Я чувствую присутствие Никса из-за ощущения его тёплого дыхания на моём плече, покрытом тонкой лямкой маечки.
Поворачиваю голову в сторону и вижу, что он нагнулся, наблюдая через плечо за моей работой. Я моментально покрываюсь мурашками от его близости. Меня немного пугает то, что человек может влиять на тебя таким образом, просто находясь рядом.
— Я вижу, ты добилась определённых успехов, — тембр его голоса немного хриплый.
Я пододвигаю стул немного вперёд, чтобы между нами образовалось некоторое расстояние, прежде чем отвечаю:
— Так, тут у меня все разложено по стопкам. Вот тут твои обязательные счёта. И мне точно кажется, что они не оплачивались на протяжении четырёх месяцев. Откровенно говоря, я вообще удивлена, как у тебя ещё не отключили электричество за неуплату.
Он удивляет меня, когда начинает смеяться.
— Не беспокойся. Все мои счёта стоят на автооплате. Все оплачивается вовремя и полностью. А ты мне нужна для того, чтобы просмотреть, совпадают ли мои банковские извещения с оплаченными счетами.
Я киваю.
— Что приводит нас к следующей стопке с документами. Это твои банковские извещения, которые датируются десятью месяцами. Ты совершенно не контролировал свои счета, поэтому у тебя тут полный бардак, я вообще удивляюсь, откуда ты знаешь, что на твоих счетах достаточно денег для оплаты.
Он выпрямляется и разворачивается, присаживаясь на угол стола. Скрещивает руки на груди, пока изучает меня своими пронзительными глазами. Я не могу ничего с собой поделать и тайком рассматриваю, как мускулы на его руках перекатываются и сокращаются. Или же за тем, как его джинсы обтягивают его бедра.
— Ещё раз... не переживай по этому поводу, — говорит он спокойным голосом. — У меня достаточно денег на счету в банке, и там с лихвой хватит на покрытие счетов.
— Ладно, с этим разобрались. Кстати, — говорю я, держа книгу учета доходов и расходов, — налоговые декларации должны заполняться поквартально. Но у тебя они датируются прошлым годом и, по-видимому, вообще никогда не открывались.
Никс чешет голову, взъерошивая свои шелковистые волосы. Затем вздыхает.
— Вот с этого и можно начать. Позвони в налоговую службу и выясни, что нужно сделать, чтобы правильно их заполнить и что сейчас нужно оплатить.
Он наклоняется в мою сторону, я же начинаю испуганно отстраняться, но потом понимаю, что он просто открывает ящик стола. Достаёт оттуда чековую книжку и, положив ее на стол, показывает на нее кивком головы.
— Просто выпиши чек на все налоговые сборы, штрафы и набежавшие пени за несвоевременную уплату налога, затем пошли его по почте.
Моя челюсть в буквальном смысле слова отваливается. Впервые встречаю человека, кто так небрежно относится к своим деньгам.
— А откуда ты знаешь, хватит ли вообще там денег на погашение налогов?
Ник одаривает меня терпеливой улыбкой, продолжая объяснять все как маленькому ребёнку.
— Ты помнишь мой мотоцикл, который сбила?
Я киваю.
— Ты помнишь, что я сказал о том, что сумма за ремонт составит десять тысяч долларов.
Я киваю опять.
— Я изготавливаю мотоциклы на продажу. Я делаю примерно по пять в год, самый дешёвый стоит двадцать пять тысяч. А тот, который ты сбила, почти сорок, и это все, не считая изготовления эксклюзивных деталей на мотоциклы и изделий из железа. Понимаешь, к чему я клоню?
Я киваю и сглатываю нервный комок, что образовался в горле.
— Ты хорошо зарабатываешь.
— Дааа. Я зарабатываю отличные деньги. А теперь, не забивай свою привлекательную головку ничем, кроме налаживания моей работы и наведения порядка в моих бухгалтерских делах. Все мои деньги там.
Никс поднимается со стола и направляется обратно в мастерскую.
Я ненавижу тот факт, что его слова о том, что он считает меня привлекательной, заставляют улыбаться. Он абсолютно точно не тот человек, что раскидывается комплементами налево и направо, что делает этот факт ещё приятнее.
7 глава
Никс
Сегодня пятница, и Эмили должна появиться в любую минуту. Я чувствую себя ужасно нервно и буквально держусь из последних сил. Когда мне впервые в голову пришла сумасбродная идея о том, чтобы она отработала свой долг, я серьезно переоценил свои возможности.
Как человеку, который постоянно избегает общения, мне было довольно странно ощущать ее присутствие в моем рабочем пространстве. Даже в понедельник, когда я проводил много времени в сварочной, я все еще мог чувствовать ее незримое присутствие. Только одна мысль о том, что она сидела за стенкой... в тонкой маечке и коротеньких шортах, заставляла чувствовать себя на пределе. Ее шорты были такими короткими, что их нужно было запретить законом, а красивые волосы были собраны в высокий хвост, открывая ее изящную шею.
Я хотел прикусить ее. Затем провести языком по месту укуса, приникнуть губами и втянуть нежную кожу в рот, чтобы она могла знать, насколько я был обезумевшим и голодным от желания.
Когда она вернулась в среду, то дела не стали лучше. У меня не было запланировано никаких сварочных работ, поэтому я крутился рядом, пока она занималась моими бумагами, сидя за столом. Спустя тридцать минут, проведенных с ней в одном помещении, я больше не мог выносить напряжения, поэтому направился прямиком в дом разгребать скопившиеся дела, растрачивая энергию на покрытие фанерой пола на втором этаже.
Я вернулся в магазин несколько часов спустя, когда Эмили уже ушла, оставив записку на столе, что она уже разобралась со всем, что я ей поручил.
Я прекрасно знал, что мне следовало сделать. Я должен был сказать, что она может отдать мне деньги, когда они у нее появятся, а пока она может быть свободна, потому что мне больше не требовалась ее помощь. Я абсолютно уверен, что она бы нормально к этому отнеслась, и если быть откровенным, то прямо сейчас я совсем не нуждался в деньгах.
А самая главная причина, почему я должен был прекратить ее визиты, так это потому, что она заставляла меня чувствовать себя неудобно в собственном доме. Моем личном пространстве.
Когда она здесь, я не могу ничего поделать и смотрю на нее каждую минуту, чтобы понять, насколько изменилось ее выражение лица, и не выбилась ли прядка из ее прически. Когда ее тонкий жасминовый аромат достигает моих рецепторов, я сразу же представляю ее обнаженную в окружении цветов. Это все сводит меня с ума и поэтому ей нет места в моей жизни, так как она рушит мой привычный мир. Потому что я не такой человек, я не привык думать о девушке девяносто процентов времени.
Я должен чувствовать себя счастливым, потому что она сделала всю работу, которую я приготовил для нее, и по большому счету у меня больше не было ничего, в чем мне нужна была ее помощь. Но я не чувствую счастья, лишь опустошение.
И в этот момент я слышу шелест шин машины Эмили по гравийной подъездной дорожке. Моё глупое сердце начинает неистово колотиться, и я в гневе пинаю край стола. Я выпрямляюсь, становлюсь напротив входной двери со стиснутыми кулаками.
Когда она входит, это подобно удару ниже пояса. Я не знаю, как вообще это возможно, но она становится еще более красивой… и опасной, с каждым следующим разом, как я ее вижу. Я медленно начинаю закипать и выходить из себя.
— Никс, почему ты выглядишь таким злым? Я же еще не успела ничего сказать тебе
Злым? Нет, черт, не злым. Раздраженным. Да.
Я пытаюсь немного расслабить мышцы лица, но мне кажется, это не получается.
— Я.... я не злой. Просто в голове много мыслей.
Эмили смотрит на меня мудрым взглядом.
— Хочешь поговорить об этом?
— Что? Нет, нет! — говорю я быстро.
Мне кажется, или она и правда выглядит расстроенной моим отказом?
Хрен с этим.
Просто я не привык разговаривать с людьми, а тем более с красивыми и хорошими девочками, которые к тому же не из моей лиги. С ней все предельно ясно, она полностью зависима от трастового фонда. Да, у нее, скорее всего, есть такой же богатенький жених, и у них все заранее распланировано.
— Так, что ты хочешь, чтобы я сделала сегодня? У меня заняло всего два дня, чтобы привести в порядок твои счета и документы.
Вот он шанс, что может покончить со всем.
— Вообще-то, у меня больше нет никакой работы для тебя
— Мне кажется, что тут должна найтись для меня работа. Я могу что-то сделать, чтобы отработать долг. Давай я помогу тебе по дому. Я уверена, что смогу научиться работать молотком, или же могу прибраться.