Екатерина Риз - Почти любовь, почти падение

   - О показе, конечно. Тебя же это волнует? - Андрей на Воропаеву посмотрел очень выразительно. - Да?

   Кира обиделась, даже отодвинулась от него.

   - Не разговаривай со мной так. Я хочу, как лучше. Я о тебе забочусь.

   - Я не просил.

   - Да? Хотя, да! - Она сделала широкий жест рукой и усмехнулась. - Ты не просил, ты ведь уходить собрался! Бросить всё, и уйти. Что может быть проще?

   - Говори потише.

   Кира снова к нему подалась.

   - А может, тебе уехать в Женеву? Чего тебе здесь мучиться и страдать? Поезжай работать в Швейцарию. Там горы, свежий воздух, лыжи. Ты ведь любишь кататься на лыжах, Жданов! Да и дополнительные плюсы... Все там!

   Андрей на стуле откинулся, и руки сунул в карманы брюк.

   - А что, это идея, - проговорил он негромко и в сторону, а Кира всё равно услышала, и вскочила, разозлённая. Встретила тревожные взгляды Ждановых-старших, и постаралась взять себя в руки, улыбнулась им. А когда к Андрею наклонилась, заговорила очень тихо, но в словах всё та же напряжённость.

   - Я тебе что, собачка? Я и так прыгаю вокруг тебя, как заведённая. Я очень стараюсь, Андрюш, но ты отказываешься это замечать. Почему?

   Жданов по сторонам огляделся.

   - Женсовета в зале нет?

   - Зачем тебе женсовет?

   - Да так. Просто подумал, что только их сейчас не хватает. Маловато народа для того разговора, что ты завела. Не находишь?

   Маргарита всё-таки не выдержала и подошла к ним.

   - У вас всё в порядке?

   Воропаева осторожно выдохнула.

   - Да, Маргарита. Мы обсуждали коллекцию.

   - Ну-ну, - проговорила Маргарита Рудольфовна, кинув на сына предостерегающий взгляд. Андрей тут же отвернулся.

   - Опять ты Киру довёл, - не слишком радостно заметил Малиновский, когда появился в кабинете. Выглянул в приёмную, хмыкнул, и тогда уже дверь закрыл. - На Амуре лица нет. Кажется, досталось ей от начальницы.

   - Это не моя вина. Я к Кире не ходил, и разговаривать с ней не собирался. Она сама начала.

   - Ещё бы. Раз ты уже неделю от неё бегаешь, как от чумы.

   - Больше.

   - Что?

   - Больше недели. Десять дней. - Жданов на часы посмотрел. - Уже с половиной.

   - О-о, какая точность. - Рома прошёл к своему столу, но сел не сразу, остановился у окна. Сначала низкие облака, нависшие над Москвой с самого утра, разглядывал, потом на друга оглянулся. - Ну, позвони ей, что ли.

   Жданов, который до этого момента смотрел на экран компьютера, и выглядел очень сосредоточенным, в один момент растерял весь настрой, смял какую-то бумагу, и швырнул её в корзину для мусора.

   - Ты думаешь, я не звонил?! Я когда понял, что она уехала, я её номер набирал, наверное, тысячу раз! А в ответ знаешь что?

   Малиновский скис.

   - Можешь, не говорить.

   - Да почему? Я наизусть этот текст выучил, и в русском и в английском варианте. Я сам уже могу сойти за автоответчик! - Жданов тяжело выдохнул, очки резким движением снял и на стол навалился. Рома наблюдал за ним. - Я не сплю, не ем. Думать не могу. Это ведь ненормально, да?

   - В том-то и дело, что ненормально. Но она ведь уехала, Палыч.

   - Уехала.

   - А ты?

   - А я остался, - огрызнулся Андрей.

   - И надумал уйти из "Зималетто".

   - Я смотрю, тебя это всерьёз задело.

   - А как иначе? После всего, что было, после всего!.. что ты говорил, сделал ради "Зималетто", бросить всё? В самом конце, когда только руку протяни - и всё ты получишь.

   - Да не верю я в это. По своей воле отец мне компанию не отдаст. В прошлый раз не отдал, и оказался прав. А уж сейчас и подавно.

   - Отношения с Пушкарёвой как-то неправильно на тебя повлияли. Ты стал пессимистом.

   Андрей поднял на него глаза.

   - Катька больше всего хотела, чтобы я президентом снова стал. Она ради этого на всё была готова. Она даже уехала. Меня здесь оставила, Кире, наверное, а сама уехала.

   - Так ты на неё злишься?

   На это Андрей не ответил. Рукой от стола оттолкнулся, и кресло отъехало к стене. Смотрел в сторону и угрюмо молчал.

   - Почему бы тебе не поехать и не привезти её обратно?

   Андрей удивлённо посмотрел.

   - В смысле?

   Рома, сам не ожидавший от себя подобных предложений, несколько сконфуженно пожал плечами.

   - В прямом. Поезжай и забери её домой. Раз ты не можешь, - вдруг разозлился он. - Не есть, не спать. Тем более, думать! Думать, знаешь ли, сейчас обязательно! Не знаю как ты, а я бы не хотел уходить из "Зималетто". А если ты не начнёшь думать, мы точно отсюда вылетим. Вот весело-то будет!

   Ромка говорил, говорил, возмущался, а Жданов выпрямился, ошарашенный таким простым решением. А правда ведь, поехать и забрать. Домой. Он что угодно ей скажет, прощения попросит, на колени встанет, лишь бы привезти её домой. И в тот момент, когда решил, понял, что только тогда тяжесть с души уйдёт, когда Катя окажется рядом, в досягаемой близости. Голова уже вовсю работала, машинально потянулся за телефонной трубкой, ведь нужно попросить Шуру заказать билет на первый рейс до Женевы. Трубку взял и замер так, держа руку на весу. Прилетит он в Женеву, и что? Куда?

   Зорькин или Пушкарёвы?

   - Странно, что она тебе не рассказала.

   Жданов моргнул и поднял на друга глаза.

   - Что не рассказала?

   Малиновский подозрительно разнервничался, а когда Андрей его переспросил, ещё и разозлился.

   - Ты меня, вообще, слушаешь?!

   - Конечно, слушаю. Слушаю! И я лечу в Женеву.

   Рома невесело кивнул.

   - Ну да, поезжай. А завтра показ.

   - Да чёрт с ним.

   Малиновского перекосило.

   - Додумался же я посоветовать. Пал Олегыч меня убьёт. - Потёр щёку. - Ты слышал, что я сказал?

   - Когда? Шура, срочно закажи мне...

   Рома подошёл и трубку у него отнял. Андрей дико посмотрел.

   - Отдай!

   Малиновский её на рычаг положил, и ладонью прижал.

   - Я сказал, что это я твоей Катерине тогда рассказал про... Ну, что ты не просто так за ней ухаживал.

   - Как это?

   - Да вот так, - тише и осторожнее проговорил Рома, пряча глаза. - Ничего она не подслушивала. Это я. Тогда, перед советом.

   Жданов медленно поднялся.

   - Зачем?!

   Рома на всякий случай от его стола отступил.

   - Я думал, что правильно поступаю. Она мешала. То есть, ваши с ней затянувшиеся отношения мешали, - принялся он оправдываться. - Ты помнишь, что с показа тогда ушёл, к ней. Ты всё бросил - и ушёл! Что ещё было делать?

   - Ну, ты дурак, Малиновский.

   Рома нервно передёрнул плечами.

   - Да, наверное. Но кто же знал, что всё так получится? Ведь если честно, вот скажи мне, если бы никакого продолжения не было, разве ты не сказал бы мне за это "спасибо"?

   Андрей тяжёлым взглядом его посверлил, затем снова схватил трубку телефона.

   - Шура, мне нужен билет в Женеву, на ближайший рейс.

   - Палыч.

   Андрей посмотрел на друга.

   - Что ты хочешь от меня услышать?

   - Откуда мне знать что? - пробормотал Малиновский. - Просто удивился, что Катя тебе не рассказала. Всё ждал, ждал. Думал, что она не упустит возможности, чтобы мне насолить.

   - Ты ей гадостей наговорил, да?

   Рома не ответил, но весьма выразительно поморщился, а Жданов кивнул, подтверждая свои же слова.

   - Надо думать... Но это уже не имеет значения. Дело совсем не в том, что было когда-то, а в том, что будет. Поэтому я и еду за ней.

   - Если честно, я не понимаю, что ты делаешь и зачем, но поезжай. Иначе своим скорбным видом ты всех с ума сведёшь.

   Нужно было успеть заехать к Пушкарёвым. Раз уж он собирается Катю привезти обратно, то следует сказать об этом её родителям. В первую очередь, отцу. Конечно, есть риск, что когда Валерий Сергеевич услышит от него правду, ехать Жданов уже никуда не сможет, состояние здоровья не позволит. Но заехать к Пушкарёвым всё равно придётся, чтобы взять Катин адрес. Раз уж она на звонки не отвечает!