— Для человека, укравшего неприличное количество миллионов, звучит так себе, — замечаю я.
— Бесстрашие, как и все остальное, весьма ограниченный ресурс. Не выходит быть смелым во всем, — касаясь моей щеки, говорит Вадим.
— А по-моему, ты поддался искусу новой жизни и свежих возможностей, — говорю я. — Зачем возвращаться к прошлому? Тем более, если богатые женщины сами вешаются тебе на шею. Нина ведь очень богатая невеста.
— Черт… Ты слишком хорошо меня знаешь! — улыбается Вадим, и я тут же оказываюсь в его объятиях. Он целует меня в губы мягко и настойчиво, заставляя расслабиться и потерять контроль.
— Я хочу тебя, — горячо шепчет он, беря в ладони мое лицо. — После ночи на яхте думать больше ни о чем не могу.
— Это ты зря, — говорю я, глядя ему в глаза.
— Я люблю тебя, — признается Вадим. — И это никогда не изменится.
Он снова целует меня, запускает пальцы в волосы. В окно врывается шум моря, аромат роз пьянит, и я до чертиков хочу перестать чувствовать себя брошенной. Эта боль занозой ранила мое сердце с того дня, как Вадим исчез. Я часто задавала себе вопрос, что сделала не так, что такое произошло со мной, в чем я была недостаточно хороша, что все так сложилось, и не находила ни ответов, ни утешения. Поэтому его признание сейчас звучит для меня как оскорбление.
— Я хочу шампанского, — отстраняясь от него, хрипло произношу я. — Сможешь отыскать его мне в этой богатой лачуге?
— Конечно, — с готовностью отвечает Вадим и уходит.
Провожу ладонью по светлой ткани покрывала. Шелк приятно холодит кожу. Замечаю, что у меня дрожат пальцы. Обвожу взглядом комнату, и сердце сжимает тоска.
Когда я лежала реанимации после нападения, Вадим устраивал свой быт в Марбелье.
Когда искала деньги, хватаясь за любую работу, чтобы оплатить его долг, он покупал виллу.
Когда я оплакивала нашего сына, он рассекал по морю на яхте.
Когда считала, что он убит, женился на другой женщине.
Зачем я здесь? Для чего я даю ему этот шанс дурить мне голову? Или я даю шанс себе?
Тихо всхлипываю, чтобы не разрыдаться. На тумбочке пищит мобильный. Рука машинально тянется к нему. Взяв его, удивляюсь, почему у меня на заставке яхта и когда я успела ее туда поставить. Через пару секунд понимаю, что это не мой телефон, хотя сигнал сообщения точно такой же.
Любопытство просыпается мгновенно. Обжигает нервы, поднимая их веером. Никогда не прежде не покушалась на личную территорию другого человека, влезая в личное, но сейчас не могу удержаться. Мне хочется узнать, чем по-настоящему живет Вадим. Прислушиваюсь. В доме тихо. Облизываю вмиг пересохшие губы и смотрю на окошечко для пароля. Черт! Какой он может здесь быть? Ввожу любимые числа Вадима — десять и четырнадцать. Нет, не то. Слишком просто. Пробую еще пару вариантов, но пролетаю с ними. В памяти всплывает яхта «Гвендолин», и я ввожу паролем дату нашей свадьбы.
Подходит! Это радует и настораживает меня одновременно. Слишком просто. Случайно ли? Ладно, черт с ним! Подумаю потом, сейчас нужно спешить. Вылезаю в ватсап, и первое, что бросается мне в глаза, — аватар аккаунта Кристины. Сердце гулко бухает и падает вниз. Робко открываю чат и, промотав верх пробегаю по нему взглядом.
«Твоя дура едет в Марбелью, — пишет Кристина. — Постарайся с ней не встретиться».
«Ты про кого?»
«Про твою ненаглядную жену. Или у тебя есть еще варианты?»
«Черт… Чего ее сюда несет? Она что-то подозревает?»
«Не думаю. Ее позвал в гости какой-то родственник».
«Ты уверена, что случайно не проболталась ей о моем нахождении?»
«Нет, конечно. Я что, больная? Думаешь, она мне простит такой секрет?»
«У нее доброе сердце. И запудрить ей мозги труда не составит. А тебе — тем более. Она же тебя обожает».
«О да, и моя зарплата становится все внушительней! Только это и радует. Ты же знаешь, что я ее терпеть не могу».
«Тебя никто не заставлял дружить с ней».
«Я хотела быть ближе к тебе. Что будешь делать, если вы встретитесь? Я волнуюсь. Это может быть опасно».
«Не знаю. Буду играть в любовь, давить на ностальгию. Решу по обстоятельствам».
«Ты точно ее больше не любишь?»
«Конечно, нет. Хотя ее миллионы меня очень прельщают».
«Ты можешь думать о чем — то, кроме денег?»
«Обсудим это, когда встретимся в Лондоне».
Кровь приливает к моим щекам. Кажется, еще мгновение, и она от давления хлынет из ушей. Они любовники. И всегда ими были. Что если то знакомство в круизе не случайно? Если Кристина все подстроила? О том парне, с которым она изображала большую любовь, я больше ничего не слышала после нашего возращения в город. Он словно в воду канул. А наши встречи стали все чаще и чаще…
«Ну что… Бог жесток, и сегодня мы встретились. Тома сильно подурнела, — жалуется Вадим Кристине после нашей первой встречи. — Стала толще и выглядит жалко. Похожа на алкоголичку. Ты не говорила, что она пьет».
«Возможно, она смертельно больна. По крайней мере, я надеюсь на это».
«То есть, если постараться, то я могу унаследовать ее миллионы?
«Теоретически — да, ведь, по закону, ты все еще ее муж, и других наследников у нее нет. Но только стоит ли рисковать?»
«Обдумаю это на досуге. Ты ведь знаешь, денег много не бывает».
«Ну что? Вы переспали? — спрашивает Кристина Вадима после той ночи, которую мы провели на яхте. — Врать бесполезно, она же моя подруга!»
«Нет. И если честно, то не нравится мне все это».
«Считай, что у тебя безвыходная ситуация. Вдохновляйся порно, если рядом с ней твой мачо засыпает».
«Я про то, что все это может плохо для меня кончиться».
«Просто не забывай пользоваться презервативами».
Звук шагов прерывает мое чтение. Как в замедленной съемке, закрываю чат и нажимаю кнопку блокировки. Кладу айфон рядом с ключами и, поднимаясь, подхожу к окну. Меня трясет, и я обнимаю себя за плечи, чтобы как-то успокоиться. У меня ощущение, что я в страшном сне и вот-вот должна проснуться.
— Самое лучшее, что есть! — входя в комнату, довольно сообщает Вадим, демонстрируя мне бутылку шампанского. В другой руке у него два бокала.
— Чудесно, — глухим голосом произношу я и не узнаю себя.
Вадим открывает бутылку и разливает шампанское по бокалам. Протягивает мне один.
— За нас! — чокаясь со мной, произносит Вадим. Он выглядит романтичным и воодушевленным. На загорелом лице легкий румянец, светлые волосы растрепались.
— За нас, — эхом повторяю я и заставляю себя улыбнуться.
Глава 17 |Артем
Я зол на себя за то, что не смог сдержать свой порыв ревности. Причинил боль Тамаре и за это был послан. Все справедливо, сам виноват, но смириться с тем, что из-за собственной глупости я потерял женщину своей мечты невозможно.
Чтобы не натворить еще чего-то более печального, возвращаюсь домой. Мне еще никогда так не срывало крышу, я никогда не был ревнивым собственником. Но когда я вижу рядом с Тамарой Вадима, мне тяжело держать себя в руках. То, как они смотрят друг на друга, какая химия между ними происходит, заставляет меня думать, что я всего пустое место и никогда не дотянусь до значимости этого белобрысого в жизни Томы.
После признания Тамаре в своих чувствах ощущаю себя беззащитным. Теперь она знает обо мне все и может причинить мне любую боль, ведь я полностью обнажен перед ней. Она ничего не ответила на мои слова, даже намеком не дала понять, что испытывает ко мне. Приняла все как должное. Мне хочется быть с ней, лежать рядом, целовать ее, ощущать запах, что исходит от ее кожи. Кажется, что я сойду с ума от этой страсти, что сжигает меня изнутри.
Проскальзываю в комнату и застаю Сашу спящей. Она лежит поперек кровати, обутая, с поплывшим макияжем. Волосы небрежно зачесаны наверх, пара прядок выбилась и лежит на шее, привлекая мое внимание к небольшому синяку. Засос? От этого предположения мне становится не по себе. У Саши появился другой? Она мне изменяет? Слова отца тут же всплывают в памяти. Что, если он тогда говорил мне правду? Но тут же гоню от себя это предположение.
Сажусь в кресло и смотрю на Сашу. Нужно поставить точку в наших отношениях как можно скорее. Да, подготовка к свадьбе идет полным ходом, и скорее всего, будет сильный скандал, но это меньшее из зол. Гораздо страшнее смалодушничать и остаться с женщиной, к которой больше нет любви. Я больше не могу лгать ей и себе. Не хочу снова и снова делать это.