— Так это посланцы короля? — продолжала допытываться Магдалена, стоя неподвижно, пока тетка шнуровала ее лиф и надевала кушак из алого и серебристого шелка.
— Об этом ведает только твой отец, — резковато бросила та. — Он скажет тебе все, что сочтет нужным.
Магдалена поджала губы, но, поскольку не могла отрицать справедливости слов тетки, не видела смысла в том, чтобы навлекать на свою голову очередные упреки, продолжая упорствовать в своем любопытстве, и поэтому поспешно сменила тему:
— Значит, мой отец устроит для них большой пир?
— Разумеется. И поэтому мне нужно спешить на кухню, убедиться, что все идет хорошо, — кивнула Элинор, мгновенно забыв обо всем, кроме обязанностей хозяйки замка. — Пойдем, спустимся в зал, и отец тебя представит. А потом тихонько посидишь в моем соларе, пока за тобой не пошлют.
Последнее замечание совсем не понравилось Магдалене, но, помня об утреннем уроке, она оставила свои возражения при себе и скромно потупила глаза.
— Ну вот, сойдет, — решила Элинор, довольная своими усилиями, и, приладив к голове воспитанницы туго сидевшую шапочку из серебряной парчи, нетерпеливо потребовала: — Скорее же!
Магдалена последовала за ней по коридору к каменной лестнице, ведущей в зал. Лорд Беллер с гостями стояли у огромного очага с оловянными кубками в руках. Тут же крутились пажи и оруженосцы, боявшиеся пропустить приказания господ.
— Благородные рыцари, позвольте представить вам мою сестру, леди Элинор, и дочь, Магдалену, — объявил Беллер, едва дамы ступили в зал.
Магдалена почтительно присела перед рыцарями, на одежде которых горела кровавым пламенем алая роза Ланкастеров, но успела разглядеть только одного, моложе остальных, оказавшихся, как ни странно, его вассалами. Настоящий великан: широкоплечий, ростом более шести футов, с длинными рыжевато-золотистыми волосами, спускавшимися густыми волнами до самого собольего воротника его голубого с серебром сюрко. Яркие синие глаза под тяжелыми бровями изучали ребенка с искренним интересом. Забыв о приличиях, Магдалена ответила таким же внимательным взглядом прозрачно-серых глаз и про себя решила, что не встречала мужчины красивее.
Гай де Жерве — ибо таково было имя лорда — неожиданно рассмеялся и пощекотал ее шейку.
— Она хорошо сложена, лорд Беллер! Стройная, как молодой побег, и, если судить по глазам, душа ее так же чиста и ясна.
Магдалена нашла, что для такого гиганта голос у него был на удивление мягок.
Лорд Беллер признательно наклонил голову.
— Хотелось бы в это верить, господин мой. Но отец Клемент не всегда бывает согласен с таким утверждением.
Магдалена слегка покраснела при намеке на ее проделки, считая, что замковый капеллан, на кого была возложена обязанность заботиться о душах здешних обитателей, иногда проявляет чрезмерное рвение. И поскольку он же руководил занятиями девочки, ей больше других приходилось страдать от его стараний.
Лорд де Жерве ободряюще улыбнулся.
— Так вы еще и проказница, малышка Магдалена смущенно опустила глаза, сообразив, что его добродушное замечание привлекло к ней внимание всех собравшихся. Гай снова засмеялся.
— Я не ожидаю ответа.
Отвернувшись, он взял лорда Беллера под руку и отошел в дальний угол.
— Знает ли дитя о моей миссии? — вопросил он, сразу став серьезным.
Беллер покачал головой и мрачно свел брови.
— Я посчитал, что лучше не тревожить ее подобными откровениями. У нее и без того слишком живое воображение, не говоря уже о не всегда уместной резвости. Если она расстроится… — Он осекся и пожал плечами: — Не вижу причин заранее создавать себе и вам излишние трудности.
— Пожалуй, вы правы, — согласился де Жерве, задумчиво гладя подбородок и оглядываясь на девочку, неловко переминавшуюся около тетки. — Так она ничего не ведает… и не подозревает?
Беллер снова покачал головой.
— Она считает меня своим отцом.
— А что ей рассказали о матери?
— Только что та умерла родами. Странно, но, несмотря на свое ненасытное любопытство, девочка почти никогда не говорит на эту тему.
Синие глаза понимающе блеснули.
— Вижу, ваша подопечная не из покорных овечек?
— Да, нелегко с ней приходилось, — признал Беллер после некоторого размышления. — Мы делали все, что могли, но не стану отрицать, есть в ней что-то необычное, я бы сказал, неестественное. Мне оказалось не под силу с этим бороться. Отец Клемент убежден, что мы были слишком снисходительны и что в ее душе поселилось зло, которое необходимо вырвать с корнем. — Он рассеянно подергал себя за бороду, прежде чем добавить: — Но сам я вовсе не убежден, что ее душа так уж черна. Во всяком случае, вина лежит не на ней…
Лорд осекся, словно боясь сказать больше, чем необходимо.
— И что же вы заподозрили? — осторожно допрашивал де Жерве. Беллер пожал плечами:
— Она проклята в чреве матери. Обстоятельства ее появления на свет таковы, что бедняжка с самого дня рождения помечена дьяволом.
Гай де Жерве нахмурился. Предположение Беллера было не столь уж невероятным, но если даже тот прав, планы в отношении девочки все равно не изменятся. Однако все, посвященные в тайну, должны быть предупреждены, чтобы распознать малейшие проявления порока.
— Если не возражаете, я хотел бы потолковать с ней наедине, — объявил он. — Неплохо бы получить хоть какое-то представление о ее характере. Мы не хотели бы задерживаться здесь, и поскольку нужно без проволочек решить дело, лучше заняться им сразу.
— Помолвка?
— По доверенности, сегодня вечером, если это можно устроить.
— После вечерни, — решил лорд Беллер. — Вы сами уведомите ее?
— Если только вы не пожелаете взять это на себя, — учтиво улыбнулся Гай.
— О нет, я устраняюсь от столь нелегкой задачи. Кроме того, она вполне может выслушать как меня, так и вас.
Де Жерве ничего не ответил. Мужчины вернулись к очагу.
— Магдалена, лорд де Жерве желает поговорить с тобой, — сообщил лорд Беллер, подхватывая щипцами выпавшее из очага полено. — Веди себя прилично и не распускай язык.
Магдалена растерянно уставилась на рыцаря. Какое дело может быть к ней у столь великолепного воина?
Жерве почтительно поклонился, хотя в его глазах так и плясали веселые искорки.
— Не удостоите ли меня вашей компании во время короткой прогулки, леди Магдалена?
Польщенная, девочка присела.
— Разумеется, сэр, если вы этого желаете.
Она нерешительно положила пальчики на согнутую калачиком руку, и Гай немедленно накрыл их ладонью. Таким вот величавым манером они покинули парадный зал и вышли на свежий воздух.
— Пройдемся в саду? — осведомился он. — Там не так ветрено.
— Как угодно, — с тупой покорностью, явно отдававшей фальшью, ответила шагавшая рядом девочка.
— А вы, демуазель? (Сокр. от «мадемуазель» — обращение, принятое в средние века в Англии, где французский язык некоторое время существовал наравне с английским.) Чего хотите вы? Магдалена смело взглянула в его глаза.
— Честно говоря, сэр, я предпочла бы прогуляться по крепостной стене. Обычно это запрещается. Но с таким эскортом, как вы…
Она красноречиво пожала плечами. На маленьком личике было написано нетерпеливое ожидание.
— Что ж, если не боитесь ветра, — кивнул он, направляясь к стене, — так мы и сделаем.
Они поднялись наверх, и хотя ветер безжалостно колол лица ледяными иглами, Магдалена в своем тяжелом бархате и шерстяной камизе, казалось, ничего не замечала. Подбежав к парапету, она перегнулась и вгляделась в лес, казавшийся в зимней дымке чем-то вроде бесформенной темной массы, простиравшейся до самого горизонта.
— Вот уже больше трех месяцев как не было ни одного набега! — воскликнула она, и Жерве мог бы поклясться, что расслышал в ее голосе оттенок сожаления.
— Похоже, вам это не по душе, — заметил он, подходя к каменной скамье, вырезанной прямо в парапете.
Что-то похожее на улыбку искривило ее губы.
— По крайней мере тогда хоть скучать некогда, — призналась она. — Весьма волнующее событие.
Очевидно, он зря боялся, что разговор получится неловким и натянутым! Значит, в ее жизни не хватает волнующих событий, вот как?
Усевшись, он похлопал по гладкому камню, предлагая девочке устроиться рядом.
Магдалена недовольно наморщила носик.
— Вряд ли у меня получится. Видите ли, совсем недавно меня высекли.
— Неужели?