Однако эту перспективу в корне задушила маменька.

– И не думай даже! – грозно топнула она стильным башмачком. – Я, конечно, не против быков, но сдается мне, что ты разлагаешься! Первая же трудность заставила тебя дезертировать! А это так не по-нашему, не по-григорьевски! Немедленно собирайся и в кабинет! Люди, может быть, уже толпятся возле твоих дверей со своими проблемами, а ты!..

Юлька жутко сомневалась, что кто-то там толпится, и все же маменькино напоминание про дезертирство неприятно царапало упрямое Юлькино самолюбие.

В кресле она сидела уже в двенадцать часов.

В сущности, она могла не спешить, и в этот день горожане не торопились расставаться со своими проблемами с ее помощью. Юлька томилась. Она два раза бегала в соседнюю кафешку обедать, семь раз пила кофе у себя в кабинете и, едва дождавшись пяти часов, вскочила с кресла, потянулась, как сонная кошка, и стала собираться домой.

Вот в этот самый миг дверь отворилась и на пороге появился хмурый субъект.

– Здрассть… меня Феликсом зовут, – сообщил он, после чего надолго замолчал и с порога пристально разглядывал молоденькую специалистку.

Юлька молниеносно прыгнула обратно в кресло, легкомысленно крутанулась и расцвела самой радужной улыбкой.

– Очень рада, – заиграла она ямочками на щеках. – Меня зовут Юлия Владимировна. Садитесь сюда, здесь удобнее!

Мужчина уставился на свободное кресло, моргнул и снова перевел пристальный взгляд на довольное Юлькино лицо.

Впервые за многие годы Юлька пожалела, что избрала столь тернистый путь. Беда в том, что не все понимают разницу между психологией и психиатрией. Вот этот пациент явно не по адресу, ему скорее всего более серьезный специалист требуется – притащился, когда рабочий день подошел к концу, тянет время, а уж взгляд!.. Специально, конечно, выжидает, чтобы без всяких помех накинуться на беззащитную девушку. Маньяк какой-то!

– Садитесь и расскажите мне про свою проблему, – уже не так задорно улыбалась Юлька, зато подняла в голосе теплоты на несколько градусов.

Мужчина все еще сомневался – стоит ли ему усаживаться в кресло. Тогда Юлька сама принялась догадываться, что привело парня в ее кабинет.

– Вас бросила жена, да? Обокрали в автобусе или начальник отобрал у вас премиальные? Не надо этого стесняться! Смело выкладывайте все на стол… к-кх… Простите… Вижу, не угадала. Тогда вы определенно поссорились с другом, правильно? Да нет… скорее всего, у вас и вовсе нет друзей! И жены тоже, да? Конечно, да, кто же за такого буку пойдет?.. Кхм… я хотела сказать, что после нашего сеанса за вами побежит любая! Чего? Опять мимо? У вас нет жены, она вам на фиг не нужна… Зато… у вас есть злые соседи, потому что вы живете в коммуналке! Точно-точно!!! Угадала! Вон у вас как глаза засверкали! Боже мой! Злые соседи – это совсем не проблема, поверьте!!

Юлька даже легко засмеялась, чтобы парень увидел, что соседи – это и в самом деле – тьфу, плюнуть да растереть!

– Для начала расскажите, кто проживает с вами под одной крышей – возраст, пол, род их занятий…

– А можно я для начала сообщу, зачем я пришел? – наконец заговорил посетитель.

Юлька крякнула и осеклась. Похоже, с соседями она тоже того, пролетела.

– Не можно, а даже нужно, – строго проговорила она. – А то я уже перед вами пятнадцать минут как Му-му перед Герасимом! Я же не гадалка какая, а дипломированный психолог, не приучена отгадывать ваши проблемы! Ну давайте, начинайте.

Парень уверенно прошел к столу, уселся в кресло и затеребил подбородок.

– Не волнуйтесь, – поддержала его Юлька. – Можете рассказать мне о самом интимном…

– С чего это вдруг? – насторожился парень.

Юлька растерялась.

– Ну… так я же врач!

– Венеролог, что ли? – недоверчиво оглядел ее посетитель. – Мне к психологу.

У Юльки уже лопнуло всякое терпение. Она уже окончательно разочаровалась в профессии, ей уже не хотелось кабинета, а тянуло простенько так вести шоу на телевидении по вопросам семейных неурядиц у добропорядочных дамочек.

– Видите ли… у меня сестра… – «разродился» пациент. – Ей двадцать три года. Она такая красивая, умница, характер исключительный, а замуж выйти не может.

– Господи, ей всего-то двадцать три! Еще годик в девках посидит и сама мужика в дом притащит! – фыркнула Юлька, но тут же спохватилась и погрустнела лицом. – Хм… простите… это я так, о девичьем… И в чем же проблема?

Парень захлопал глазами:

– Так я ж говорю – замуж не хочет!

– А вы, простите, вместе с ней живете? – осторожно спросила Юлька.

– Ну да! Раньше мы с родителями вчетвером жили, а четыре года назад они погибли, мы с Машей вдвоем остались. Я ей и за отца и за мать. Думал – пока она замуж не выйдет, я не женюсь, и все. Ну так уже сколько времени прошло, а она замуж не хочет! А мне уже тридцать! А ее… ну просто не вытолкать никак!

Юлька отвалилась на спинку кресла:

– Прекращайте мне пудрить мозги. С вашей сестрой все в порядке. Это просто вам надо срочно сбагрить девчонку замуж и освободить жилплощадь, а она еще не встретила своего единственного. Встретит, полюбит, и все встанет на свои места.

– Да не встанет! – не выдержал парень, даже вскочил и забегал по кабинету. – Вы что же думаете – я специально ее хочу из дома вытолкать?! Думаете, мне нужна квартира?!

– Честно говоря… Думаю.

– Да я из-за нее весь покой потерял! Из-за Маши своей! Дело в том, что она боится мужиков! Боится! Понимаете вы?!

Юлька такого не понимала. Нет, она знала, что такое бывает, но сердцем понимать отказывалась. Чего их бояться-то? Главное, в старых девах остаться не боится, а мужиков… Нет, а дельце-то оказывается интересное!

Юлька задумчиво поморгала и вплотную приступила к работе.

– А расскажите, как прошло детство вашей сестры? Ее не пугали пьяные соседи? Может быть, отец у вас попивал и буянил? Может быть, вы сами дебошир и пьяница? Или кто-нибудь на улице девочку…

– Не буянил у нас отец… – насупился пациент. – И на улице ее никто не пугал… Это я ее так…

– О господи! – выдохнула Юлька. – Что вы сделали с ребенком, отчего она до сих пор от мужчин шарахается, изверг?!

Парень уставился в окно и решил выплеснуть психологу всю правду.

– Маша меня младше на семь лет. Короче, когда ей три года исполнилось, мне уже десять было… Мне бы погулять, а она лезла всегда! Это я сейчас понимаю – ребенок же, а тогда ума совсем не было! Ко мне друзья придут, а она лезет. Ну и… мы ее в детскую посадим, сами ко мне уйдем, а она к нам! Ну и… я ей говорил, что, мол, если она еще раз к нам зайдет, ее мой друг Пашка съест!

– Вот гад, а! – всплеснула руками Юлька.

– Да не, он вообще-то детей не ел, нудный был, и морда всегда голодная —это да, а вот так чтобы всерьез съесть кого… Да он вообще дистрофик был, кого он там съест! Это мы маленько… утрировали… А она верила! А потом уже большая стала, лет семь, наверное, было, и перестала верить! Понимала ведь, что в рот к Пашке не влезет! А мне чего делать? Родители работали, домой приходили затемно, а я и сам еще не больно велик, хотелось мне, что ли, с ребенком возиться? А куда денешься? Машку из садика приведу и сижу с ней. А она лезет… Тогда мы придумали, что ее Витька утащит. Тоже дружок мой. Ой, а он у нас такой страшный какой-то был, я сам иной раз на него взгляну без подготовки и передернусь весь. Зато получалось хорошо: скажем, что Витька утащит, тот еще морду скорчит, и все – весь вечер она сама занимается… Зато такая рукодельница выросла! И шить научилась, и вязать! И рисует! Только вот петь не умеет почему-то…

– При такой жизни да чтобы ребенок пел! – дернула губой Юлька. – И чего, не нашлось ни одного мальчишки, кто бы за нее заступился?

Парень хлопнул себя по коленям:

– Нет, ну вы смешная такая! Мы же старше на семь лет! И потом – я ж ее люблю! Я ее всегда от других оберегал! Как только какой ухажеришка намечался, мы сразу с парнями раз и того… короче, никто не отваживался… – Посетитель загрустил, но потом что-то вспомнил и убедительно заговорил: – И потом! На кой черт нам посторонние? Машка подросла, и за ней мои друзья стали ухаживать! Тот же Витька! Ну который страшный-то… И Пашка еще, который съесть хотел! И Володька тоже ухлестывал!.. Только Володька ей на голову кирпич уронил, ну так он же не нарочно!

Юлька уже не прерывала исповедь раскаявшегося братца.

– Нет, ну чего вы насупились? Он правда не нарочно! – убеждал парень. – Отец, помню, машину брезентом накрывал, когда у нас еще гаража не было. Ну а снегу навалило, и Пашка возьми и скажи Маше: «Давай с чехла снег стряхнем!» Ну не знал парень, как ухаживать-то надо! Маша, добрая душа, согласилась. Они взяли этот брезент, как половик, и тряхнули! А отец этот брезент сверху кирпичами прижимал, чтобы не сдуло. Ну и… короче, один кирпич Маше прямо в голову. И ведь как неожиданно! Пашка и не хотел вовсе!