Несколько секунд он молчал, раздумывая, а потом закончил.
- Пока не встретил тебя.
Слова прозвучали тихо. Скорее как признание самому себе. Скупая мужская капитуляция перед желанной женщиной. Однако Аля не услышала. Грудь ее ровно вздымалась как раз возле его груди. Шею согревало теплое дыхание. Уставшая, переволновавшаяся фея спала, и Олег с огорчением догадался, что уснула она сразу после того, как положила голову ему на плечо. Доверчиво будто котенок. И так не вовремя.
***
Елена Васильевна приехала спустя час. Церквушка, в которую она так спешила, обычно закрывалась в десять. Привратник делал последний обход, да и свечки уже не продавались, но позднюю прихожанку останавливать никто не стал. Примелькалась за неделю.
Домой после церкви Елена Васильевна ехала в задумчивости. Вспомнилось многое из далекого прошлого: собственная свадьба, предательство мужа, долгий и мучительный развод. Казалось, раны затянулись. Время, лучшее лекарство от душевной боли, заволокло туманом черные дни. Ясными картинками воскресли в памяти они лишь сейчас. От теплого, ласкового взгляда, которым смотрел на ее дочь молодой моряк. Таких взглядов она не видела давно, а в своей жизни... Лишь обманчивое подобие.
***
Щелкнул дверной замок, и Олег резко раскрыл глаза. Сам не заметил, как уснул, а теперь на него и Алю с недоумением смотрела ее мать. Соображалось туго. В жизни ему уже приходилось быть "застуканным" в неподходящий момент, но чтобы так... Банально вырубиться с девушкой на руках - это надо было умудриться! Если бы не спящая Аля, он, возможно, расхохотался над ситуацией.
Елене Васильевне тоже было не до смеха. Она вообще не знала, как реагировать. Вначале испугалась, заметив в темноте двоих, потом возникло недоумение. Моряку нечего было делать здесь, особенно сегодня, после операции. Она уже собралась высказать это вслух, как Олег приложил палец к губам, призывая молчать. Аля так и не пошевелилась. "Спит", - наконец догадалась хозяйка и, тихонько вздохнув, принялась разуваться. День действительно был слишком долгим и трудным для всех.
***
Когда Олег укладывал Алю на кровать, она жалобно всхлипнула, но так и не проснулась. Чары Морфея были сильны. Рука обняла край одеяла, как обнимала мужчину. Волосы веером рассыпались по подушке, поблескивая золотом в лунном свете. Олег залюбовался. Не хотелось с ней расставаться. Стоял бы здесь и смотрел. Как часовой. Как последний идиот на этой планете.
Сердце громко бухало в груди. На губах играла улыбка. И даже кот, скрутившийся клубком в углу кровати, казалось, смотрел на него с удивлением, как на безумного. "Сафронов, ты попал! - наконец признался он себе. - Попал так, как не попадал никогда!"
Елена Васильевна встретила его в коридоре. Вид у нее был растерянный. Никак это не вязалось у Олега с прежним образом "тещи Строганова". Даже внешне женщина показалась старше.
- Уже уходите? - окликнула шепотом она.
Вопрос был странным, но Сафронов не подал виду. Коротко кивнул и уже собрался присесть, чтобы обуться, как на плечо легла ладонь хозяйки.
- Может... Вас чаем угостить?
Дежавю. Этот вопрос ему сегодня уже задавали.
- Спасибо, не стоит, - он помотал головой.
- Да, конечно.
Елена Васильевна казалась огорченной. Чтобы хоть немного сгладить свой предыдущий ответ, Олег решил уточнить.
- Поздно сейчас для чая. Не хочу вас утомлять еще больше.
- У меня завтра выходной. Отдохну.
- И все же...
- Пойдемте на кухню, - сказано было непривычно дружелюбным тоном. - Пойдемте. В холодильнике и перекусить что-нибудь найдется. Вы ведь голодный, наверное.
***
Котлеты оказались вкусными. И хотя вначале есть не хотелось, аппетит пришел. Успевший отвыкнуть от домашней еды Олег уминал котлеты одну за другой. Елена Васильевна суетилась рядом. Заваривала чай и как-то странно поглядывала на своего гостя, будто никак не могла начать разговор.
- Еще подложить? - заметив, что тарелка опустела, спохватилась она.
- Нет. Спасибо. Все было очень вкусно, но мне уже хватит.
- Да?..
- Благодарю, - Олег поднялся.
Хозяйка открыла рот, чтобы сказать традиционное "пожалуйста", только вместо него получился вздох.
- Что-то не так? - нахмурился Сафронов.
- Я хотела... Поговорить с вами.
Говорить было трудно. Елена Васильевна опустилась на стул, потом снова поднялась. Ожидая продолжения, Олег замер рядом.
- Вы ведь любите Александру, так?
Не то вопрос, не то утверждение - Сафронов так и не понял. Смысл сказанного вообще доходил до него медленно. К чему-то вспомнилась пятнадцатилетняя длинноногая девчонка на палубе старой круизной яхты. Потом она же, но старше. Мокрая, замерзшая, пьющая с ним ром и весело улыбающаяся. Его фея. Любит ли он ее? А можно ли не любить?
- Люблю.
Признаться оказалось легко. Как вдохнуть или выдохнуть. И никаких сомнений за пазухой. Елена Васильевна еле заметно кивнула.
- И она любит.
С минуту оба молчали.
- А тут еще Витя и операция... Бедная моя девочка, - она отвернулась к окну. Оперлась ладонями о подоконник. Силы, казалось, иссякли. - Я вам сейчас кое-что расскажу. Только выслушайте до конца.
***
- Подчас мне кажется, что судьба просто издевается, - начала она. - Мой муж был важным чиновником. Хорошая зарплата, квартира, постоянные командировки. Мне не на что было жаловаться. Даже в лихие девяностые мы не бедствовали. Но постепенно работы у мужа становилось все больше. Он не вылезал из командировок. Приезжал домой злой, пару дней бродил по квартире, как чужой, и снова уезжал. - Елена Васильевна на короткое время прервалась. Взяла со стола бумажную салфетку. Сжала в ладонях. - Потом я узнала, что у него в Москве другая. Моложе, красивее и... С сыном. От него. Муж сознался во всем сам. Просил развод, говорил, что "так получилось". А я вместо развода заболела. Серьезно. Никогда раньше не болела, а тут… - она закрыла глаза. Продолжать было трудно. - Год прошел между больницей и домом. Але было тринадцать. Ребенок еще. Ей бы в школе учиться, а не бульоны матери варить, но никого другого в тяжелый момент рядом не оказалось. Я и она. Все это время. Только вместе и выдержали. А сейчас...
- Все повторяется только со Строгановым, - Олег еще на середине рассказа шестым чувством учуял, к чему все шло.
- Да. Витя для нее не чужой.
- Знаю.
- Она не оставит его, пока тот не встанет на ноги. Она не сможет. Даже из-за тебя. - Елена Васильевна незаметно для себя перешла на "ты".
- Я не допущу этого. Есть сиделки, медсестры... Да кто угодно может быть рядом с ним!
- Моя девочка слишком хорошо знает, как трудно одному, - она закрыла лицо руками.
- Нет...
- Аля не сможет быть счастливой. Изведется.
- Сможет! Я приложу для этого все силы.
- Мне жаль.
- Я...
- Тебе придется ее отпустить.
Глава 22. Аврал
Аврал - работа на судне, в которой
принимает участие вся команда.
Морской словарь
Две следующие недели слова Елены Васильевны преследовали Олега во сне и наяву. Он не хотел никакого расставания. Даже на неделю или на день. Саша была нужна ему как воздух. Словно помешался. Однако события развивались по прежнему плану. Стоило врачам перевести Строганова в обычную палату, как Аля почти полностью поселилась там. Не было больше общих вечеров. Улыбалась она все реже, а чем ближе дело шло к выписке, тем сильнее стала отдаляться.
Олег злился. Чтобы отвлечься, клеил по ночам обои. Работал, порой в две смены. Коньяк и наполеоновские планы Рогозина не отвлекали. Ирма и Валдис не узнавали своего жизнерадостного шкипера. Сафронов готов был придушить Виктора собственными руками только за то, что тот родился на свет. Но тревожный взгляд глаз любимой женщины держал сильнее каната.
У Александры тоже хватало забот. Каким бы сговорчивым ни старался быть Строганов, но некоторые рекомендации врачей он не желал даже рассматривать. Хуже всего было с прогулками по коридору и ношением поддерживающих чулок. Их Витя отказался носить наотрез. Правая нога, из которой были взяты вены для шунта, отекала, места разрезов чесались, но больной упрямо стоял на своем: «Переживу и так!» Але и Анатолию Борисовичу потребовалось два дня, десятки аргументов и три ссоры, чтобы Строганов сдался и позволил натянуть на ноги «позорные гамаши».