку подложила, локтём при этом Жданова задела.

   А он когда немного в себя пришёл, и кровь в висках шуметь перестала, заглушая всё вокруг, потянулся к ночной лампе, выключателем щёлкнул, но Катя тут же встрепенулась:

   - Выключи.

   Он выключил. Несколько секунд с мыслями собирался, потом спросил:

   - Почему?

   - Я не хочу, чтобы ты на меня смотрел.


   4.



   - Ещё один совет. Я точно знаю. Новая коллекция начнёт продаваться и станет легче. Начнём выплачивать кредиты...

   - Всё зашло слишком далеко, Кать.

   - Не говори так. Не смей. Всё получится.

   - Я не должен был втягивать тебя.

   - Да, - проговорила она еле слышно, но с заметным скептицизмом. - Пошёл бы ко дну, а я следом.

   - Следом? - Жданов усмехнулся. - Нырнула бы следом?

   - Нырнула бы. Ты же знаешь.

   Андрей в темноте руку её нащупал и к себе на грудь положил. И вполне искренне проговорил:

   - Что бы я без тебя делал?

   - Всё хорошо. - Катя придвинулась к нему, а рука поднялась вверх, по его груди, плечу, и Пушкарёва указательным пальчиком коснулась подбородка Андрея. - Не может быть плохо.

   - Ты, оказывается, оптимистка.

   - А как же.

   Катя щекой к его плечу прижалась. Замолчали, каждый о своём думал. Андрей, скорее всего, о "Зималетто", а Катя вот о нём. Всё о нём и о нём. С утра, с того момента, как просыпалась и глаза открывала, и до самого вечера, пока не засыпала, по-прежнему в мечтах о нём. Уже несколько дней подряд после работы приезжали к Жданову, дома Катя появлялась всё позже, потому что кроме секса, в их с Андреем отношения вернулась потребность говорить друг с другом. Лежали после в темноте и негромко переговаривались, в основном проблемы "Зималетто" обсуждали, но они обсуждали, наконец, перестав отмалчиваться, как чужие. А родителям Кате приходилось врать, говорила, что над отчётами просиживает, что все в "Зималетто" перед показом работают больше, что это необходимость, вот поэтому она и возвращается не раньше десяти вечера, а то и позже, а сама глаза прятала. Боялась, что догадаются и её ложь, не столь уж и изощрённую, раскроют. Особенно, удивлялись тому, что её вечерами начальник до дома подвозит. Точнее, это мама удивлялась, а вот отец в этом ничего странного не видел.

   - Он же мужчина, вот и привозит её домой, - говорил он. - Попробовал бы не отвозить. Я ему дочь свою, в конце концов, доверяю. А он её добротой пользуется. Работает чуть ли не сутками на это "Зималетто".

   Катя сейчас об этом вспомнила и улыбнулась в темноту. Не удержалась и губами к плечу Андрея прижалась. Он странно вздохнул, пошевелился, а потом свободную руку за голову закинул. Катя на локте приподнялась, словно в темноте лицо Жданова увидеть могла.

   - Ты спишь?

   - Нет, - тут же отозвался он и следом пожаловался: - Я теперь вообще не сплю. Я думаю, как кредиты отдавать.

   Катя поневоле рассмеялась и голову к его груди склонила.

   - Не смейся. Который час?

   Голову подняла, чтобы увидеть электронные часы на полке над кроватью.

   - Девять.

   - Ещё побудешь?

   - Недолго.

   - Хорошо, хоть недолго. - Андрей её обнял и в макушку поцеловал. - Просто полежи со мной. А то ты всегда торопишься убежать сразу.

   Катя спорить не стала, рядом с ним прилегла, и даже когда Жданов на них одеяло накинул, просто Андрея обняла, потому что он этого хотел. А ещё у неё была цель. Она хотела, чтобы Андрей уснул. Он в последнюю неделю на самом деле выглядел очень уставшим, и с каждым днём это было всё заметнее. Говорил, что не спит. А если спит, то ему всякие ужасы снятся.

   - Какие ужасы? - в первый раз не поняла Катя.

   - Налоговая. И Воропаев.

   Может, кому-то это и показалось бы смешным, но только не Кате. Она на Андрея смотрела и беспокоилась всё больше. Вечерами он расслаблялся, становился более спокойным и оттого казался сонным, да и засыпал бы скорее всего, после такой-то эмоциональной и физической встряски, но каждый раз заставлял себя взбодриться, чтобы Катю домой отвезти. И отказывался вызвать ей такси.

   - Я сам, - настаивал он.

   А отговорить его, ей ни разу не удалось. Зато сегодня собиралась схитрить. Полежит с ним, как он просит, подождёт, пока Жданов заснёт, а потом тихонько из постели выскользнет и уйдёт. Доедет до дома на такси, подумаешь, ужас какой. А Андрей пусть спит, ему нужно отдохнуть.

   На бок повернулась, позволила Андрею обнять её, так как ему хотелось, почувствовала, как он подбородком в её плечо упёрся, и по руке его погладила. Пусть спит.

   Жданов к её спине прижался, минуту дышал спокойно, а потом вдруг голос подал, поинтересовавшись:

   - Ты чувствуешь?

   Катя тихо рассмеялась.

   - Что?

   - Ну, не знаю. Скажи мне.

   - Ты мне в ухо сопишь.

   Он головой помотал.

   - Нет, не это.

   Катя снова на спину перевернулась, и теперь его дыхание касалось не щеки, а её губ. Руку подняла и по волосам Андрея провела. В темноте с ним было просто и легко, а когда взгляд его встречала, всё менялось, к сожалению. Но сейчас-то опять спасительная темнота, и стесняться нечего. Почти.