Оливия Каннинг - Почти в раю

— Как тут красиво, — шепотом сказала Ребекка, но ее слова заглушил гул воды.

— Фуф сахфафыфает, — сказал Эрик.

Ребекка посмотрела на знакомую пару глаз. Это было единственное, что выглядывала из-под толщи одежды. — Что?

Эрик размотал шарф. — Дух захватывает, — повторил он.

Ребекка прижалась к нему: ее щеки замерзали, глаза слезились от мороза, дыхание горячее от закрывающего ее лицо шарфа. Но внутри Ребекке было тепло и все благодаря стоящему рядом Эрику.

— Рад, что мы приехали сюда зимой, — сказал он рядом с ее ухом.

— Даже с риском отморозить твою задницу?

— Ага. Здесь очаровательно.

Она была солидарна с ним. Ребекка уверена, водопад был хорош в любое время года, но было сложно представить что-то прекраснее ледяных сосулек по краям. Так было до того, как на канадской стороне зажглись прожектора, и ледяная корка заиграла разноцветными огнями.

— Ого.

Вскоре они вернулись в свой номер. У Эрика замерзло только лицо, а вот Ребекка продрогла насквозь.

— Это был последний раз, когда ты смеялась над моими кальсонами и лыжным костюмом, — сказал Эрик, когда Ребекка скидывала одежду, а затем скользнула под одеяло, стуча зубами.

— Иди и согрей меня, — она протянула к нему посиневшие руки.

— Даже не надейся, женщина, — он накрыл ее своей курткой.

Она еще сохранила тепло его тела, и Ребекка с радостью закуталась в нее.

— Закажи какой-нибудь суп, — сказала она, — или горячий шоколад, кофе, чай или любую горячую жидкость.

— Надо же, раскомандовалась, — ворчал он, поднимая трубку телефона.

— Пожалуйста, — добавила она, после чего свернулась калачиком, пытаясь укрыть курткой все тело. Сейчас бы она не отказалась очутиться на Таити. Если они выедут рано утром, то к вечеру следующего дня окажутся в Бангоре, а затем улетят на жаркий пляж, как и хотел Эрик.

Ночью разыгралась буря, добавляя несколько сантиметров снега. Местные жители заверили их, что они еще легко отделались. Обычно в данное время года снега выпадает в разы больше. Ребекке даже было сложно представить еще больше снега. Автобус завелся с трудом, но Эрик оставил двигатель прогреваться, пока сам сметал с машины снег. Их машина привыкла стоять под южно—калифорнийским солнцем и не была подготовлена к путешествию на север. Ребекке самой не хотелось выезжать в холод. Ночью она грелась под боком мужа, но подозревала, что Эрик не согласится раздеться догола и заняться любовью в автобусе, если она замерзнет.

Городские улицы были оживленными, но на трассе машин было значительно меньше. Она поразилась, как быстро дорожные службы очистили трассу от снега. Конечно, они встретили несколько скользких участков, но Эрик проехал их аккуратно, на этот раз Ребекке не пришлось волноваться, и она продолжала любоваться пейзажем.

— Ты уже решил, встречаться с бабушкой и дедушкой или нет? — осторожно спросила она. Ей было любопытно, как, на самом деле, он относился ко всей этой ситуации. Чем ближе они приближались к Бангору, тем больше она волновалась, правильно ли она поступила, организовывая Эрику встречу с этими людьми. Но эти люди были его бабушкой и дедушкой, а они по определению всегда самые любящие и чудесные из всех членом семьи.

— Я решу по прибытию, — сказал он, не сводя глаз с дороги.

Ее сердце болело за него. Она могла только представить, о чем он сейчас думал. Как больно ему будет, если они его не примут? А если примут, сделает ли это его еще более счастливым? Ведь она желала ему только счастья. Но сейчас сомневалась, правильный ли путь она избрала для этого.

Господи, пожалуйста, пусть они полюбят его так же, как я, — молилась она про себя.

Глава 9

Живот Эрика заурчал от голода, но он понял, плану Ребекки приехать в Бангор сегодня вечером не суждено было сбыться. Они только заехали в Вермонт, а на часах уже был обед. Он понимал, ей хотелось, чтобы у них было больше времени на счастливое воссоединение с семьей до их самолета на Таити, но езда по заснеженным дорогам требовала больше времени, чем они рассчитывали. К обеду Эрик был так напряжен и боялся, что его парализует в этой позе. Он уверял себя, виной его волнения была сложная дорога, а не ситуация, в которой он окажется по приезду в Бангор. Он знал, какой была его мать. Она была не первой женщиной, променявшей сына на наркотики. Может, она сама выросла в такой семье и не знала, как разорвать этот порочный круг.

А может, ему повезло не знать своих, так называемых бабушку и дедушку. Да, повезло.

Эрик провел рукой по лицу, наклонил голову из стороны в сторону, снимая напряжение с отекших мышц.

— Почему бы нам не остановиться где-нибудь на ночлег? — спросила Ребекка.

Эрик всего на секунду отвлекся от дороги и посмотрел на жену. — Так рано? — Он знал, как сильно ей нравилось следовать плану, от которого она якобы отказалась.

— Мы можем слепить снеговика. — Она улыбнулась, но он видел тревогу в ее милых голубых глазках. Ему нужно научиться лучше скрывать свои чувства относительно визита в Бангор.

— Я могу проехать и дальше, — сказал он.

Ребекка засияла. — Означает ли это, что тебе не терпится встретиться с родственниками?

Он пообещал больше никогда ей не лгать. — Нет.

Плечи Ребекки опустились, она отвернулась, переключая внимание на заснеженный пейзаж в своем окне.

Может, сейчас было самое время для остановки. Он начал высматривать на дороге ночлег.

— Этот, может, сгодиться, — сказал Эрик, подъезжая придорожный мотель. Сгодиться, в его понимании - это дешевый и неопрятный. — Давай остановимся тут.

Ребекка открыла рот, он решил, она сейчас начнет спорить, но после внимательного изучения его лица она сказала. — Давай.

Черт, должно быть он выглядел так же паршиво, как себя чувствовал. Ему не помешает поспать. Он нашел место, где можно было развернуться, и поехал обратно к мотелю.

Их комната была чистой, но паршивой. Эрик застонал при виде непривлекательной постели. — Я хотел вздремнуть, но… — он обнял Ребекку за плечи и сжал. — Я думаю, мы, наконец-то, его нашли.

— Что именно?

— Место, противоположное раю, — он хотел пошутить, но почувствовал, как она напряглась.

— Через два дня мы уже будет на твоем драгоценном Таити, — сказала она. — Ничего страшного, потерпишь. — Она стряхнула его руки и сдернула с кровати старое, застиранное покрывало в цветочек, скомкала его и бросила на пол. — Вот. Теперь это место хоть немного приблизилось к райскому?

Не обращая внимания на ее слова, Эрик плюхнулся на матрас, в котором могли жить клопы, скорее всего так оно и было. — Может, мне приснится рай, — сказал он и через секунду уснул.

Меньше чем через час, Эрик открыл глаза и заявил. — Мне нужна еда, развлечение и секс, и именно в таком порядке.

Ребекка повернулась к нему, стоя у окна. — Нам придется сделать это стоя, я не прикоснусь ни к одной поверхности в этом номере.

— Тогда предлагаю секс в душе, — предложил он, после чего поднялся с кровати, подошел к ней и поцеловал в шею.

— Только если я буду в шлепках.

Он хрюкнул, представляя, как прелестно она будет выглядеть с ногами, обернутыми вокруг его талии и свисающими с них шлепками. — Я умираю с голода. Пойдем, поедим, перед тем как приступим к сексу в душе.

Еда в ближайшем ресторане оказалась на удивление восхитительной. После ужина Ребекка перестала ворчать, что было хорошо, Эрику хотелось всегда видеть улыбку на ее лице. По дороге к их мотелю Эрик решил получить требуемое им веселье. — Давай, слепим снеговика.

— Снеговика? Мне казалось, ты ненавидишь бывать на холоде.

— Так и есть, — ответил он и помчался к Фольксвагену за своими перчатками, лыжным костюмом и другим теплым снаряжением. — И разве не ты сама предлагала слепить снеговика?

Никто из них ни разу в жизни не лепил снеговика, но Эрик был уверен, что знает, как это делать. Он начал катать основу из снега на обочине. К тому моменту, как он был удовлетворен размером нижнего шара, тот представлял из себя огромный ком грязного снега, размером по пояс.

— По-моему, ты слегка перестарался, — сказала Ребекка, ее шар, который должен был служить головой, был значительно меньше.

— Ерунда. — Средний шар так же был больше положенного, поэтому им пришлось вместе поднимать его, чтобы поместить на основу.

Эрику пришлось встать на цыпочки, когда он приделывал крошечную голову.