Игорь Середенко - Под сенью звезд

– Хорошо, я только сообщу об этом заведующему Пирсу Пересу, – сказала она мягко. – Думаю, что возражений не будет.

Она заметила, что мальчик повеселел и уже сам, самостоятельно, дал руку отцу.

– Мо-ро-женое, – по слогам произнес мальчик, безучастно глядя на играющих ребят.

– Да, Алан, – ответил отец. – Есть вишневое, шоколадное, клубничное. Твои любимые. Мы купим все.

– Вы уже покупали мороженое ему? – спросила Бетти.

– Всякий раз, когда мне нужно было его послушание. Только оно и помогало.

– Отлично, вы можете подождать мальчика в коридоре, возле его комнаты. Это на втором этаже, идемте, я покажу.

– А он разве не идет в комнату?

– Нет, я должна его отвести в класс, там он возьмет рюкзак. Мы рисуем. Ему нравится рисовать, – пояснила Бетти.

– Хорошо, я буду вас ждать там, – сказал Блэйк.

Бетти отвела мальчика в класс, там она встретила Голди и все ей рассказала. Голди решила лично поговорить с отцом. Она поняла, что конфликт устранен, но нужно быть уверенным, что он не повториться. О методах воспитания отца она не знала.

В коридоре Блэйка не оказалось. Голди нашла его в комнате мальчика. Он сидел на его детской кроватке, сутулый, с опущенной головой, спиной к двери.

– Мальчик скоро придет, – начала Голди.

Он молчал.

– Господин Уокер, я хотела бы с вами поговорить, – уверенным и строгим голосом сказала Голди.

Он по-прежнему молчал. Ей показалось это странным. Она подошла ближе, чтобы стать перед ним, но остановилась… ее слух поймал странные звуки, еле заметные, чуть уловимые. Голди почти бесшумно обошла кровать, теперь она видела лицо Блэйка. С его глаз лились слезы, самые обыкновенные, те, которые вызываются тревожным и слабым сердцем, способным к чувствам, состраданию.

– Значит, не все потеряно, – тихо сказала Голди.

Было непривычным видеть, как такой суровый, закаленный в бизнесе мужчина, привыкший к управлению другими, умеющий подчинять, властный, с твердым характером человек, способный к простым, нежным чувствам и переживаниям. Она готова была поклясться, что в его жизни лишь Алану под силу воздействовать так на отца. Холодное ко всему сердце, закалённое в боях среди людей, в горячих житейских буднях, дрогнуло, не только смягчилось, но и поддалось нежности. В том, что он любит мальчика, она не сомневалась. Но истинные ли были эти слёзы железного человека.

Она села на детский стульчик, напротив Блэйка.

– Вы мне не все рассказали, – начала она.

Он прекратил плакать, вытирая руками влагу с лица и глаз.

– Он – это все, что у меня осталось от прежней жизни, – с трудом вымолвил он.

– Вы были счастливы тогда? – спросила Голди.

– Это была женщина с лицом ангела. Я трепетно любил ее. Алан похож на нее, те же черты.

– Она умерла?

– Болезнь, тяжелая болезнь, отняла ее у меня. Рак легких. Я ничего не мог поделать. Да и денег-то тогда у меня не было. Мы были бедны, небогаты, богатство наше было в счастье. Это была семья, окруженная любовью и добротой. У нее был чудный характер. Я не помню случая, чтобы мы с ней ссорились. Вы верите мне?

– Да, Блэйк, верю.

– В юношеском возрасте ее семья отравилась грибами. Мы тогда только познакомились, у нас даже не было никаких планов… все умерли, отравились. Спаслась лишь она. Видимо, есть бог на земле, если он спас ее. Но я тогда ошибался, он все же отвернулся от нее. Но после нее остался лепесток нашей любви. Это Алан. Видимо, аутизм, эти странные особенности в его психике, передался генетически от матери. Все из-за этих проклятых грибов… Мне тяжело тогда было – горе не давало покоя, а тут еще и потеря работы.

Я поклялся воспитать, вырастить Алана, но одному мне это было трудно. Я понимал что, женившись во второй раз, новая мать не будет тем нежным, ангельским созданием, которое мы безвозвратно потеряли. Новая жена никогда не станет относиться к больному мальчику, с диагнозом аутиста, как его любящая мать. Мне было трудно сделать выбор. И все же выхода у меня не было. У второй жены было двое мальчиков и это упрощало дело. Если бы у нее не было детей, то появившиеся дети были бы более любимые и Алан это сразу же почувствовал на себе. Но я ошибался. Настоящая, любящая мать только одна… Она была богата, это несколько упрощало наши с Аланом проблемы. Я женился на этой женщине и… попал в ее зависимость. Она уволила управляющего ее компанией и назначила на его должность меня, своего мужа. По началу, все шло спокойно, но потом странное поведение Алана стало раздражать мою жену, ее сыновей, ее друзей, деловых партнеров, приходивших в наш дом, как к себе. Алан, который не знал ни в чем отказа, стал чувствовать пристальный надзор и суровый, недовольный взгляд жены. Появились запреты, наказания.

Но это все никак не останавливало Алана, но сильно раздражало жену. Среди наших знакомых пошли слухи, окутывающие наш дом, словно густой черный туман. Но я бы и с этим справился, если бы не холодное отношение мальчика. Алан не умеет проявлять сыновью любовь.

– Это из-за того, что он погружен в себя, – пояснила Голди. – Такова особенность аутизма – погружен в себя и не замечает людей.

– Да, все верно, но я тогда этого не знал, да и не хотел знать. Мне просто было это неприятно. Я перестал видеть в нем родное существо, любящего сына. А тут и мнения, суждения жены, ее друзей, ее надменных родителей. Они все считали его психопатом. Уже тогда начались жуткие крики и самоистязание Алана. Мир отвернулся от него, но он и не был в нем. Жена боялась, что дурные привычки мальчика перейдут к ее детям. Он ходил все время с синяками, с кровоподтеками.

Я нанял… жена отказалась, нанял сиделку, которая бы в случаях припадка мальчика, а они были частенько, мешала ему наносить себе повреждения. Мальчик стал нежелательным, и настало время, когда я должен был все решить.

– И вы отдали его к нам.

– Так было на тот период лучше.

– А как сейчас? – спросила Голди.

– Ничего не изменилось, хотя нет, я не прав. Все стало хуже. Теперь она запрещает мне часто ездить к сыну. Мы живем в Штатах.

– Я знаю, – кивнула Голди.

– Чувствую, однажды она и вовсе запретит мне навещать Алана.

– Вы занимаетесь бизнесом?

– Да, я работаю у нее управляющим. Но не думайте, она хитра, как лисица. Хоть я и управляю, но весь бизнес зависит от нее. Я лишь работаю, а она мой работодатель. Но кое-что мне удается втайне от нее собрать. Я надеюсь, что я соберу небольшой капиталец, пока Алан живет у вас до совершеннолетия, и тогда разведусь с ней. А затем заберу мальчика к себе.

– Но как же вы будете приезжать к нему. Ведь за столько лет он может вас забыть. Учитывая, что ваша жена нерадиво к нему относится.

– Даже она не сможет все усмотреть. Она считает, что я поехал в Торонто, на встречу с поставщиками. Я придумал это, чтобы встретиться с сыном.

– Понятно.

– Узнает про это – я придумаю что-нибудь другое. Я верю вам. Верю, что вы сможете помочь ему.

– А если диагноз у Алана не изменится? – спросила она.

Он задумался.

– Я все равно его заберу. Бетти рассказала мне, что он делает успехи.

– Да, нам удалось избавить мальчика от самоистязаний. Теперь он начинает изучать мир, учится основным, необходимым действиям, учится демонстрировать желания. Работа с ним тяжелая, но нам удалось за эти два месяца многое. Вы знаете, он любит рисовать.

– Чудесно. Я хотел бы пойти с ним в кафе, купить мороженое.

– Да, я знаю, мне рассказала Бетти, наша медсестра и воспитатель. Она очень мне помогает с вашим мальчиком.

– Спасибо вам большое, – он тепло пожал ей руку. – Вот мой телефон, – он протянул ей визитку, – вы можете по нему звонить мне, – он записал на обратной стороне визитки номер телефона, отличный от того, что был напечатан на лицевой стороне.

Она перевернула визитку и посмотрела второй номер.

– Этот телефон я прячу от жены, – пояснил он.

– Я это поняла.

– Здесь автоответчик. Вы сделаете мне сообщение, а я потом прочитаю. Ради сына я готов на любую помощь.

«Интересно, – подумала она, – а если я ему предложу уже сейчас остаться с мальчиком. Он согласится? Ведь помощь Алану нужна всегда».

Солнце, очень яркое, пробивающееся сквозь просветы в кронах деревьев, слепило глаз. Алан шел, почти не видя ничего под собой. Иногда он поднимал руку, чтобы солнце не мешало зрению. На пути встречались кочки, сучки, камни – они дополнительно создавали препятствия. Несколько раз Алан упал, но все же поднялся и продолжил путь по лесу. Казалось, его ничто не удержит. Но куда он шел, и зачем?