Отдав последние распоряжения своему заму, Виктор Строганов смиренно ждал операцию. Для себя он все решил. "Расписался в собственной ущербности", - отшутился лечащему врачу, ставя подпись на документах. Анатолий Борисович вначале не оценил юмор, но потом по потухшему взгляду и странной медлительности догадался – бескомпромиссный Строганов впал в уныние. Такое в его практике уже бывало. Кому-то вера в успех операции придавала силы, а кого-то их лишала. Властным личностям приходилось труднее всего. Однако этого пациента кардиолог переубеждать не стал. Всецело положившись на могучую силу инстинктов, Анатолий Борисович похлопал Виктора по плечу и с загадочной улыбкой покинул палату.
***
После обеда в кардиологическом отделении было необычайно тихо. Виктору казалось, что сегодня даже тише, чем обычно. До операции оставался час. Аля уточняла последние вопросы у врачей, а он, вооружившись одноразовым бритвенным станком, направился в ванную.
Предстояло побрить грудь. И медсестра, и Аля не раз предлагали ему свою помощь в этом деле, только Виктор даже думать не мог, что кто-то будет водить по нему лезвием. Почему-то подставить грудь для бритья другому человеку казалось извращением. Щеки или подбородок - пожалуйста, грудь - нет. Аля, недоумевая, оставила его на медсестру, а та, фыркнув, бросила на тумбочку станок и исчезла в коридоре. О лучшем раскладе Строганов и не мечтал. Наконец остался один. Сейчас это было особенно ценно. Оставленные на потом мысли уже гудели в голове.
Сняв заранее майку, он подошел к зеркалу в ванной комнате. Люминесцентная лампа заливала помещение белым холодным светом. В нем Виктор показался себе призраком. У живого человека не могло быть такого бледного лица. Только у покойника. Скулы и подбородок заострились, как у изможденного. Виски поседели. Под глазами и у губ пролегли тонкие лучики морщинок.
- Кто ты? - спросил он будто у незнакомца.
Отражение молча усмехнулось ему. Кривая улыбка безобразным шрамом пробежала по губам и застыла.
Таким он себя не помнил. Даже после сокрушительного поражения в последней гонке, даже после смерти отца не сломался. А сейчас выгорел. Тело по-прежнему оставалось сильным, но лицо... Из зеркала на него в упор смотрел старик. Одинокий. Никому не нужный. Потерявший все самое дорогое.
Глухой стон эхом отразился от стен. Казалось, с ним тело покинули и остатки жизненных сил. Виктор как подкошенный одной рукой оперся о раковину, а другой покрепче сжал бритвенный станок.
- К черту все...
Верфь, свадьба, планы - все мгновенно ушло в прошлое. Обезличилось. Осталось принять настоящее или… Тонкое лезвие сверкнуло в ладони, словно какая-то неведомая сила подмигнула мыслям. «Кому ты будешь нужен потом? Убогий!» - ехидно прошептал внутренний голос, так похожий на голос отца.
Строганов сцепил зубы. Голова пошла кругом. «Никому! Никому. Никому…» - запульсировало в ушах.
Входная дверь выстрелом хлопнула в тишине.
- Витя, ты здесь? - послышалось из палаты. - У тебя все хорошо? - Александра постучала в дверь ванной.
Почувствовала ли она неладное или просто вовремя вернулась, Виктор так и не понял. Медленно, как оглушенный, он всплывал на поверхность из собственной глубины. Державшая бритву рука расслабилась. Спустя несколько секунд, придя в себя, получилось ответить.
- Да, - язык ворочался с трудом. - Все хорошо.
Наваждение окончательно спало.
- Тебя ждут, - Аля заглянула внутрь. - Операционная готова.
- Я сейчас... Минуту. - Он облегченно выдохнул.
- Знаю, волнуешься...
Шумно вдохнул.
- Мы справимся, - девушка положила руку на его плечо. – Я с тобой.
- Не хотел я такого "мы".
Лезвие плавно заскользило по коже от ключицы к пупку.
- И я.
- Все у нас не как у нормальных людей.
- Уж как есть.
Аля невольно залюбовалась. Даже в холодном свете лампы Строганов был хорош как греческий бог. Широкие плечи, сильная грудь, рельефный торс - воплощеннная мечта любой женщины. Кощунством было уродовать такое тело шрамами... Подлостью – предавать душу.
- Обещай, что как только я попрошу уйти, ты уйдешь, - Виктор на секунду отвлекся от своего занятия и бросил взгляд на отражение в зеркале.
- Уйду, - Аля спокойно кивнула. - Когда попросишь и будешь готов.
- Я буду.
- И я уйду.
- Спасибо.
Больше ничего доказывать или просить не пришлось. Обоим стало легче, словно отпустили грехи друг друга.
***
Когда все подготовительные процедуры были завершены, медсестра вкатила в палату кресло-коляску.
- Усаживайтесь, больной, - похлопала она по мягкой спинке. - Пора. Операционная готова.
На миг в комнате повисла тишина. Казалось, никто даже не дышал. Виктор смотрел на кресло, а Аля, не отрываясь, на бывшего жениха. Он растерялся. Впервые за все время их знакомства Строганов боялся сделать шаг. В глазах промелькнула растерянность, но ее атлант быстро справился с собой.
- Не нужно... Это, - указал на кресло. - Я не инвалид.
- Так положено!
- Я дойду!
- Виктор Николаевич, не упрямьтесь, пожалуйста.
- Вы русского языка не понимаете? Я же сказал, что дойду.
Медсестра уперла руки в бока и острым, будто скальпель, взглядом мысленно отделила голову больного от туловища. У Виктора даже шея зачесалась.
- Ну, знаете ли!.. - не выдержала женщина. - У нас здесь не санаторий, чтобы расхаживать, где вздумается.
- Я догадался.
- Ой ли?
- Освободите проход.
Медсестра разинула рот от такой наглости.
- Уважаемая, вы же сами сказали, что меня ждут. Не будем заставлять персонал ждать.
Аля готова была аплодировать Виктору. При таком настрое за успех операции можно было не волноваться. Старухе с косой нипочем не одолеть этого упрямца.
- Ладно, - сдалась медсестра. - Идите, больной. Идите!- И, обернувшись к худенькой "невесте", добавила: - Ох, и дастся он тебе, девочка! Спуска ему не давай - на шею сядет.
- Мы еще поборемся, - улыбнулась Аля. - Обязательно поборемся!
***
Олегу чудилось, что он ждет вечность. В яхт-клубе работы сегодня было немного, и он приехал в больницу раньше срока. Оказалось – зря. О дате операции забыл напрочь, за это теперь приходилось расплачиваться ожиданием. Полчаса в машине, еще полчаса на лавочке у приемного покоя - время тянулось со скоростью улитки.
Худшее занятие для гонщика и придумать было сложно. Пытка. И в начале второго часа запас терпения исчерпал себя.
Допив третий стаканчик кофе, он плюнул на обещание не показываться в больнице и пошел за Алей. Сегодня встреча со Строгановым ему не грозила. Каким бы вездесущим ни был бывший босс, а встать с операционного стола ради стычки с ним даже Строганову было не под силу.
Идущего по коридору Олега первым заметила мама Александры. В последние дни она часто видела его у своего дома. Главная «причина» расставания дочери с прекрасным женихом от нее не скрывался. Капитан уже давно демонстрировал чудеса настойчивости. Однако до этого он то ли нахально игнорировал ее, то ли просто не замечал никого кроме дочки.
- Здравствуйте, дамы, - визитер украдкой подмигнул Але.
Елена Васильевна еле заметно кивнула. Александра быстро глянула в сторону мамы, а потом не удержалась и протянула обе руки к Олегу.
- Привет, - прошептала.
Сафронов, довольный, обнял ее и крепко прижал к себе.
- Заждался.
- Знаю, - отпускать его не хотелось.
- Еще оперируют? - имя бывшего соперника Олег не называл сознательно.
- Да.
- Долго!
- Это операция на сердце, а не аппендицит, - вмешалась мать. - Все очень серьезно.
Молодая пара переглянулась.
- Это Строганов! - Олег поцеловал Алю в нос. - Что с ним случится?!
Вместо ответа девушка уткнулась в широкую грудь лицом. Весь последний час она так волновалась, что теперь особенно хотелось верить, что все легко, и ничто не угрожает Витиной жизни.
- Ну! Что такое? - капитан потрепал Алю по волосам. - Отставить панику, милая.